Страница 32 из 86
Возник вместо райских существ - моральный, геометрический, приноровленный под прямые фигуры в целях понятности человек: шар, куб, треугольник. Так геометрия погубила нас.
Мы изменим мир, декретируя на пороге мышления: "Геометр не входит!"
278
Кремль самовластно тешит амбиции и бряцает оружием за счёт бедности половины страны.
279
Витийствовать лучше не о культуре Средневековья, Нового времени, Ренессанса, русской культуре или индийской, но о таких вот: геометрической и мифической. Первая (как оптически-визуальная) есть культура дистанций и разобщений; ну, а мифическая (тактильная) есть культура слияний и интеграций. Первая - модус падших существ, создающих своё "добро" произволом, насилием и гоньбой отстраняемой, признаваемой чужеродной, лишней, ненужной прочей всей жизни, коя трактуется при таком типе мысли "злом", "недобром", "негодным". Ибо "добро" есть лишь ты, субъект, homo падший, homo reprobi. Я за культуру мифа и рая, "океанического единства" и синергизма, чтящую мировую жизнь словно общий всем климат и конъюнктуру.
280
Был сдвиг сакральности с мира данности в идеальный. Этот последний, присочинённый, стал нам священным, а мир реальный стал вдруг профанным.
281
Близок час, когда больше не хочется ничего извне, не затем что плохое; просто не пользует, без нужды твоей частности как послания "человеку вообще", отчего и язык у них усреднённый и всё в них среднее, чтоб, стирая различия, всех стреноживать площадными потребами, ибо общее всем - жрать, ср@ть, хапать имущество. Наступает час, когда хочется в глубь себя, где, загадочным образом, говорят на-твоём-языке-о-тебе, ни о чём другом.
Человек - один перед Богом в полном безлюдье, что понимает только при смерти. Мóроки прежних "нравственных" ценностей слабнут, и понимаешь: жил, минув нужное.
282
Бог всегда ставит цели, что не достичь, и рушит всё, оставляя лишь Бога.
283
Странные "аморальные" бабочки.
Кружат бабочки над цветами; май, свет, любовь. "Прекрасно!" - вот у них чувство. Съест зевак птица - пусть, жизнь свободна!
Что лучше жизни не берегущейся и доверенной Богу, как у тех бабочек? Ну, а были бы, скажем, бабочки, что доверились, вместо Бога, знанию "зла" с "добром", - не летали бы. Расползлись бы по щелям. Крылья их ослабели бы, а эмоции подгонялись бы к теневой робкой жизни. То есть возможности и весь мир этих знающих "зло-добро" бабочек сжался бы. Их удел стал бы страх, каждодневный, цепкий... Некогда так и мы отказались от рая, спрятавшись в щель "добра". С тех пор рыщем там, думая, что живём полнокровной истинной жизнью.
284
Пиарящиеся в вычурных феерических и мистических антуражах "кельтские феи", "практы даосской магии", "колдуны-ясновидцы", "наследницы волхований", "экстрасенсорики высшей степени", "некроманты-аводники экстра-класса", "йогины-бхáгаван", "гуру истины" - пауки, что, раскинув сеть, ждут добычу. Чтоб урвать денег... Взяли бы и своей мощной магией попросили бы, что хотят, у своих высших сил, с каковыми на "ты", божатся. Нет, цель - помочь нам, жалким профанам, дорого и докучно.
285
Книги, искусство, идеология и, конечно, наука лезут из кожи вон с руководствами и рецептами жизни. Каждый год, не то день, разъяснения да внушения новые, и, бывает, громливые, так что чудится: а как истинный дух поёт? Но пройдёт срок и видно: вновь глупость свистнула. В общем, старая истина погребается новою, каковую растопчет вскоре новейшая. А выходит - всё ложь.
Есть выход: бросивши поиски, сим избавиться от "познания зла с добром", - первородного преступления, - может, правда откроется? Коль любая из истин вовсе не истинна и товарок свергает - стало быть, нет стабильного, абсолютного "зла" с "добром". Что сегодня "зло" - завтра будет в "добро" нам, как буржуизм в РФ с 92-го стал вдруг "добром" из "зла". А коль "зло" к "добру" и обратно шастают в гости - оба фальшивы. Что ж познавать обман?
286
Неталантливость в чём-нибудь массы сводят к бездарности человека вообще. Взять Гитлера, кой мечтал быть художником и учился в школе художеств, пусть без успеха. Глупость не видит: важно не что он выгнан из школы, но что учился в ней, что имел порыв к высшему, к красоте и духовности. А когда путь к ним не кровав?
287
В смех гуманное: человек, мол, "по образу и подобию Бога"! Вы уж простите: Бог Всемогущий и Бог Всевидящий не способен был наблюдать, пардон, ягодиц Своих, вот как мы? Лжёт библия! Либо пращур Адам в раю был не как современные хомо сапиенс по дарам и по виду.
288
Думаю, если то, с чем знакомят нас или с чем мы знакомимся, нам понятно и ясно и как бы есть наш обыденный праксис будничной жизни, значит знакомят нас с бесполезным. Слушайте - что неясно, туманно, в этом насущное.
289
Про "у вэй" ("недеяние"). Честь, достоинство человека в том, что он сделал, - учит нас разум. В том, что не сделал, - шепчет наитие.
290
Рельсы, лёжа, ржавеют. Так что ходи, мысль.
291
Ж уступает - либо перестаёт быть, дохнет, так сказать, без потомства.
Вот мой второй брак.
Лера, красавица, состоятельна и умна. Кто вздумает, что за первой я искал дуру, типа блондинку, тот ошибётся. Дур не искал я. Дур как раз неподдельный М избегает. В них есть невнятное для мужского и непостижное. В дуру так можно вляпаться, что себя забыть... Нет уж! М - неподдельный М! - любит умных, светлых ревнительниц всех искусственных штук, им созданных. Интерес следить, как твой враг ("злое", "тёмное") усвояет твоё, как слуга быт хозяина. В общем, чистую женщину я б, скорей, миновал, не зная, справлюсь ли. У таких свой язык и свычай, даже и суть. Не зря они - Ма-Беллоны, Геи, Кибелы - вымерли, а коль живы, то не при нас здесь, а где-то в Конго. Мне дай культурный тип, вроде сучек LiveJournal, ýченных М-культурой... Лера владела парой салонов, кончила Гарвард и знала датский. Не зазнавалась. Не было, чтоб на мысль мою она гнула свою, мол: милый, хоть ты и прав, но... Лера молчала, пусть знала больше. Лишь - оттеняла. Я ей Платона, что величайшее из несчастий стать мисологосом, ненавистником разума, - и она дополняла, что и Плотин сказал, что всё - разум и что, мол, даже в áρχή был разум. Я ей декартово "сомневаюсь во всём" - и она на латыни про "de omnibus", мол, "dubitandum" с милой улыбкой. С ней я был счастлив. Я выдавал мысль - Лера ей дула ласково в крылья. Я заявлял, что у женщин души нет, - и подтверждала тезис мой Фрейдом. Мозг её, да и чувства были потатчики моих импульсов. Весь состав её был мне раб; вторгаясь, я был уверен в "welcome", в пышных цветах в свой адрес.
Но... я развёлся с ней. Я утратил к ней чувство. Мне она, пусть и нравилась внешне, - нравился ум её, - тело больше не трогало, и я двигался в вульве, чувствуя, что мне скучно, как бы в обязанность, что мне даже и нудно. Я помнил прежний секс, когда женщина представлялась морем блаженства. Помнил отрочество, когда только намёк на секс исступлял... Всё сгинуло. Онанировать в руку, в Леру ли стало вдруг адекватным. Я впредь не видел эту вот Леру чем-то отличным от самого меня или шторы. Вздумалось, что она - как бы часть меня, надоевшая, да и пресная. Лера заживо умерла как женщина. Я, пытаясь спасти наш брак, мыслил позы, брал её в ракурсах, только б видеть в ней новое... Скука длилась. Это был фарс, не секс. Я был с Лерою в лифте и на Багамах с тем результатом, что скука множилась. Я купил в шопе всячин, взять хоть вибратор, чтоб взбодрить женское, вдруг умéршее. Звал напарника, что лежал на ней. Приглашал дам по вызову. Я устроил сюжет де Сада целой ватаги друг друга бравших, в том числе Леру, - nihil, бессмысленно.