Страница 13 из 86
Равное ищет равное. А-в нашёл в Достоевском, сложном и трудном, равное А-ву. "Пёзды", "планктоны", - что клеймит автор, но главным образом занят сим, - нам свидетельство, что у быдла в кумирах тот же "планктон" и "пёзды"... может, и "Духless", главная книга "умного" быдла, духless которой - вождь верхоглядов уровня А-вa. "Пёзды", "планктоны", в том числе "духless", - это суть то, с чем А-в вправе вести борение. Достоевского - ни к чему сюда. Он чужой духless-пёздо-планктонной мысли. Сколько та в океан ни нагадит - ей не засрать его.
106
Мой стиль - вопли забытых ценностей.
107
Страны, где мы живём. Есть страны, где неприлично быть почитаемым, значимым. Потому-то Исайя бегал обросший, голый по городу. Потому-то Христос и пропал в своих. Потому-то Антоний скрылся в пустыню, а Симеон, что Столпник, тридцать семь лет вис в небе... В общем, есть страны, где неприлично быть вообще.
108
С ума сошла моралистская сволочь вслед за хозяйкой - ханжеской властью. Вышли запреты на обнажённость. Пятна цензуры - на аморальной-де части мира. Свинским туманом "дум об устоях" крыты Скотт, Фидий и Достоевский плюс М. Булгаков как аморальные. Это принято взлётом "духа", "нравственных принципов" и "традиций высокого", вдруг достигнутых при великом вожде России.
Падшей ментальности врождено скрывать свои мерзости: властолюбие, страсть к наживе, чёрную зависть, злобу к свободному, безответственность, алчность, наглость, развратность, лживость с холуйством и ограниченность. Они строят мир, где фальшивое свято, Божие гадко. Властные нравственны, Достоевский и Фидий - жуть аморальны. А вместо Бога - Дума Святая с Роснравнадзором... Гон на гигантов пошлых пигмеев.
109
Тёсаный разумом. Человек не имеет свойств быстроты, хватки, ловкости, как у зверя. Значит, он не имел их? Вряд ли. Универсальному существу - человеку - впору все свойства, что и доказывают спортсмены. Мы растеряли их, сходно многое: прозорливое зрение, остроту обоняния, сверхчувствительную тактильность и силу мускулов. У зверей между ними и миром нет медиатора, и их связи устойчивей, непосредственней. А у нас между нами и миром вклинился разум. Прежде чем внешнее впустят внутрь наших "я", он фильтрует ток восприятий; мы же бездействуем, дожидаясь решений. Так суждено нам: после сжирания плода знания зла с добром фактам делать оценки, прежде чем действовать. Пока разум судил-рядил, свойства прочие гибли. В конце концов человек и в себе, и в мире стёр очень многое как ненужное. Род людской есть дитя лимитаций, ограничений, норм, рамок, вето, и он лавирует между Сциллой "добра" и Харибдою "зла". Зачем? Чтоб творить механизмы, что покорят его и добьют в щелях, в кои он загнал сам себя?
110
Человек разложился, как и постиг буддизм. Нет его. Что есть? Женщины и мужчины, лётчики, музыканты, няни, банкиры. Есть только функции, человека же нет. Плюс хамы есть и пророки, хваты и трусы... Трусы особенно... Этих много, - тех, кто, страшась свобод, холит разум, кой озабочен только себя хранить.
111
Аллегория Мчи, мой котик, беги
в воле четырёхлапой!
Дни твои недолги:
солнце спешит на запад.
Мчи по вешней траве
вперегонки с судьбою!
"Ё" идёт после "е" -
рок идёт за тобою.
Светел радужный луг,
солнце сияет лихо!
Но, замыкая круг,
радость уходит тихо...
А пока хвост - трубой!
Цапки-царапки востры!
Котик занят игрой,
мир его - райский остров.
112
Будь уникален, неповторим в сём мире, чтобы дать новое. А "возвысишься", как лжёт этика, над своей единичностью ради общего - станешь "некаким". Пробытуешь "моральную", "образцовую" жизнь, приметную, может, и с госнаградами, но останешься жившим некогда "человеком вообще", ничтожеством, лишним Богу и дьяволу. В общем, тем, о каких мораль учит: незаменимых, мол, нет у нас. Порождённый с отдельным, личностным голосом, ты впихнул его в хор, воспевающий плоских массовых идолов.
113
Путь в элиту. Впал мне Иаков, самокопательный патриарх, похитивший первородство, с "Некто" боровшийся и Его, это "Некто", рекшее, что Оно Бог, поправший, так что то "Некто" мигом признало: раз поверг Бога, то люд тем более... Важно здесь мне не то, что народ иудейский выкрал-де первенство. Мне не смачные древности суть важны, а пример, что, запнув Бога, выиграть можно. В том аванс индульгенции на борьбу с чем-то внутренним, либо вовсе негодным, либо чрезмерным мне (чересчур-де Его во мне, Бога, в виде рацей и норм).
То есть надо дерзать, посылая в зад Бога, чтобы стать избранным.
114
Литература как инстаграм? Чем дальше, тем я уверенней в мутной жалкой моллюсковой лит. возне вокруг.
115
Большинство афоризмов дышат не истиной, а цинизмом, пошлостью, самомнением, чванством и прочим из чаемых быдломассами качеств.
116
Чтó это: с шапкой из снега каждой зимою или встающее из трав летом с зонтиком от ненастья, с óкулами смотреть вокруг и с подобием рта? Что радо, если в нём в ливень прячутся мошки, а в холод - мыши, или в зной - жабы? Что счастливо, если в нём селюсь я? Вхожу в него, и оно от чувств светится. Что это? Дом. Дом предков. Бог его не творил - напротив, мнил обездолить нас. Дом нам стал как убежище от Господнего гнева, движимым раем, в коем свыкались мы с бытием в первородном грехе без Бога. Да, можно бросить дом, сжечь, сломать и продать его - с тем, однако, чтоб искать новый. Как, почему эти стены, окна да печь, что торчит из почв и уходит сквозь крышу, и потолочные с половичными доски - животворят и лелеют дух, порождают фантазии, укрепляют в решениях, сохраняют всё лучшее, что я пережил? Отчего, в обрат, дом жив мной, ибо я его чувствую, если мы разлучаемся и он пуст, сколок рая, в мареве августа, под ноябрьскою моросью, под февральскою вьюгою?.. Где-то стукнуло... Филин? Мыши?.. Дом, поглотив нас, поднял флаг радости, и на пир стеклись гости. Он не провидит, что будет вновь один. Кровь, качнувшая жилы, - станет и радость сникнет. Пусть он нас любит - он дом наездов, кой согревают, чтоб после выстудить, наполняют, чтоб после бросить, холят, чтоб позабыть вдруг. Он место редких встреч - и протяжной разлуки, краткого счастья, комканых празднеств, горьких надежд, сирой дружбы и безответной, скорбной любви... Я прильнул к стене, увлажнив себе кожу. Что, конденсат? плод сред, стылой каменной и воздушной, тёплой от печки? Отчий дом плачет.
117
Он вывез девушку из киргизского кишлака. Наставив в сервильности, он являл друзьям, как она, нагружённая, шла за ним, как носильщица, а когда обращался к ней, она падала ниц прилюдно. Он называл это всё - "театр".
Факт делает вклад в теорию, что наш мир есть мужской по сути; Ж в нём - прислуга. Женское тело, женские мысли - следствие умыслов относительно женского. Но и женская, в целом, "природа" - дело идеи. Женское и мужское - не биология, а искусственный акт. Отсюда, патриархат превратен. Пол-человечества стало обёрткой члена. Время разрушить пол, о чём Павел рек, что, мол, здесь величайшая "тайна" (Еф. 5, 32).
Мир - сексуален (т. е. делён на пóлы). Рай - эротичен.
118
Есть "корточкисты" - те, кто справляет нужды на корточках (Лао Шэ). "Приседающие" - используют стульчаки. Последние могут к вам не приехать, если нет стульчака. Не вы интересны (или не столь важны), а условие, комфортабельно ль будет справлять нужду, - что, в ряду всего прочего, эволюция homo sapiens.