Пересечение Эйнштейна

- Эй, ты думаешь, что я смогу управлять им?

Незнакомец протянул руку и вытащил меня из воды, другой рукой он придерживал моего дракона, а остальными почесывал покрытую шерстью голову. Его волосы были такого же цвета, как и у Маленького Джона.

- Не отказывайся. Я начинал не лучше. Пойдем.

Я поднялся и, пошатываясь, пошел, а потом и побежал по берегу. Думаю, что это выглядело достаточно грациозно.

- Возьми удила для дракона.

- Спасибо. Откуда это стадо и кто ты?

Он стоял на берегу, погрузив ноги глубоко в песок. Уже совсем рассвело, и в лучах солнца на его груди и плечах драгоценными огнями сверкали капли воды (я окатил его, падая в озеро) Он улыбнулся и вытер лицо.

- Меня зовут Паук. Я не расслышал твоего имени.

- Ло Чудик, - я похлопал дракона по чешуйчатому горбу.

- Не называй Ло никого из пастухов, - сказал Паук. - Не надо.

- У меня и в мыслях такого нет, если человек не из нашей деревни.

Он вскочил на дракона, устроившись за моей спиной.

Отсвечивающие янтарем волосы, четыре руки и небольшой горб. У Паука было семифутовое туловище, передвигающееся на шести ногах. И все тело было переплетено мускулами. Он был обжигающе красным, красно-коричневым и весь переливался. А смех Паука был похож на шелест сухих листьев.

Озеро мы объехали в полном молчании. И... человек, музыку!

Сотни три громко стонущих драконов (Паук объяснил, что так они выражают свое удовольствие), толкались неподалеку от озера. Не зря молодежь считает, что пасти драконов - очень романтичное занятие: они были разноцветными. Я понял, почему Паук запретил мне называть пастухов Ла, Ло или Ле. _Д_о _с_и_х _п_о_р_ не понимаю, как двоим из них удавалось удерживаться на драконьих спинах. Но я сразу почувствовал к ним расположение.

Один юноша обладал живым умом: вы можете долго рассказывать, какие у него зеленые глаза, и как они сверкают, когда он смотрит на вас, и как хорошо он владеет кнутом и управляется с драконами.... Только он был мутант. Огорчило меня это и заставило подумать о Челке? Ваша работа....

Тут был и другой парень, по сравнению с которым Беленький выглядел почти нормальным. Все тело его было усыпано язвами и нарывами, и от них шел нездоровый плохой запах. И он сразу же захотел рассказать мне свою историю. Его звали Вонючка. (Его словесное недержание вызывало интерес, когда он выходил.)

Но мне хотелось поговорить с Зеленоглазым. Расспросить, где он был и что видел. И ко всему прочему, он знал несколько хороших песен.

Драконы по ночам терялись и их надо было отлавливать и возвращать в стадо. Меня послали объехать стадо и найти отбившихся животных.

За завтраком я узнал от Вонючки, что я буду заменять пастуха, которого вчерашним вечером постигла беда - ужасный и грустный конец.

- Необычные люди здесь выживают, - задумчиво сказал Паук. - Необычные - нет. Она выглядела более "нормальной", чем ты. Но сейчас ее здесь нет. Она только идет...

Зеленоглазый подмигнул мне, откинув со лба черную прядь, перехватил мой взгляд и отошел, сворачивая кнут.

- Когда, наконец, испекутся яйца? - спросил Ножик и протянул к очагу серые руки.

Паук пнул его и пастух торопливо отскочил.

- Подожди, пока не поедим мы.

Но через пять минут Ножик подполз обратно и потер рукой камень очага.

- Теплый, - извиняющимся тоном пробормотал он, когда Паук его снова пнул. - Я люблю это тепло.

- Бери еду.

- Где вы их берете? - я указал на стадо. - И куда гоните?

- Драконы рождаются на Горячем Болоте, в двухстах километрах отсюда. Мы гоним их через Великий город к Браннингу-у-моря. Там животных режут, яйца отнимают от родителей, оплодотворяют, а потом мы отвозим эти яйца назад в Болото.

- Браннинг-у-моря? Что там с ними делают дальше?

- Пускают на мясо, большей частью. Других используют для работы. Это почти фантастическое место для того, кто родился в лесу. Я мотаюсь взад-вперед все время и мне приходится иметь два дома - в Браннинге и возле Болота. Дом, жена, трое детишек - в городе, а другая семья - на Болоте.

Мы ели драконьи яйца, драконье же сало с кусочками хлеба, обильно посыпанное солью и перцем. Наевшись, я поднес мачете к губам и заиграл.

Это _м_у_з_ы_к_а_!

Это была мелодия со множеством ритмов. Я выбрал один и продолжал играть. Проиграв еще пять нот, я заметил, что Паук удивленно таращит на меня глаза.

- Где ты это слышал?

- Думаю, что мелодия пришла откуда-то свыше.

- Не прикидывайся дурачком.

- Музыка рождается в моей голове.

- Сыграй ее снова.

Я заиграл. Паук засвистел и наши мелодии слились.

Когда песня закончилась, он сказал:

- Ты знаешь, что ты иной?

- Мне об этом говорили. Скажи, как называется эта песня? Это совсем не похоже на ту музыку, которую я играл раньше.

- Это соната Кодали для виолончели.

Дрок закачался от утреннего ветра." Что это?" - спросил я. Позади нас застонали драконы.

- Ты услышал ее из моей головы? - спросил Паук. - Ты не мог слышать ее раньше, разве только я, сам того не замечая, напевал ее про себя. И я не мог напевать крещендо с тройными паузами.

- Значит я получил ее от тебя?

- Эта музыка звучит у меня в голове несколько недель. Я слышал ее прошлым летом на побережье, за ночь до того, как отправился в путешествие к Болоту с оплодотворенными яйцами. Тогда я откопал часть музыкальной секции в развалинах античной библиотеки в Хайфе.

- Так значит, этой музыке я научился у тебя? - внезапно все стало ясно... все разговоры с Ла Страшной, встреча с Родной, когда я заиграл "Билли, Билли". - Музыка. Так вот откуда я получаю музыку, вот чем я отличаюсь от остальных, вот почему я иной - я воткнул мачете в землю и присел рядом.

Паук пожал плечами.

- Я не знал, что получаю ее от других людей, - я нахмурился и пробежал пальцами по отверстиям рукоятки.

- Я тоже иной, - сказал Паук.

- Как?

- Вот так, - он закрыл глаза и на всех его плечах вздулись бугры мускулов.

Мачете вылетело из моей руки, протащилось по земле и завертелось в воздухе. Потом оно вонзилось в бревно и задрожало.

Я захлопнул в прямом смысле отвисшую челюсть.

Все это было настолько захватывающим...

- То же самое я могу проделывать и с животными.