Страница 24 из 24
– На этом можно заработать процентов пятьсот, – убеждал он Жовнера, предлагая вложить деньги в приобретение мышеловок. – Я посчитал, на каждый рубль пять-шесть навар будет… Давай с маленькой партии начнем. Я сам с Маркеловой поеду продавать…
И убедил, Сашка согласился, но Леша мышеловок не нашел, конъюнктура скоро изменилась.
– Ты знаешь, что мне Вацлав написал?.. Самый крутой навар у них сегодня на папиросах, – интригующе сообщил он спустя месяц.
– Один к двадцати. На обыкновенном «Беломоре»!.. А знаешь, зачем им папиросы? – И, выдержав паузу, поражаясь нелюбопытству Жовнера, раскрыл секрет: – Они в них наркотики набивают…
Папиросы купить можно было, но зарабатывать пусть даже большие деньги, нарушая закон, никто не хотел.
Сашка тоже собрался съездить в Европу и уже договорился с Гавриловым отправиться с ним в пристяжку, на погляд. Торговать западным товаром он не планировал, но вот партнеров по продаже книг найти надеялся, исходя из того, что и в Германии, и в Израиле теперь было полным-полно русскоязычных беглецов из Советского Союза. Но вместо сугубо мужского круиза по Европе, в котором ожидалось много пива и деловых встреч (во всяком случае, так обещал Гаврилов), Сашка вместе с Еленой отправились в Болгарию.
Удружил Костя Бородулин, увлекший в свое время идеей обработки поделочных камней. В очередной командировке в Москве Костя познакомился с болгаркой и, как перезревший Ромео, страстно влюбился, развелся с женой, уволился и уехал в Софию. Спустя три месяца вернулся, опять пришел в агентство и к бывшей жене (не разрывая отношений с болгаркой), через пару месяцев снова уехал, договорившись, что откроет в Болгарии представительство агентства и корпункт газеты, и оттуда Жовнеру вдруг поступило приглашение от неведомой ему фирмы.
Они полетели с Еленой в конце лета, по пути погостив в Киеве, побывав в Лавре (спустившись в пещеры отшельников, он понял, что очень любит солнце и никогда бы не стал монахом или шахтером – подземелье давило на него – вечная темнота пугала), побродив по вечернему Крещатику (вполне обычная улица, а вот знаменита…), переночевав в лучшей по советским стандартам гостинице.
На следующий день, промаявшись в Борисполе часа два (удовлетворяя любопытство пограничников), они еще через пару часов уже осваивали шикарный гостиничный номер в четырехзвездочном отеле в Софии (как все-таки близка и мала Европа!) и все ждали хозяев – тех, кто пригласил их, но так и не дождались за всю неделю, что пробыли там.
Но зато с удовольствием погуляли по столице чужой страны, в которой Жовнер чувствовал себя удивительно уютно, как ни в одном из немецких городов, в которых побывал в юности. Несомненно, причиной тому было прежде всего доброжелательное отношение болгар.
Познакомились с заграничной женой Бородулина, которая оказалась невысокой худенькой девушкой с турецким разрезом глаз и смуглым лицом. Она встретила их с некоторой настороженностью и смущением, за беседой часто обращалась к Косте за подсказкой, как себя вести с гостями, но, прощаясь, они уже не сомневались, кто хозяин в этом маленьком доме: собравшийся было проводить их до гостиницы Костя послушно остался. И на обратном пути. возвращаясь, по пропахшим кофе теплым улицам Софии в гостиницу, пришли к единому мнению, что Павлина не столь романтична, как Костя, и ждет того пусть и на добрососедской чужбине отнюдь не безоблачная жизнь…
В первый день в гостиницу пришел курьер из фирмы, пригласившей их, передал конверт с левами на текущие расходы, сообщил, что, когда руководство определится со временем встречи, их известят. В конверте оказалась вполне достаточная сумма для того, чтобы побывать в разных ресторанах и ресторанчиках, вдоволь попить продающийся на каждом углу черный кофе, познакомиться с музеями и выставками.
На третий день, чувствуя себя обязанным перед хозяевами за оказанное гостеприимство, снедаемый любопытством, кто же так легко тратит деньги, Жовнер попросил Бородулина устроить встречу. Тот перезвонил после обеда и сообщил, что руководители фирмы срочно выехали в Италию, будут к концу недели.
– Не переживайте, Александр Иванович, фирма солидная, с деньгами. Они занимаются консалтингом во многих странах Европы. Их очень интересует Северный Кавказ, поэтому и пригласили.
Чтобы не терять времени даром, Жовнер попросил Костю поводить их по газетам и издательствам.
Они побывали в двух издательствах и трех редакциях газет, где пили кофе и строили планы. С издательствами – о совместном издании книг на русском и болгарском языках. С газетами – об обмене газетными публикациями. Все эти договоренности должен был претворять в жизнь Бородулин, который теперь по-настоящему осознал себя руководителем представительства. Переговоры проходили легко, при полном взаимопонимании, потому что, как сделал вывод Жовнер, «братушки» находились в таком же состоянии, как и они, тоже азартно пытались осваивать новый мир, вдруг раздвинувший прежние границы…
…Каждый вечер они с Еленой гуляли по вечерним улицам Софии, и во время прогулок Сашка присматривался к женщинам его возраста – мало ли, вдруг увидит Виолетту… После встречи с Костей и его подругой он рассказал Елене о давней встрече в Германии, пронизанной платоническим чувством, о том, что фантазировали они более пятнадцати лет назад, как встретятся семейно на болгарском побережье и какая идиллия тогда им рисовалась. И вот они, правда, без дочери, здесь, интересно, как у Виолетты сложилась жизнь?.. Рассказал, рассчитывая на понимание, хотя сам не очень любил слушать о ее кавалерах, которые были до него. И теперь Елена нет-нет да и указывала ему на ту или иную смуглую, черноволосую и, как правило, лет на десять моложе женщину и спрашивала:
– Посмотри, это не твоя Виолетта? – выделяя при этом слово «твоя».
И он смотрел, говорил о том, что она напрасно его ревнует к прошлому – у каждого человека в его личном прошлом есть нетленное богатство, которое принадлежит только ему одному. И в их прошлом есть то, что он считает самым ценным: это их совместный поход на Байкал, с которого началась любовь, первое объяснение, такие долгожданные встречи и томительные разлуки, да и сегодняшнее счастье быть вместе… Несомненно, эти мгновения ей тоже ценны, но они могут только догадываться об истинных переживаниях другого…
Это непередаваемое никому богатство одного…
И она соглашалась.
И им было очень хорошо вдвоем в Софии…
…Из Болгарии, так и не встретившись с приглашавшей стороной, поручив Бородулину прояснить ситуацию самостоятельно, с помощью нового штатного сотрудника представительства Павлины (она вместе с Костей провожала их), он вернулся со смутным ощущением, что в Европе никто их не ждет с распростертыми объятиями, что даже дружелюбным болгарам все же ближе и понятнее их ближайшие соседи по тесному европейскому дому, пусть и говорящие на менее родственных языках, и они с большим интересом смотрят на север, запад и даже на юг, откуда в свое время пришло насилие, чем на восток – на Россию. Хотя помнят и чтут героические страницы совместной истории и знают, кто такой Суворов и какому Алеше был установлен памятник, а потом посвящена русская песня, которую они знают и любят петь… У Жовнера было ощущение, что они с Еленой посидели на приступочках той самой Европы, с которой теперь следовало брать пример, – посидели, не дождались приглашения и убрались восвояси. И от этого особенно никто не огорчился – ни те, кто их приглашал, ни они сами. Хотя были благодарны за неожиданный и недешевый подарок в виде этого недельного посещения другой страны…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.