По грани

— Господа! — внимание Ти привлек взобравшийся к центру небольшой сцены гражданский. В строгом костюме, гладко выбритый, он был больше похож на военного, чем все собравшиеся в зале сержанты вместе взятые. Его осанка и взгляд напугали Ти.

Те немногие, кто позволил себе разговоры, умолкли. Над залом повисла тишина, в которой Ти слышал биение своего сердца. Именно в этот момент ему стало ясно, что он не вернется к «Джонни Хохмачу» и никогда больше не увидит Небраску.

— Вы собрались здесь, потому что ваши действия на поле боя послужили примером для других солдат. Вы — гордость своих центурий, несмотря на свой возраст, несмотря на то, что многие из вас еще носят повязки срочной службы. Мы гордимся вами, Кайзер гордится вами. Сегодня я предлагаю вам продолжить службу.

По залу пролетел легкий шелест. Никто не открыл рта, никто не посмел посмотреть на соседа — Ти был уверен в этом, потому что сам смотрел только на бритоголового в гражданском костюме. Они просто вдохнули громче обычного, и от этого простого действия родился зловещий звук.

— Транспорт доставит вас в тренировочный лагерь, где вы пройдете срочные курсы подготовки. Пока мы сражались с противником на пограничных планетах, появился новый враг. Сепаратисты, политические преступники, террористы, криминальные синдикаты — они ждали своего часа и теперь, когда мощь Кайзера сосредоточена на границе с Республикой, подняли головы.

Ти не нужно было обучаться хитрой технике анализа чужих мыслей, чтобы понять, о чем думает собравшаяся в зале «элита». Перед ними был профессионал. Ни один лейтенант и тем более никто из старших офицеров никогда не сможет так ловко сложить слова, выступая перед подчиненными. Мозг военного человека устроен иначе, он работает быстро и точно, выбирая не всегда красивые, но точные формулировки. До сих пор Ти коробило, когда Хонни требовала от него четкости в приказах. Но этот, стоящий перед сотнями «героев» человек, он знал, как говорить красиво. И хотя все они понимали, что он несет околесицу, необходимую для того, чтобы затолкать их в трюмы транспортников, слушать его было приятно. Сепаратисты, политические преступники, террористы, криминальные синдикаты… Если ты хоть ненадолго перестанешь выполнять свою функцию, Кайзер легко причислит тебя к одной из этих категорий и будет прав. Уклоняться от труда — преступление. Пренебрегать ответственностью перед обществом — злой умысел. Отказать в помощи ближнему — самое плохое, что только может совершить гражданин. Все они, сидящие в этом зале, хотя бы раз сделали нечто ужасное, за что Кайзер вполне мог приговорить их к смертной казни.

— Знаю, все вы сейчас размышляете о том, что подобные мысли и громкие слова — всего лишь пропаганда, — заявил бритоголовый, добившись этим оглушительной, звенящей тишины в зале. — Я был на вашем месте, я думал, что опасность мнимая. У нас есть полиция и доблестная милиция в отдаленных секторах, и они честно выполняют свою работу, подобно всем нам. Однако когда я лично увидел, что происходит в крупных городах, мне стало ясно решение Кайзера. Вы тоже увидите все своими глазами, уверяю вас, достаточно один раз побывать там, чтобы понять, что я испытал. Шок, ужас! Пока вы жертвуете жизнью и здоровьем, защищая неосвоенные территории от посягательств Республики, ваши соотечественники занимаются грабежом, уничтожают все, что создали ваши родители и что должно было достаться вашим детям. Ужас! Нельзя передать словами, как далеко зашли преступные действия этих мерзавцев. Вот почему в срочном порядке формируются отряды. Они состоят из добровольцев. Если вы захотите продолжить службу в составе прежних центурий, вы вольны это сделать. Теперь я прошу техников включить информационный ролик и буду рад видеть добровольцев возле транспортных кораблей перед зданием Штаба. Слава Кайзеру!

Он перешел к салюту так неожиданно, что кое-кто споткнулся, пытаясь вскочить со своего места. Собравшиеся солдаты растерянно салютовали в ответ, и каждый почувствовал вину за то, что выглядел неподготовленным растяпой. После этого свет погас, и на экране собравшиеся увидели, о чем рассказывал оратор. Грабежи, вандализм, снятые камерами оперативников, которые попали на место преступления первыми. Показывали разные планеты, большие города и маленькие колониальные поселения. Перед финалом дали несколько крупных планов разрушенных фабрик и заводов с подозрительными следами грязно-красного цвета на полу, лестничных пролетах, стенах.

Ти напряженно размышлял, глядя на почти безобидные кадры. Им не стали показывать тела, настоящее насилие. Просто парой штрихов обрисовали масштаб ситуации. Их не стали волоком тащить в транспортные корабли…

«Наверное, у нас нет выбора», — решил Ти, поднимаясь со своего места вместе с остальными, когда послышались первые ноты гимна Терры Кайзера.

Пока звучал гимн, мысли Ти кружились вокруг слов «добровольность» и «последствия». Он подумал, что Кайзер испытывает большой недостаток людей, раз дело дошло до того, что солдат забирают с фронта. Ведь еще вчера они с Небраской героически отстаивали клочки территории еще не освоенного мира, а теперь что же выходит, он уже не нужен здесь? Раз опасность такая серьезная, добровольцами дело не ограничится. Сейчас ищут тех, кто готов сам выйти вперед, их обучат и снабдят всем необходимым, а уже потом, посчитав недостаток людей, начнут собирать остальных в принудительном порядке. Граждане Терры имели определенные права, которые отличали их от бедняг из Корпа, но вместе с правами у них были и обязанности. Одна из таких обязанностей заключалась в том, что в случае кризиса (военного, экологического, технологического, экономического — Ти мог продолжать мысленный список бесконечно) гражданина Терры могли отправить в любой сектор для выполнения любых работ. И хотя чаще всего этим правом Кайзер не пользовался, Ти почти не сомневался, что они приближаются к всеобщему призыву. Разве можно одновременно воевать с Корпом и решить все эти проблемы с бандитами внутри государства?

— Вот мерзавцы, — услышал он, шагая по коридорам вместе с остальными. — Пока мы тут кровь за них проливаем, они там решили произвол устроить.

— Дайте мне бластер побольше, я их там мигом приведу в чувства, — донеслось с другого конца коридора.

Выкриков и шума становилось все больше, нерешительная масса постепенно приходила к выводу, что стать добровольцем и защитить Кайзера от посягательств мерзавцев — лучшая из возможных альтернатив.

Ти не заметил, чтобы хоть один человек откололся от толпы, текущей к транспортным кораблям, приземлившимся прямо на плацу. Он понял, что не сможет свернуть. Убеждая себя, что присоединяется к тем, кто станет авангардом восстановления порядка, он прошел к кораблю и занял свободное место.

Внутри стоял военный с неизвестными нашивками и форме, которую Ти видел впервые. Она была черной с темно-бордовой отделкой, напомнившей ему о крови и пятнах, которые показывали в информационном ролике.

— Сержант Матео Меса, центурия 314 «Джонни Хохмач», — сказал военный, обращаясь к помощнику в штатском. Возле них стоял большой контейнер, из которого, как по волшебству, помощник достал вакуумный пакет с комплектом новой формы, дневным пайком и информационным листом. В правом верхнем углу было подписано: «Ти Меса, «Джонни Хохмач, кат. 2».

Ти попытался исчезнуть на время из мира. Военный с помощником помогли ему в этом, забыв о его существовании спустя секунду после вручения пакета. Зашел новый сержант, ему выдавали новый комплект. Их жизнь потекла дальше.

Жизнь Ти остановилась. Он изо всех сил старался не думать о работе психопрогностов Кайзера, об отлаженной машине пропаганды и о зловещих масках военной полиции, на которую не так давно он смотрел почти со священным ужасом. Вместо этого Ти стал думать о цифре «2». Что означала вторая категория в этом новом механизме, куда Ти окунули с головой, не дав напоследок даже вдохнуть свежего воздуха?

— А что скажут моим? — вопрос очередного сержанта прозвучал будто издалека, Ти не сразу вспомнил, где находится.