Страница 3 из 11
Но всё время так прятаться и тягать – тоже не дело. Я понимал, что назревает революционная ситуация. Наш перекрёсток Ленина и Карла Маркса как раз хорошо для неё подходил. Верхи на своём четвёртом этаже больше не могли жить в этом акустическом бандитизме, а низы от него или балдели или получали зарплату. Кто-то из нас там был лишним.
Как-то вечером в середине мая, когда мы с Олей снова сидели на берегу Чухонки с бутылкой вина и решали, куда ехать в августе – в Геленджик или в Абхазию, я подумал, что момент настал.
– Может давай уже куда ты там хотела? – спросил я. – На разведку.
Оля посмотрела на меня так, будто я разгадал её военную тайну.
– Я уже забыла, куда хотела, – сказала она.
– Так вспоминай, – сказал я и разлил вино по стаканам.
Мы чокнулись.
– Что это мы пьём? – спросила Оля.
Я повернул бутылку русской этикеткой к себе и прочитал:
– Харш-ле-ве-лю. Белое сухое. Производство Венгрия.
– Средненькое, – сказала Оля.
– Компот, – согласился я. – Истины в нём нет.
Но не прошло и месяца, как выяснилось, что я ошибался.
Куда податься?
Первым в списке городов, который мы думали осчастливить своим переездом, был португальский Лиссабон. Португалия, конечно, далеко, но там теплее, чем у нас, есть виды на океан, пробковый дуб, ну и что-то ещё Оля про неё узнавала. Без своей книжки не обошлось и тут. Её мне Оля купила. В ней история была не настоящая, а выдуманная и не про переезд, а скорее про командировку. Один немолодой уже преподаватель латыни из Цюриха повстречал какую-то мамзель из Португалии и настолько потерял от неё голову, что бросил работу, купил билет на поезд до Лиссабона и замутил там расследование каких-то старых дел, от которых всем португальцам только неловко было. Чем там кончилось, я не помню, но читать было интересно.
Интересно было и другое. Я когда узнал, что главный герой – учитель, сразу вспомнил ту американскую профессоршу из Тосканы и подумал, что не удивительно ли это? Я ведь в своё время тоже педагогом подвизался, а кончил тем, что перебрался в Канаду. Может, тяга к странствиям у работников образования – это профзаболевание такое?
Олю, однако, эта сторона дела занимала меньше, чем то, во что нам обойдётся жить в Лиссабоне. И цифры у неё выходили такие, что совсем без забот жить у нас не получалось, а если с заботами, так есть страны, где они и подешевле бывают. По этой причине Лиссабон не состоялся.
За Португалией шла соседняя Испания. Море там что с севера, что с юга, тепло и солнце тоже чуть ли не весь год. Оливы, вино, сыры опять же. Пусть не итальянские, ну так и мы тоже бухгалтера, а не банкиры. До сих пор пили-ели, и не стошнило. Жилья там, я читал, понастроили столько, что не знают, куда девать. Оттого оно вроде подоступнее португальского будет. Так что, даёшь Испанию! Буэнос диас, сеньоры и сеньориты!
Но тут на свет выползла одна тонкость. Оказывается, у них в Испании есть закон, что если ты впустил человека в дом, и он у тебя сколько-то там пробыл, – пару ночей переночевал, что ли – так он теперь имеет право у тебя гостить хоть до японской пасхи. Вот так. А если ты ему на дверь укажешь, так в тюрьму загреметь можешь. И ещё оттуда будешь платить за коммунальные услуги, которые твой гость у тебя в доме пользовать будет.
Закон этот древний, но из того, что Оля про него узнала, получалось, что позвать кого-то к себе в гости уже не очень-то и позовёшь. Даже с родственниками бдительность проявлять надо будет. Потому что мало ли какая моча людям в голову ударит, потом бодайся с ними в испанских судах.
В то, что такое возможно, я не мог поверить. Средние века какие-то. Да и в гости приглашать нам не сказать, что очередь построится.
– А если мы уедем, и в дом бродяги влезут? – сказала Оля. – Такие случаи были.
На этом испанский путь для нас закрылся. Аста ла виста, бэби!
Номером три стояла Хорватия. По теплу и морю она может и не Испания, но и не хуже Португалии. По жилью вроде тоже терпимо. Вот только находилось это жильё всё в каких-то провинциях и задворках. А в центре и поблизости от него цены были тот же Лиссабон.
Признать себе, что мы такие бедные, что не можем какую-то Хорватию позволить было непросто. Но мы справились.
– Я читала, что пляжи там – сплошные камни, – сказала Оля.
– И виноград у них тоже зелёный, – добавил я.
Так мы вычеркнули и Хорватию.
Дальше по списку шла Прага. Не морской город, понятно, да и не тёплый совсем, но зато красивый. Красота нам тоже значение имела, и ради неё мы готовы были на жертвы. Посмотрели что там предлагалось, сравнили одно с другим-третьим, даже агентше какой-то позвонили, чтобы она нам вариант подыскала. Агентша попросила пару дней и сказала, что свяжется.
Я после этого разговора на радостях пошёл в книжный магазин и купил там самоучитель чешского языка. По пути обратно слово полезное узнал – «забиячка». Это когда свинью на Рождество режут. Прямо как у нас. Пригодится, думаю, чтобы показать, что мы с чехами вроде как одной крови. Но когда я вернулся домой, Оля сказала, что, оказывается, в Чехии дождливое лето.
– Хорошо, – сказал я. – Не надо будет привыкать к незнакомой погоде.
– А ещё, – добавила она, – чехи не очень чистоплотные.
Я не поверил своим ушам.
– Что за бред?! Ты где это взяла?
– Прочитала в одном блоге. Женщина какая-то. Живёт там.
– У меня из подмышек тоже запах бывает, так что?
– У тебя только после физкультуры, а у них всегда.
Я не знал, что на это возразить. Спорить с Олей ещё про гигиену мне не хотелось. Мы решили, что подождём звонка от агентши, а там посмотрим. Но агентша так и не позвонила. Для очистки совести я написал ей письмо, но и оно осталось без ответа. Так отпала и Прага.
За Чехией мы решили проверить Болгарию. Море там знакомое. Названия Варна, Бургас, Слънчев бряг тоже без перевода понятны. Вино, может, попроще, но зато и цены без выкрутасов. С жильём, надо думать, та же картина. Да и сами болгары – пусть уже не те братья, что раньше были, но кириллица-то в алфавите у них осталась. Поэтому им от нас никуда не деться, чего бы они там себе не выдумывали. Ну и наоборот тоже.
Но София Олю оставила равнодушной. Бывает так, что увидишь город по телеку или на открытке, и он тебе чуть ли не сниться начинает. С Софией так не получилось. Вроде и красот немало, но ни одна из них Олю не тронула. Она тогда на побережье переключилась. Думала, что ладно, пусть уже курорт, но может не такой людный, как у нас. И оказалось, да, не такой – хуже. Первая линия от моря, вторая линия, третья. Всё разлинованное, всё в клеточку. Всё белое, всё прямоугольное. Не берег солнца, а больничный городок какой-то. Тоска.
– Что там у нас дальше? – спросил я.
Дальше была Варшава. В наш список она попала от безысходности.
– Ты же на одну половину поляк, – сказала Оля. – Может давай к ним?
– А это тут причём? – не понял я.
– Вдруг они своим дают скидку…
– На что?
– Не знаю… На вид на жительство.
– А зачем нам их скидка?
Оля промолчала. Я уже видел, что от этих скачек по Европе у неё началось раздражение, и плохо работала голова.
– По климату Польша, как Белоруссия, – сказал я. – И море там Балтийское. Какой смысл?
Смысла не было. Оля это и сама знала. Но ей всё равно надо было найти город своего счастья.
– Может в Одессу поедем? – предложил я.
– Почему в Одессу? – спросила Оля.
– Потому что по второй половине я украинец. И в Одессе мы с тобой были. Там всё более-менее понятно.
Разговор этот происходил у нас в комнате. Оля сидела в кресле за своим рабочим столом, а я на полу за её спиной. Минут за пять до этого я закончил заниматься физкультурой и, сняв кеды, навешивал блины на гантельные грифы, чтобы они были готовы на следующее занятие.
– У нас вино есть? – спросила Оля.
– Венгерское, – ответил я. – То, что мы на речке пили. Я две бутылки сдуру купил.