Страница 26 из 41
«Наблюдать природу, изучать ее произведения…стараться понять насаждаемый во всем природой порядок, как и ее ход, ее законы, ее бесконечно разнообразные средства, направленные к поддержанию этого порядка, – в этом, по моему мнению, заключается для нас возможность приобрести в свое распоряжение единственные положительные знания» (Ламарк, 1935, с. 19)
«Отсюда ясно, что если позвоночные так сильно различаются по состоянию своей организации между собой, то именно потому, что природа начала выполнять свой план в отношении их только с рыб; что она продвинула его несколько вперед в рептилиях, довела до значительной степени совершенства в птицах и наконец вполне закончила только в высших млекопитающих» (там же, с. 131-132).
«Изучая их [беспозвоночных] можно убедиться, что в последовательном процессе образования их природа шаг за шагом шла от более простого к более сложному» (там же, с. 134).
Таким образом, природу объекта, отражающего в своем строении законы, можно противопоставить тому, что хотя и отличает объект, но является для него случайным. У Ламарка эта дилемма существенного и случайного неоднократно подчеркивалась при обсуждении значения скрещивания. Воспроизводится в ряду поколений лишь существенное, т.е. родо-видовые особенности. При этом Ламарк шел дальше своих современников и пытался объяснить, почему не могут воспроизводиться у потомков случайные признаки, т.е. внутривидовые различия. «Однако при воспроизведении скрещивание особей, – говорит Ламарк (1935, с. 205-206; 1955, с. 357-358; перевод частично приведен в нашей редакции) – различающихся по некоторым качествам и структурам, служит неизбежным препятствием постоянному воспроизведению этих качеств и этих структур. Вот почему у человека, которому приходится испытывать на себе влияние столь многих обстоятельств, качества или повреждения [выделено нами], которые он случайно приобретает, не сохраняются и не передаются из поколения в поколение (см. аналогичное высказывание Ламарка в его лекции 1802 г. (Ламарк, 1955, с. 73). Если бы две особи, приобретя определенные особенности формы или определенные дефекты, соединялись только друг с другом, то они воспроизводили бы те же самые особенности; и если бы и последующие поколения ограничивались подобными союзами, то в результате сформировалась бы особая и отличная от других раса. Однако постоянные скрещивания между особями, которые не имеют одинаковых особенностей, ведут к исчезновению всех особенностей, приобретенных в результате специфического действия обстоятельств.
Поэтому можно с уверенностью сказать, что если бы местообитания людей не были бы изолированы расстояниями, то скрещивания в процессах воспроизведения вызвало бы быстрое исчезновение общих признаков, характеризующих различные нации». (Приведем некоторые выдержки из этого интересного места в подлиннике (Lamarck, 1907, р. 223-224): “… Voilà ct qui empêche que dans l’homme, que est soumis à tant de circonstances diverses qui influent sur lui, les qualités ou les défectuosités accidentelles qu’il a été dans le cas d’acquérir se conservent et se propagent par la génération … De là on peut assurer que si des distances d’hanitation ne séparaient pas les homes, les mélanges pour la génération feraient disparaître les caractères généraux qui distinguent les différentes nations”.
В связи с приведенной выдержкой отметим два интересных момента. Во-первых, Ламарк недвусмысленно говорит, что дефектность (defectuosites), обусловленная случайными повреждениями, не наследуется. А в наших руководствах до сих пор упоминаются известные опыты Вейсмана по ненаследованию увечий как опровержение ламаркизма. Конечно, чуть дальше Ламарк говорит, что если бы дефективные особи «соединялись только друг с другом, то они воспроизводили бы те же самые особенности». Понятно, что речь здесь идет о физиологически воспроизводимых особенностях, а не увечьях, не имеющих в основе своего возникновения физиологических реакций. Во-вторых, в последнем предложении дается прямое указание на важную роль изоляции в формировании географических рас. Ламарк предвосхитил идею аллопатрического формообразования, с которой выступил и которую активно разрабатывал Эрнст Майр (1963).
В комментариях на это и другие подобные высказывания (см., например, Поляков, 1955, с. 896), обычно говорят о поглощающем влиянии скрещивания – представлении, бытовавшем во времена Ламарка и преодоленном открытиями Менделя. Для нас здесь интересен еще один аспект. По Ламарку, способны передаваться в поколениях лишь неслучайные приобретения. Как их отличить? Ламарк (1935, с.205) дал следующий критерий: «Всякое же изменение какого-нибудь органа, приобретенное достаточным для его осуществления употреблением этого органа, – сохраняется далее путем размножения, если только это изменение обще особям, совместно участвующим при оплодотворении в воспроизведении их вида» (выделено нами, А.Ш.).
3.1.2. Природное и случайное.
И до Ламарка и в его время наследственные черты, характеризующие династии, например, крупная нижняя челюсть в династии Габсбургов (Waller, 2003), были известны. Но им не придавали большого значения. Передается в поколениях и природное (существенное) и случайное. Но тогда интерес был сконцентрирован на существенном, т.е. природе. Природа организма воспроизводится всегда, тогда как случайное, о чем судили по внешним проявлениям, в одних случаях воспроизводится, в других нет. Но если нечто воспроизводится, то сообразно каким-то природным процессам и в силу действия каких-то природных причин, специфически связанных с воспроизведением. Если эти процессы и обусловливающие их причины не изменились, то в каждом цикле воспроизведения они будут давать сходные организмы. Поэтому для биологов XVIII и первой половины XIX века особой проблемы наследственности не существовало. Была проблема воспроизводства, которая упиралась в поиск соответствующих механизмов воспроизведения природных (существенных) качеств. Существенные качества устойчиво повторялись (не наследовались) в поколениях в силу действия одних и тех же механизмов воспроизведения. Этим существенные качества отличались от внутривидовых различий, которые в одних случаях наследовались (воспроизводились), в других нет (не воспроизводились).
Следовательно, проблема воспроизведения не исчерпывается проблемой наследственности в том ее толковании, которое сложилось позже в генетике. Например, если под действием среды изменились физиологические реакции, то они будут устойчиво воспроизводиться в поколениях, пока действует среда. А физиологические реакции тем и отличаются, что они будут повторяться сразу у многих членов вида, подвергнувшегося действию новых условий обитания. Могут сказать, что в концепции воспроизведения не различались наследственные и ненаследуемые воспроизводимые изменения. И именно генетика обратила на это внимания, связав в понятии наследственности первую категорию изменений. На самом деле это не так. Наука и до становления генетики была в состоянии с пониманием говорить о сути различий разных категорий воспроизводимых признаков. Следуя Аристотелю и Порфирию[24] (1939), Джон Стюарт Милль (John Stuart Mill, 1806-1873) в своей Системе логики (1865, с. 145, первое английское издание вышло в 1843 г.) выделил пять предикабилий (родов сказуемого):
Категории рода, вида и отличия не требуют особого пояснения (см., например, Симпсон, 2006, с. 28). Родо-видовые и дифференциальные признаки являются наследственными. Что касается четвертой категории, то она включает ненаследуемые общие признаки. Милль дает следующий пример (с. 151). «Если негр и белый отличаются таким же образом (хотя в меньшей степени), как лошадь и верблюд, т.е. если их различия неисчерпаемы и не могут быть отнесены к какой-либо общей причине, то логик признает их различными видами (в логическом смысле —А.Ш.)… Но если все их различия могут быть выведены из климата и нравов, или из какой либо особенности в строении, то негр и белый, по мнению логика, не представляют видового различия». Милль использует несколько критериев для различения видовых и внутривидовых свойств. И один из таких критериев – обусловленность признаков общими климатическими факторами. По классификации Милля такие признаки должны считаться особенностями (в логическом смысле, т.е. признаками собственными —proprium, в отличие от привходящих, случайных – accidens).
24
Древнегреческий философ (годы жизни: 232/233-304/306).