Страница 18 из 41
Что касается второго английского термина «inheritance», то, как можно понять из предшествующего обсуждения, он не отличался однозначностью и поэтому менее всего подходил для обозначения научных понятий. Возможно, именно этот момент имел решающее значение в выборе английскими учеными нового термина heredity для обозначения явлений наследственности. Термин «inheritance» в равной мере использовался как в его основном значении – наследование, так и в качестве названия, совпадающего по смыслу с heredity. Напомним, что Ч. Дарвин (1941а) использовал исключительно термин «inheritance», причем даже при обсуждении своей гипотезы пангенеза, для которой более подходящим является понятие «heredity» (см. Cowan, 1972).
Важен еще один аспект, подробно обсуждавшийся Дарвином. Наследственность (в значении inheritance) определяется в какой-то мере через вариации. Известный французский врач Проспер Люка (Prosper Lucas, 1805-1885) в «Трактате по философии и физиологии природной наследственности в состоянии здоровья и болезни» (Traite philo-sophique et physiologique de Theredite naturelle dans les etats de sante et de maladie, 1847) подробно рассмотрел тему вариаций и разделил их на четыре категории. Интерес представляют вариации третьей и четвертой категорий, связанные соответственно с гибридизацией и наследованием через поколения (реверсиями и атавизмами, которые также являются проявлением наследственных свойств организмов). Поскольку понятие «inheritance» касается признаков, то само явление наследования трудно отделить от реверсий и изменений, связанных с менделевскими законами. У Дарвина реверсии определялись как частный случай наследования (inheritance). Однако в некоторых контекстах они описывались как явления, противоположные наследованию. «Если до публикации «Происхождения видов» было трудно отличить вариации (variation) от феномена наследственности (inheritance), то с выходом книги Дарвина в свет это стало практически невозможно сделать» (Cowan, 1972). Именно поэтому, как считает исследовательница, дарвиновская точка зрения стала меняться. Дарвин начал склоняться к принятию ламарковского тезиса о возможности прямого влияния среды на наследственность.
Здесь уместно сделать пояснение относительно взглядов Дарвина на наследственность. При обсуждении этого необычайно сложного понятия Дарвин (1952, с 94) исходил из того, что «законы, управляющие наследственностью, по большей части неизвестны». Поэтому исследователь может рассматривать наследственность лишь в феноменологическом ключе. В этом случае для полноты картины желательно описывать само явление с разных сторон. Именно такому подходу следовал Дарвин, пытаясь выделить и рассмотреть ключевые стороны наследственности. При этом он остерегался давать окончательные формулировки в виду их очевидной ограниченности. Наряду с представлением о наследственности как «передаче» особенностей от родителей детям, представлением, ставшем со временем традиционным, Дарвин, на наш взгляд, нащупал неординарное решение, в рамках которого традиционное понятие в любых его вариантах предстает не более, чем частным случаем.
Ссылаясь на упомянутое выше сочинение П. Люка, Дарвин говорил (1952, с. 93-94): «Если какое-нибудь уклонение в строении появляется часто и мы его встречаем у родителей и у детей, то мы не можем решить, произошло ли оно от одной общей причины, повлиявшей на тех и других; но если между особями, подчиненными, как можно предполагать, одинаковым условиям, редкое уклонение, вызванное исключительным стечением обстоятельств, появляется у родителя, скажем, в одной из нескольких миллионов особей и повторяется у детей, то уже одна теория вероятностей почти вынуждает нас приписать это повторение наследственности». Дарвин здесь делает заключение о существовании изменений, которые по теоретико-вероятностным соображениям не могут быть отнесены на счет независимого действия одних и тех же внешних или внутренних причин на родителей и их детей. В этом случае исключается эпигенетический момент. Эти изменения, следовательно, можно приписать наследственности в ее преформистском понимании, как передачи фактора, определяющего новый признак у конкретных родителей и их детей. Наследственность в этом случае выступает как оборотная стороной изменчивости. Дальше мы подробно рассмотрим эту концепцию наследственности и покажем ее связь с принятыми ныне в генетике представлениями в понимании наследственности.
2.2.2. Наследственные болезни.
В прикладных науках, в первую очередь в медицине, использовали прилагательное «hereditary», в частности при обозначении наследственных заболеваний – hereditary disease.
Концепция наследственных болезней имеет корни в античности и известна, по меньшей мере, с Гиппократа и Аристотеля, говоривших о наследственных заболеваниях – haereditarii morbi (лат.) Νσοιχληρομ ιοταχαι (греч). Уже тогда знали, что некоторые заболевания встречаются лишь у членов определенных семейств. Здесь была уместна аналогия с наследством, переходящим к членам одного и того же семейства. Так, знаменитый астроном и математик, личный врач французского короля Генриха II (1519-1559) Жан Фернель (Jean Femel, 1497-1558) утверждал в своей Medicina ad Henricum II (1554), что сын «также является наследником немочей своего отца, как и его земель (цит. по Müller-Wille, Rheinberger, 2007, р. 5). Важно подчеркнуть, что определение «наследственный» часто трактовалось не только в смысле передачи каких-то свойств. Говорили также о влиянии одних и тех же причин, действующих при рождении, особенно в тех случаях когда наблюдали сходство между родителями и их внуками. В этом случае проблема состояла в том, чтобы объяснить, как причины, индуцирующие развитие, могут сохранять свое действие у отдаленных потомков.
Одно из ранних упоминаний о наследственных заболеваниях мы находим у Людовика Мерката (Ludovico Mercatus [Luis Mercado], 1513— 1599) – выдающегося врача при Испанском Дворе во времена Филиппа II и Филиппа III. Меркат издал в Мадриде в 1594 г. De morbis haereditariis liber. Широкую известность получила книга ирландского священника и ученика Парацельса Демара (Dermutius de Meara) Patho-logia haereditarii generalis, изданная в 1619 г. в Дублине, позже в Амстердаме (1666 г.) и в Лондоне (частично, 1665 г.). В книге Демар выступил против идей популярного и в его время Жана Фернеля, который утверждал, что любые болезни, которые родители имеют во время зачатия, могут стать наследственными. Демар к числу наследственных относил лишь те заболевания, которые передаются только через семя. О популярности Фернеля свидетельствует тот факт, что его работы переиздавались на протяжении более чем ста лет после его смерти.
В известной двухтомной энциклопедии английского писателя и энциклопедиста Чемберса (Ephraim Chambers, 1680-1740) Chambers’ dictionary-cyclopedia or an universal dictionary of arts and sciences, изданной в 1738 г., после определения «hereditary», отвечающего основному юридическому (неметафорическому) смыслу, приводится следующее дополнение: «в переносном смысле hereditary применимо также к хорошим или вредным качествам, склонностям, привычкам и т.д., которые способны передаваться по крови от отца к сыну Подагра, золотуха, безумие и т.д. являются наследственными болезнями».
В той же энциклопедии Чемберс писал, что болезни могут быть классифицированы на наследственные (hereditary), врожденные (co