Страница 33 из 37
В 1341 году случилось еще одно немаловажное для Москвы и ее князей событие: умер хан Узбек, и в Орде началась «замятня» – ханы, убивая друг друга, сменялись чуть ли не ежегодно. Трудно было всем угодить. Но угождать ханам русские князья в те десятилетия еще должны были: очень уж крупной силой обладали даже дерущиеся между собой за власть ханы. Это станет ясно чуть позже, после великой битвы на поле Куликовом, а пока великие князья терпели унижение, выезжая в Орду с данью.
Как это ни покажется странным, лучше многих удавалось унижаться перед ханами очень гордому в отношениях со своими согражданами Семену Ивановичу. К его личности, к его характеру, видимо, прекрасно подходила известная во многих странах мира с давних пор мудрость: хорошо повелевает тот, кто умеет повиноваться.
В 1345 году Ольгерд стал единственным владыкой Литвы, в эти же годы активизировались шведы: положение на западных и северо-западных границах Русской земли ухудшилось, но Семен Гордый вышел из трудного положения с честью. В 1348 году он выступил с большим войском в Новгородское княжество, куда ворвался с северо-запада шведский король Магнус. Положение было критическое.
Войско великого князя продвигалось к цели медленно. Позже его обвинят за эту медлительность. Но если оценить всю ситуацию в целом, то можно прийти к выводу, что в данном случае Семен Гордый вел себя как крупнейший стратег. Он шел и на север, а затем вдруг повернул назад и вернулся в Москву слушать грамоты ханских послов. Новгородцы поняли, что помощи им ждать не от кого, собрались с духом, собрали всех воинов, способных постоять за себя и за свою землю, подошли ко Пскову и 24 февраля 1349 года выбили оттуда врага с большими для него потерями. Добыча у победителей была немалая: 800 пленников они отправили в Москву, а захваченное у шведов серебро использовали для украшения церкви Бориса и Глеба.
На этом новгородцы не остановились. Они ходили в Норвегию, разгромили шведов в сражении под Выборгом, заключили с Магнусом выгодный мир.
А что же делал с крупным войском Семен Гордый в эти годы? Он хранил мир в Московской земле, всегда готовый выступить с крупным войском против опытного Ольгерда, и зорко следил за настроением ханов. Когда до великого князя дошли слухи о том, что Ольгерд отправил брата Корияда в Орду с просьбой о выделении литовцам помощи для борьбы с немцами, Семен мгновенно отреагировал на это известие. Он явился к хану и в личной беседе «внушил Джанибеку, что сей коварный язычник есть враг России, подвластной татарам, следовательно и самих татар…»[52]. Хан поддержал русского князя и даже отдал ему Корияда! И Ольгерд прислал в Москву послов с богатыми дарами, женился на снохе Семена Гордого – Ульяне, женил брата Любарта на племяннице великого князя.
Это была великолепная дипломатическая победа Семена Гордого. Он понял во время своего медленного марша в Новгородскую землю расстановку сил не только между шведами и новгородцами, но между всеми гипотетическими противниками и союзниками на всей территории Восточной Европы; отошел в Москву; дал возможность неслабым (это же нужно было понять, что они не слабые, что они способны побеждать!) новгородцам самим справиться с пришельцами; внимательно следил за всеми разом и, когда понял, что Ольгерд (и без того сильный!) может с ханской помощью разгромить немцев, а затем, подмяв последних под себя, нанести сокрушительный удар по Руси, пошел на сложный разговор с Джанибеком. Это – крупный успех Семена Гордого как государственного деятеля.
Тридцать шесть лет исполнилось Семену Гордому, самое время подумать о крупномасштабных планах и начать их осуществлять спокойно, без лишней суеты. Все для этого у великого князя было: опыт, хватка, талант политика, победы, авторитет в Москве, в других русских городах и княжествах, а также в Орде, в Литве, в Швеции. Какой прекрасный возраст для великих начинаний – для осуществления главной мечты всех русских людей – освобождения от унизительной зависимости Русского государства от Орды!
В летописных источниках прямо не говорится о том, что Семен Гордый, мечтая, уходил так далеко. Но какой гордый человек не любит помечтать в тридцать шесть лет, тем более человек удачливый, не получавший еще очень серьезных ударов судьбы! Впрочем, нет: удары были. Внутренние, семейные, тяжкие, но скрываемые гордым князем от врагов и друзей. Мало кто замечал их воздействие на Семена Ивановича. Он действительно был гордым человеком, он мог скрывать боль души своей от глаз и душ чужих. И мечтал он – широко, всеохватно – как очень гордый человек.
Но все мечтания его, как и мечтания миллионов других людей Евразии, пресекла, убила, уложила в общие могилы эпидемия «моровой язвы».
Она зародилась в конце тридцатых – начале сороковых годов четырнадцатого века в Индии и в Китае. По стремительности и маршрутам ее распространения (а явление чумы народам зафиксировано в источниках самых разных стран) можно получить интереснейшие сведения о торговых и экономических связях между регионами и внутри регионов Евразии, причем не эпизодических случайных, но фатально необходимых для нормального функционирования сложнейшего, единого социально-политического организма – огромного евразийского материка с прилегающими к нему большими и малыми архипелагами и островами…
Хан Джанибек в 1345 году помог иранскому народу сбросить эмира Мелик Ашрафа и через год отправился в Крым, осадил Кафу (Феодосию). В ней жили купцы из Генуи. Они вели здесь оживленную торговлю, связывая Восточную Европу, северный Кавказ, Приволжские степи со Средиземноморьем, с Западной Европой. В середине XIV века дела у них пошли очень хорошо. Разбогатев, они стали проявлять политическую активность в этом регионе. Джанибеку не понравилось усиление генуэзцев. Он решил их наказать. Перед походом ему стало известно о страшной эпидемии чумы, уже распространившейся вплоть до Сирии, Малой Азии, Египта. Опытный организатор, Джанибек принял все меры предосторожности, но чума оказалась коварнее, злее, чем он предполагал. Она пробралась-таки к нему в войско, безуспешно осаждавшее Кафу. И данный факт говорит о том, что либо эпидемию разносил ветер, либо существовали такие дороги, такие экономические связи, порвать которые для спасения войска, племени, страны мог бы только самоубийца.
Взять Кафу Джанибеку не удалось. Существует недоказанная версия о том, что в последнюю ночь под крепостью воины ордынского хана пульнули из катапульты в город зараженный чумой труп. Ордынцев часто обвиняют во многих грехах. Уж очень хорошо они воевали! Очень много неожиданных для более сильных соперников побед одержали. Побежденные всегда обидчивы. Обида – несдержанна, как одуванчик: легкого дуновения ветерка достаточно, чтобы по миру разлетелись семена обиды. Джанибек отошел от Кафы, повел свое войско домой, а в городе уже «работала» чума. Но можно ли обвинять хана Орды в том, что он (или кто-то из воинов без его ведома) совершил постыдное для крупных личностей зло, применив на практике методы бактериологической войны? Нет, нельзя. Пока не будет точных доказательств вины обвиняемого.
Чума действует по-разному. Кого-то она убивает в течение дня, кто-то, зараженный чумной бактерией, носит в себе болезнь неделями, а то и месяцами, даже не догадываясь, скольких людей он заражает. В Кафе чума сработала как крупный шпион-диверсант. Она заразила нескольких купцов, но те долгое время чувствовали себя хорошо, загрузили корабли товарами, отплыли домой, в Геную, по пути останавливаясь в крупных портах Средиземноморья. Чума бесшумно, не проявляя себя ничем, внедрялась в города Европы, ждала. Купцы, довольные победой над Джанибеком и успешной торговлей, прибыли в родную Геную.
И тут-то чума распоясалась. Первым делом она набросилась на Италию, затем, словно огонь, подгоняемый быстрым ветром, опустошила Испанию, Францию, Англию, Данию, огибая материк смертоносной острой косой. Эту страшную косу держал в руках безжалостный косарь. В одном только Париже ежедневно погибало до 800 человек. Люди сопротивлялись нашествию чумы как могли, но она была сильнее. Каждый третий обитатель Европы погиб в неравной борьбе с «моровой язвой». После пяти-семи месяцев «оккупации» какой-либо области «злой косарь» переносил свое грозное оружие в соседние области, и черная смерть, не уставая, продолжала губить род людской.
52
Карамзин Н. М. История государства Российского. Тт. I–IV. Калуга.: Золотая аллея, 1995. С. 523.