От Руси к России

Но то была лишь завязка драмы, то было начало истории города Москвы, когда сформировался пока только зародыш будущего сильного народа, с первых же дней своей судьбы вынужденного наблюдать за битвой, впрочем, обычной для русских городов XII–XIII веков, двух родов, один из которых являлся, по выражению С. Ф. Платонова, представителем «земской аристократии», а другой – представителем «княжеских бояр». «На севере в городах должна была быть такая же аристократия с земледельческим характером. В самом деле, можно допустить, что «бояре» новгородские, колонизуя восток, скупали себе в Ростовской и Суздальской земле владения, вызывали туда на свои земли работников и составляли собою класс более или менее крупных землевладельцев. В их руках, независимо от князя, сосредотачивалось влияние на вече, и вот с этой-то земледельческой аристократией, с этой силой, сидевших в старых городах, приходилось бороться князьям; в новых, построенных князьями городах, такой аристократии, понятно, не было»[22].

А в 1147 году Москва новым городом уже не была. Здесь следует повториться, существовали Красные села Степана Ивановича Кучки, который, по всей видимости, был среди местного населения чрезвычайно авторитетным человеком. Иначе не объяснить того факта, что местный род Кучки будет в течение нескольких последующих столетий на равных биться за власть с родом княжеского тысяцкого Симона.

До и после нашествия орды

После гибели Андрея Боголюбского, совершившего отчаянную попытку резко ускорить движение Руси по крутому виражу истории, жизнь восточноевропейского государства покатилась по дороге времени со своей естественной, не быстрой – не медленной, а как судьба повелела, скоростью. Продолжалась распря, менялась политическая ситуация на всех границах Древней Руси. Уже одержал свои первые победы Чингисхан, проводивший в жизнь идею централизованного, воинственного государства. Уже Крестовые походы стали нормой жизни народов Западной Европы, и крестоносцы ослабили Византийскую империю. А в разных точках Евразии стали возникать рыцарские ордена – мир приближался к конечной отметке XII века, и… какой же в эти порубежные годы была Москва, что из себя представляла будущая столица громадной евразийской державы, какие люди владели городом?

На большинство этих и других вопросов, затрагивающих московскую тематику, можно отвечать пока лишь предположительно. Точных данных об этом, для всего мира очень важном периоде истории, москвоведы имеют до обидного мало.

Это обстоятельство дает возможность фантазировать, предполагать, строить интересные гипотезы, обосновывая их теми или иными аргументами, фактами. Летописцы, мягко говоря, обошли стороной долину реки Москвы, отображая историю Руси с 1147 по 1238 года. И данный факт плохо стыкуется с мнением многих ученых XIX да и XX веков, считающих, что Москва (как город!) являлась уже в XII веке «бойким узлом торговых и военных дорог». Приведенные ниже пространные, но не лишенные вдохновения и этакой приземленной лиричности выдержки иллюстрируют сказанное.

«Москва-река, при обилии лесов, семь с половиной столетий тому назад, многоводная и судоходная, представляла собой пункт, где в живом соприкосновении сходилось и сплеталось очень многое. Начало этой реки, выше Можайска, находилось в княжестве Смоленском, тянувшем по Днепру к южной Руси, а по Двине к западу; устье Москвы, при впадении ее в Оку, принадлежало Рязанско-Муромскому княжеству, тянувшему к Волге. Целая сеть рек делала это место очень бойким для соприкосновения с другими княжествами пунктом, где сходились пути и в Новгород, и в Киев, и во Владимир, и в Смоленск». Н. П. Барсов в своей «Русской исторической географии» говорит: «Для связи с областью Москвы-реки, верхней Оки и чрез нее Угры, составлявшей путь из верхнего (Чернигово-Северского) Поднепровья, служила Лопасня, сближающаяся с притоком Москвы Пахрою (на границах Подольского и Серпуховского уездов) и еще более Протва, которая своими верховьями подходит непосредственно к Москве-реке (в Можайском уезде). Здесь мы видим, в первой половине XII века, странные поселения «Вышегород и Лобыньск». С другой стороны, Москва-река связывалась с верхним Поволжьем правым притоком своим Рузою и Ламою, вместе с Шошею, вливающейся в Волгу. Здесь – известный Волок Ламский. В область Клязьмы шли пути по Сходне, впадающей в Москву-реку выше столицы, и по Яузе…».

Понятно, что здесь был узел бойких, перекрещивающихся военных и торговых дорог из Новгорода, Смоленска, Чернигова с Киевом, Ростова с Суздалем. Здесь с незапамятных времен были не только поселения финской мери, о чем свидетельствуют недавно открытые в Москве остатки языческих городищ и разные предметы доисторического быта, но и славянские селения. При постройке большого кремлевского дворца были найдены серебряные обручи и серьги, а на месте храма Христа Спасителя – древние арабские монеты, из коих одна 862 года. Здесь, по всей видимости, бывали Владимир св., построивший свой город на Клязьме, Борис, княживший в Ростове, Глеб – в Муроме, и Ярослав Мудрый, основатель Ярославля на Волге, если только они езжали оттуда на юго-запад в Киев, а не в Новгород. Несомненно, что посещал эти места и Владимир Всеволодович Мономах, несколько раз ездивший в Ростовскую землю и строивший там храмы. Но, когда он отдал в удел Владимиро-Суздальскую землю своему сыну Юрию Владимировичу Долгорукому, здесь мы видим на Москве-реке целый ряд сел, принадлежащих старшему его дружиннику первого ранга, говорят, даже тысяцкому, – боярину Кучке. Здесь, при этом вотчиннике, конечно же, все было: и большие поселения, и храмы, и боярские хоромы; не было только города, как крепости, как военно-княжеского пункта. Но, несомненно, основатель, отдельного княжества Суздальского не мог на рубеже стольких уделов, в пору их наибольшего столкновения из-за Киева, при начале усобицы с Изяславом Мстиславичем, не основать здесь города как именно стратегического пограничного пункта. Этому вполне соответствует то, что новый город в 1147 году сделался местом важного съезда вышеназванных князей – ратных союзников, где князья сговаривались «жить в любви и единстве до конца живота, иметь одних друзей и врагов и сообща стеречься от недругов». И крепость главными своими сторонами обращена на юг и запад. Она была заложена на холме, там, где оканчивалось взводное судоходство Москвы-реки и начинается сплавное, где река, выше устья Неглинной, образует пороги. Впоследствии для защиты Москвы построена другая крепость – Китай-город, а потом Белый город и круговое земляное укрепление, охватывавшее город со всех сторон. Летописное предание говорит, что «Юрий, казнив Кучка, взыде на гору и обозре очима своими семи и овамо, по обе стороны Москвы-реки и Неглинной, возлюби села оные (Степана Кучки) и повелел сделати там древний град». Что же именно построил Юрий Владимирович в Москве? Древнейший храм на Бору, который тянулся из Кремля, от Боровицких ворот, через Китай-город на нынешнюю Любянку, на далекое пространство, построены были уже после смерти Юрия. Сооружением основателя Москвы были, несомненно, деревянные стены Кремля, за коими могли находить себе защиту крестьяне сел Кучковых и новые поселенцы. Но эти стены были даже не дубовыми, потому что таковые, по летописному сказанию, построены Иваном Калитою. Более чем вероятно, что основатель Москвы построил в Кремле и княжий двор, с соответственными строениями, где гостили у него князья, где можно было дать названный выше «сильный» обед, в 1147 году, где жила княжья дружина. Сомнения нет, что, известный храмоздательством по другим городам, Юрий построил хотя одну церковь в Москве; но об этом мы не имеем письменных свидетельств.

Что же такое были Кучковы села до основания на Москве-реке города? Этот интересный вопрос решить затруднительно.

К числу Кучковых сел, по преданиям, принадлежали: Воробьево, Симоново, Высоцкое, Кулишки, Кудрино и Сущево; называют и другие; и там, еще до основания Москвы как города, были, конечно, свои церкви: ибо села отличаются от деревень церквами. Одно только известно, что Кучковы села не совпадали с городом Москвою. Кучково поле начиналось именно с того места, где идет теперь Лубянка, а дом боярина находился будто близ нынешних Чистых прудов…[23] Известный русский историк XIX века И. Е. Забелин в своей работе «История города Москвы» говорит, что Москва-река являлась одной из самых лучших и удобных дорог. Она связывала места обитания племен кривичей, городов Поднепровья, а также население Балтийского побережья со знаменитой в IX–XII веках Болгарской ярмаркой в городе Болгар, расположенном в устье Камы и являющемся столицей Волжской (Волжско-Камской) Болгарии.

22

Платонов С. Ф. Полный курс лекций по Русской истории. Петроград. Сенатская типография, 1917 год. Санкт-Петербург: Кристалл, 1997. С. 121.

23

Назаревский В. Из истории Москвы. 1147–1703 гг. Очерки. М., 1896. С. 2–4.