Страница 65 из 75
Я вздрогнула.
Это был мой враг. Мой враг.
Я начала с потока огня, простого взрыва чистого оранжевого пламени, направленного на линию, где сиденье и спинка сливались вместе, — я думала что там его сердце. Аркус свернул ленту льда к моему огню. Огонь и лед свернулись вместе, две отдельные нити, которые слились в одну извивающуюся катаракту, текущую, как поток блестящей сине-белой воды, извилистый и элегантный. Синие искры вспыхнули из колонны, как сияющие звезды, перед подмигиванием. Я закрыла глаза от ослепительного света, такого яркого, что он просочился сквозь веки. В комнате вдруг стало прохладно. Как в летний день, когда облако движутся над солнцем.
Минакс вырвался в агонии, его голос резал, как ножи, движущийся по кольчуге. Холодно, холодно, ненавижу! Останови его! Убей его!
Я почувствовала, его жгучую, жалящую, невыносимую боль, словно она была моей.
— Руби, — резко сказал Аркус, — посмотри на меня.
Я не могла. Не мог ответить, даже покачать головой. Я не могла ничего сделать, кроме как выбросить огонь, и это я едва могла сделать. Боль, столько боли. Более того, я…
— Руби. Посмотрите. На. Меня.
Каким-то образом мои мышцы повиновались, и моя голова повернулась. Когда я открыла глаза, белые круги танцевали перед моими глазами, как, будто я смотрела прямо на солнце. Я моргнула, пока не увидела. Зрачки Аркуса были маленькими точками, его радужка глаз стала почти белой, отражая яркий огонь. Он пристально посмотрел на меня, разглядывая мои глаза, потом мои запястья. Я поняла, что он искал во мне признаки одержимости.
Я повернулась, чтобы проверить наш прогресс. Трон плакал лавой, уменьшившись примерно на половину своего первоначального размера. Я стиснула зубы, поддерживая поток. Мои руки сотрясались от усталости. Мне казалось, что я разрушаю себя.
— Ты можешь это сделать, — сказал Аркус, его уверенность в этом укрепила мою.
Я снова закрыла глаза. Больше огня, больше боли. Время замедлилось.
Когда я открыла глаза, увидела, что прогресс был слишком медленным. Я была уставшая и измученная, а трон все еще был только на половину уничтожен. Лава сочилась из него в ручье, скользя по краям пещеры.
Я поняла что можно использовать ее. С помощью своего дара, я собрала лаву с пола, подняла ее и заставила вернуться к трону. Лава присоединилась к ледяному огню, разрываясь сине-белым светом и нагреваясь до болезненной степени. Аркус ахнул. Он изменил положения, увеличивая расстояние между ним и лавой на несколько дюймов. Трон таял быстрее, его контур сглаживался и уменьшался. Мой огонь был почти израсходован. Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, надеясь, что моих последних клочков выносливости будет достаточно.
Сдвиг. Изменение. Боль Минакса обернулась в ожидание. Волнения. Его тюрьма тает. Его заточение почти закончилось.
Так близко.
— Остановись, Руби, остановись! — Аркус положил руки мне на плечи, сильно опираясь на меня, когда прижал к себе. — В кончено.
Я опустила свой огонь. Изгоняющая волна облегчения сбила меня с ног. Аркус был так же неустойчив, как и я, и мы опустились вместе. Мы стояли на коленях, тяжело дыша. Одной рукой он обнял меня за талию, и прижал меня к себе, спиной к груди.
Так близко к свободе, Минакс бушевал. Истинный сосуд… пожалуйста…
Его горе было настолько острым, что я подняла руку, чтобы подчиниться, чтобы попытаться растопить небольшой, плоский осколок скалы, который лежал там, где был трон. Аркус поймал мою руку в свою и осторожно опустил.
— Все кончено, Руби.
Я содрогнулась.
Затем, потянувшись от невыносимо сильного принуждения, я вырвалась из его объятий и подняла осколок. Он был меньше, чем моя ладонь, и походил на гладкий камень, который можно было бы найти у русла реки.
Резкое ощущение сильной жары затопило мою руку и ослабило в оцепенение. Моя голова закружилась, а потом вся боль исчезла. Внезапно я плыла. Раскаленная. Я прижала осколок к щеке. Он был таким же гладким, как шелк. Мягкий, как мех. Он ласкал меня, как мать.
Истинный сосуд, сказал он. Его голос был моим голосом. Его мысли, мои мысли. Наконец, он дышал. Один так долго. Теперь мы будем едины.
Это то, что, зачем я приехала в Судазии. Внезапно я поняла, что это была настоящая причина, из-за которой я тренировала до крови, проверяя свои пределы и стремясь, стать Мастером Огненной Крови. Все ради этого момента.
Осколок был сметен из моей руки. Он упал на пол, подпрыгивая и опускаясь, пока, наконец, не остановился, сверкая черным, в мелкое углубление, где находился трон. Я вскрикнула и прыгнула за ним. Твердой хваткой, рука обвилась вокруг моего предплечья.
— Не трогай его!
Крик странного животного раздался в воздухе. Мне потребовалось секунду, чтобы понять, что это пришло из моего собственного горла. Я боролась с удерживающей рукой Аркуса, посылая тепло из моей груди. Мне нужно было сжечь его — сделать все, что угодно, чтобы заставить его отпустить меня.
Минакс все еще был в ловушке в этом осколка, и мне было нужно высвободить его. Мне нужен был Минакс. Часть меня. Навсегда.
Я бросалась вперед. Его руки сжались сильнее, и оторвали меня от пола. Я подняла голову, готовясь затылком ударить его по спине, когда его голос громыхал мне на ухо.
— Руби. Пожалуйста. Помни кто ты. Кто я.
Его руки были холодные вокруг меня. Тепло сошло с меня волнами. Я услышала неровность его дыхания. Это место, мое тепло, лава, должно быть это все было так неудобно для него. Именно осознание это заставило меня вернуться к себе.
Я втянула воздух и всхлипнула. Мои мышцы стали слабыми.
Аркус выдохнул и расслабился. — Отойди от этого. — Он отвел меня от осколка. Я все еще могла видеть осколок краем глаза. Он подмигивал, освещенный светом лавы в нескольких дюймах от него.
Принц Эйко двинулся вперед и обернул осколок носовым платком, положив его в карман.
Аркус взял мое лицо в свои руки, холод от его пальцев успокоил меня, знакомые синие глаза, схватив мой взгляд и держа его, привязывая меня к нему. К реальности.
— Все в порядке, — сказал он успокаивающе, но я могла сказать из-за его напряженности в голосе, что это не так. — Мы должны уйти.
При нормальных обстоятельствах я бы принимала меры. Предлагала варианты. Отдавая приказы. Но я не могла думать. Все было туманно и притуплено, единственная ясная мысль, что я хочу вернуть осколок.
Когда мы двинулись к выходу, принц Эйко повел нас другой дорогой. — Я отведу вас на ветку, ведущую к восточной стороне острова, Руби, сказала, что корабль спрятан там.
Но когда мы приблизились к выходу, силуэт заблокировал проем.
Глава 26.
Фигура шагнула вперед, убрав огромный черный платок, который упал на пол. Свет факела мерцал над волосами пшенично-золотистого оттенка и подкрашивал ее белое платье серым светом, заставив ее выглядеть возвышенно и устрашающе. Тени выделяли ее впалые щеки. Она все еще выглядела изможденной, намного сильнее, чем я помнила из моего визита на корабль.
— Марелла? — пробормотала я с изумлением.
Я взглянула на Аркуса. Он выглядел потрясенным, а затем яростным. — Я не знаю, о чем ты думала, когда шла сюда, но это не праздник, в честь Темпуса. Убирайся отсюда пока…
— Ты всегда меня недооцениваешь, — прорычала она, раздражаясь. — Ты понимаешь, что только потому, что я хорошо одеваюсь, это не значит, что я — глупая?
— Марелла, сейчас не время, — предупредила я. Затем, почему то спросила: — Как ты сюда попала?
— Через туннели, конечно. У меня был проводник, который знал где находиться трона. Моя личная тень. — Хотя ее слова не имели никакого смысла, ее тон был расслабленным и гладким, как, будто мы все сидели за грандиозным столом за ужином с двором. — Теперь, где осколок? О да. Я чувствую, что он у него. Принц… Эйко, не так ли? Если вы просто передадите его мне, я была бы очень признательна. — Она подошла к нему и протянув ладонь.