Страница 68 из 106
Мирак почувствовал злобу. Почувствовал отвращение к владыке Апокрифа. Тысячелетия верной службы оказались напрасными, от него желали избавиться, как от надоевшей игрушки, как от изжившей годы своей службы пастушьей шавки. Возможно, стоит не торопиться брать архимага в плен? Стоит поинтересоваться, к чему она спрашивала о Кризисе Обливиона, спрашивала, не нашёл ли Мирак способ выбраться? В конце концов, пленить и убить её всегда можно, а Камни — заново вернуть в свою власть. Драконий жрец пока что желал лишь одного: доставить Хермеусу Море как можно меньше удовольствия.
***
Заезжать в Воронью Скалу пришлось с восточный стороны, через врата бастиона. Редоранские стражники с удивлением смотрели на немёртвого коня, с не меньшим удивлением разглядывали его всадников. Впрочем, талморца затем они одаривали лишь равнодушным фырканьем из-под глухих костяных шлемов — наверное, раньше им приходилось сталкиваться, и не сказать, что Анкариону удалось добиться их уважения.
Блёнвенн ловко спрыгнула со спины Арвака, поинтересовалась, не нужна ли талморцу помощь. Тот с вежливой улыбкой поблагодарил, попросил не беспокоиться о нём и сам, пытаясь перенести вес на здоровую ногу, спрыгнул на землю. От нахлынувшей боли эльф зажмурил глаза, искал обо что опереться, пока не нащупал плечи бретонки. Девушка почти потащила альтмера к ступеням, ведущим зданию на высокой платформе — местному Храму, как заверили её стражники.
— Вы много знаете об Истребованиях? — негромко поинтересовалась архимаг.
— Только то, что это трое принцев даэдра. Или принцесс — насколько я знаю, можно и так трактовать.
Драконорождённая добро усмехнулась. Лучше бы Анкариону при разговоре со жрецами молчать, предоставив девушке заливать речь о том, как она чтит Азуру за то, что каждый день та приносит зарю и закат в благословлённый ею Винтерхолд, о том, что дружна с добродетельной Аранией Иенит, которой Мать Розы посылала видения будущего.
— Не просто принцессы даэдра. А «хорошие» принцессы даэдра, — поправила бретонка.
— Да уж. Особенно Мефала с Боэтой. Убийства, предательства, интриги — нет ничего лучше для тех, кто хочет достичь в этой жизни вершин власти, — голос талморца звучал ехидно и даже немного презрительно.
— Всё познаётся в сравнении. Потому что «плохие» даэдра для данмеров — это Мерунес Дагон, Молаг Бал, Шеогорат и Малакат.
Альтмер позволил себе несколько снисходительных смешков.
— Я так понимаю, мне лучше молчать и строить страдальческий взгляд.
— В идеале, конечно, вам бы ещё и переодеться. Сами понимаете — бретонка, называющая альтмера в талморском одеянии своим другом, будет выглядеть странно.
— Может, обойдёмся без храмовых целителей? — эльф состроил жалобный взгляд. — Фрея меня немного подлечила, а миколог Тель-Митрина дала парочку снадобий и сказала, что завтра я буду почти в порядке.
— Хотите попытаться с моими друзьями познакомиться? Знаете, не думаю, что это хорошая идея.
Знакомить этого талморца с Кориром и даже с Онмундом Блёнвенн действительно боялась. Ладно, Онмунд будет сидеть тихо, спокойно изучать дно бокала, иногда простыми фразами отвечая на вопросы, или просто сделает вид, что срочно захотел почитать книгу или подышать свежим воздухом. Но Корир наверняка разразится гневной тирадой, выскажет Анкариону всё, что думает об его расе, в пылу своей злобы приплетёт всем талморцам даже тех грехов, какие они даже не совершали, альтмер в конце концов прекратит сдерживать себя и проявит своё истинное лицо, покажет своё высокомерие и ненависть к человеческим расам во всей красе. Да, для Драконорождённой это будет хороший эксперимент, очень наглядый, доказывающий её правоту в том, что Анкарион — самый обычный, насквозь лживый и лицемерный талморский юстициар, который просто является хорошим актёром.
— Конечно, я вас понимаю. Ваши друзья посчитают, что я самый обыкновенный талморский шпион, пожелают высказать мне в лицо всё, что думают о нашей… партии. Скажут, что вы зря со мной связались. Я готов к такому и постараюсь им объяснить, что мы с вами просто работаем вместе.
Бретонка нехотя позвала эльфа за собой — сама удивляясь себе. Да, это в какой-то степени было и обычной мерой приличая, но почему-то Драконорождённой хотелось верить в хоть какую-то искренность этого альтмера. Да и его компанию архимаг просто могла назвать… приятной?
— И почему вы начинаете мне нравиться? — девушка в шутку нахмурилась.
— Наверное, потому что я обаятелен и привлекателен? — талморец вновь изобразил искреннюю и добрую улыбку. — Впрочем, я понял, вы много путешествовали по Скайриму — удивлён, что вы не сталкивались с эмиссаром Ондолемаром. Насколько я знаю, он сейчас служит в Маркарте. Очень приятный мужчина, даже для тех, кто… не мер.
— Да, я пару раз сталкивалась с ним. Вы правы, он очень приятен.
— Могу я поинтересовалться, как он поживает?
Блёнвенн стыдливо опустила глаза. Как пояснить Анкариону, что Ондолемар уже три года как мёртв, убит при смене власти в Маркарте? Соврать про насильственный военный переворот, сказать, что все детали ей неизвестны — тем более, что в какой-то степени это будет правдой? Этот талморец всё равно не в курсе большей части новостей, возможно, даже не знает, что в Коллегии Винтерхолда власть сменилась, и что эти пару дней он пребывает в компании нового архимага?
— Его… убили три года назад, — архимаг с сожалением вздохнула. — Я не знаю всех деталей, мне лишь племянник Колсельмо рассказал, что это случилось во время военного переворота в Маркарте, к власти пришла семья, которая Братьев Бури поддерживает. Остального я не знаю.
— Конечно, — Анкарион оставался всё таким же спокойным и доброжелательным. — Вы и не обязаны знать.
Перед тем, как войти внутрь трактира, талморец попросил ненадолго остановиться. Затем он сбросил на землю моток верёвки, перевязь с кинжалом и киркой, снял с себя форменную талморскую накидку, предъявив на обозрение грубую кожаную куртку, явно сшитую самостоятельно. Перевязь с верёвкой вернулись на прежнее место, а роба с перчатками повисла на верёвке, привлекая к себе меньше внимания.
— Теперь я буду выглядеть менее… подозрительным для ваших друзей?
— Постарайтесь сделать всё, чтобы они не узнали форму ваших сапог. И пряжки.
Эльф постарался перекрыть пряжку верёвкой, отправил робу дальше за спину.
— Просто скажите мне, много они видели талморцев с верёвкой на плече и киркой на поясе?
Наконец-то Драконорождённая услышала лёгкие раздражённые нотки в его голосе. Наконец-то хоть немного открыла для себя истинную сущность этого альтмера. И почему-то это открытие лишь успокаивало её.
— Думаю, если вы расскажете им несколько занимательных историй из жизни скаалов, они вам поверят, — Блёнвенн тоже позволила себе немного едкие интонации.
Верхний этаж таверны всё так же практически пустовал, недалеко от очага, как и в прошлый раз, одиноко сидел жуликоватого вида данмер — вероятно, местный наёмник. Основная жизнь кипела внизу. За стойкой трудился хозяин таверны, его помощник бегал с подносом между гостями. Освещался зал теми яркими узорчатыми фонариками, какие висели возле пристани, мебель выглядела хоть и грубоватой, будто наспех сделанной из сухих ветвей, но в ней можно было увидеть некую привлекательность.
— Чем могу служить? — приятно позвал трактирщик.
— Здесь должны были остановиться двое нордов, — напомнила Драконорождённая.
Трактирщик оживился.
— Конечно-конечно, сэра, они ждали вас, — ответил данмер. — На рассвете они ушли, но просили меня накормить вас, расположить в комнате и, если желаете, приготовить вам ванну. На вашего спутника, к сожалению, они не рассчитывали. Итак, чего изволите? У нас есть свежайшая зажаренная над очагом фазанья грудка, превосходная похлёбка из хоркера с бататами и рагу с яйцами квама — в Скайриме вы такого никогда не попробуете. И, конечно же, советую попробовать самую лучшую суджамму во всём Морровинде! Мой собственный рецепт, между прочим!