Страница 51 из 106
Блёнвенн выглянула из-за укрытия. На месте построек, посреди небольшого озерца, окружавший древний камень, оказалось огромное уродливое существо, похожее на отрастившую лапы рыбу. Тело твари было покрыто скользкой на вид тёмно-серой кожей, веки сращены между собой, как у фалмеров, язык длинный, зубы на вид острые, а из пасти вылетали тёмно-зелёные щупальца. Чудовище махало перепончатыми лапами, как оружием, разбрасывая оборонявшихся скаалов по сторонам. О таком существе Драконорождённая никогда даже не слышала.
— Не знаю, — ответила архимаг.
— Ладно, вызывай дремору.
В воздухе повисла лиловая сфера, в которой постепенно проглядывались очертания воина, и призванный из Обливиона демон кинулся на тварь. Бойцом дремора оказался более умелым, чем таинственное существо, а зачарованный меч помог демону быстрее взять верх. Над изуродованным обожженным телом скопились освобождённые скаалы, с удивлением разглядывая, особо смелые уже пытались освежевать труп, надеясь использовать толстую шкуру в хозяйстве; другие интересовались, можно ли это существо есть — а если да, то не желали, чтобы столько мяса пропадало.
— Уходим, — приказал Корир.
Мужчины увели Драконорождённую прочь, не давая поддаться порыву любопытства, да и сама бретонка решила осмотреть и зарисовать таинственное существо позже. Пока что она могла сделать лишь один вывод: чудовище не любит огонь.
— Онмунд, уложи её спать, а я со Сторном и его дочерью поговорю, — приказал правитель Винтерхолда, как только троица оказалась в деревне.
— Корир, я пока что сама ещё о себе позаботиться могу, — недовольно парировала Блёнвенн.
— Ты бы на себя посмотрела — вылитый же драугр! — заметил молодой волшебник. — Медитации-медитациями, но себя так изводить не надо.
Архимаг смутно помнила, как она добралась до кровати, а едва щека коснулась мягкой подушки, сразу же погрузилась в сон.
========== Судьба Солстхейма ==========
Сторн и его дочь будто бы уже узнали, что произошло возле Камня Ветра — как иначе объяснить, что они слишком быстро позвали к себе Драконорождённую и её спутников. Правитель Винтерхолда предпочёл поговорить с шаманом сам: скаал определённо хитрее, чем пытается казаться, и неизвестно, что он задумал.
— Ты хотел поговорить? — поинтересовался ярл.
— Да. Проходи, присядь.
Мужчина, не чувствуя никаких стеснений, присел за стол, напротив старика, встретившись с ним взглядом. Сторн не похож на других магов-нордов, которых знал Корир — что Толфдир, что Онмунд по природе своей просты, их мысли читались, как открытая книга, да и вайтранского придворного мага таинственным и загадочным назвать было сложно. А этот… в глазах читалось лишь спокойствие — такое же, как у Фреи, иногда казавшееся даже отрешённостью, но нет: старик видел и понимал всё, что происходит.
— Камень Ветра очищен, — будто бы отчитался правитель Винтерхолда. Норд подивился своему тону — ему так докладывают обо всём, что происходит в городе!
— Да. Наконец-то, — будничным тоном ответил старик. — Драконорождённая оказала нам великую услугу, а вы сопровождали и защищали её. И знай: скаалы всегда готовы помочь тем, кто помогает им.
Про себя Корир хмыкнул. На словах и в Скайриме все такие же благородные, честные и простые. Ульфрик, отсыпав из своей казны золото и прислав своих людей в Винтерхолд, заявил, что не забудет тех, кто поддерживал его и будет вознаграждать верных себе людей, когда станет королём. Точно такую же песню спел и Туллий перед тем, как вместе с Ашуром отплыть в Солитьюд. Балгруф с Мавен так вообще беззастенчиво используют Драконорождённую, как и когда хотят, ярл Вайтрана ещё и Соратников купил и порой чуть ли не за «спасибо» часто нанимает для личных нужд (правда, каким-то чудесным образом остатки Дозорных Стендарра и прочие охотники на нечисть Вайтран десятой дорогой обходят).
— Ты звал меня не для того, чтобы благодарить, верно?
— Да. Драконорождённая должна освободить и другие Камни Солстхейма — это не остановит Мирака, нет, но очень сильно помешает ему. И уже затем — убить его самого.
Требование Сторна не слишком удивило ярла: норд догадывался, что старик чужими руками собрался уничтожить Первого Драконорождённого. Только вот не похоже, что архимаг так уж хотела смерти своего древнего предшественника. Но что она задумала? Захотела освободить его? Выглядит благородным поступком — но как бы ей не пришлось об этом жалеть.
— Солстхейм — остров немаленький, его карт у нас нет, так что нам нужен проводник.
Старый шаман с улыбкой прищурился.
— Фрея покажет Драконорождённой, где найти остальные Камни.
Сама Фрея принялась злобно сверлить взглядом отца и его гостя, но вслух недовольства не высказывала. Нет, она не будет перечить отцу, тем более, в прямом разговоре, но покажет свою вредность в пути.
— Почему ты просто не отдашь нам эту книгу? Блёнвенн немного знакома с Мираком, да и за себя постоять она умеет.
— Нет. Она ещё не готова к встрече с Мираком. Для этого ей нужны те знания, которыми он сам обладал.
— И где она может… найти эти знания?
— В Чёрных Книгах — так же, как и Мирак по легендам. Но эти Книги — вещи тёмные, противоестественные. Я ни за что не стану иметь с ними дело, но вот волшебник из тёмных эльфов, Нелот…
При упоминании этого сумасбродного старика правитель Винтерхолда едва сдержал чувства. Связываться с сумасшедшим Телванни у норда не было ни малейшего желания. И Довакину он бы посоветовал то же самое.
— И что он знает об этих книгах?
— Определённо много. Даже слишком много.
Корир решил подвести итог их беседы.
— Хорошо. Значит, Блёнвенн должна очистить все Камни Солстхейма и узнать то, что знает Мирак, и только тогда идти с ним на встречу? А твоя дочь покажет нам, где живёт старик Нелот, где находятся все эти Камни и безопасно доведёт нас до них?
— Я буду помогать лишь Драконорождённой, — огрызнулась Фрея. — Сдохнете вы с волшебником или нет — мне будет плевать.
Сторн одарил дочь недовольным взглядом; та в ответ фыркнула.
— Мы можем пополнить у вас припасы в дорогу? — попросил ярл. — Наверняка обойти весь Солстхейм — дело не одного дня.
— Можете взять у нас немного солонины и хлеба, — ответил шаман. — Сам понимаешь: мы небогаты, а наш край суров.
Норд едва сдерживал смешок: старик сейчас точь-в-точь его собственные частые слова повторяет!
— А как мы будем ночевать во время нашего пути?
Отец и дочь с ухмылками переглянулись, будто бы находили вопрос глупым; Корир же начал жалеть, что не обдумал этот вопрос с Драконорождённой ещё в Винтерхолде. Впрочем, ночевать под открытым небом они особо и не планировали, самой девушке это так же не приходило в голову.
— Под открытым небом ночевать будем, — усмехнулась Фрея. — Ещё хочешь что-нибудь обсудить, до того, как мы приступим?
Больше вопросов к шаману и его дочери у ярла не было, и задерживаться в их хижине, где ему не очень-то рады, больше не следовало.
— Тогда скажи Драконорождённой, что мешкать не нужно, и пусть готовится к выходу.
Недружелюбие и приказной тон, с которым дочь шамана обращалась к гостям, начинали злить правителя Винтерхолда. С чего скаалка тут раскомандовалась? Она вообще в курсе, в каком состоянии Драконорождённая и что она сделала для этих дикарей, или считает всё само собой разумеющимся?
— Сначала она выспится. Затем — пообедает. И уже потом будет готовиться к выходу.
Фрея хотела ответить новой остротой, но Сторн одним жестким взглядом ненадолго успокоил её.
— Хорошо. Но в полдень она должна будет готова к выходу.
Своего гостя отец и дочь проводили спокойными взглядами, несмотря на то, что тот едва сдерживал злобу. И, кажется, возникавшая неприязнь была взаимной. Глупая, ничем не обоснованная неприязнь, которую следовало преодолеть. Скаалы — не Изгои Предела, они не поднимали восстаний, они никогда не жаловались на притеснения, а данмерам Вороньей Скалы словно плевать на этих дикарей. И Корир надеялся, что эта глупая неприязнь быстро исчезнет. В конце концов, Блёнвенн — приятный в общении человек (если её целенаправленно не злить, конечно), Онмунд тоже славный парень. Да и скаалы — такие же норды, только одичалые, чего им делить?