Страница 49 из 106
— Драугры? — поинтересовался Онмунд. — Ненавижу драугров.
— Кто их любит, — отмахнулась бретонка.
— Что предлагаете? — спросил ярл.
Блёнвенн задумывалась. Дракон, увидев новых противников, наверняка набросится на них; про драугров можно сказать тоже самое. Может, владей она заклинаниями некромантии, удалось бы подчинить мертвецов себе на некоторое время — но сейчас лучшим решением было выждать.
Из пасти дракона вылетела струя холода — которая не нанесла бы драуграм ни малейшего вреда.
— Блёнвенн, а дракон-то морозный, — заметил молодой волшебник. — Ничего он с этими драуграми не сделает.
— А драугры помогут нам убить его? — предложил правитель Винтерхолда. — Если ты посадишь этого дракона на землю.
— Только если оружием.
Архимаг задумалась: предложение Корира не было лишено смысла, и в принципе ей нравилось. Драконобоем заставить гиганта приземлиться. Молниями изрешетить его крылья. Подождать, пока драугры не зарежут его.
— А если Дюрневира позовёшь? — спросил Онмунд.
— Нет. Лучше посажу Драконобоем. Онмунд, ты приготовься. Корир, а ты просто постарайся не лезть.
Ярл собирался возразить: почему это ему велят держаться в стороне, когда товарищи будут собой рисковать? Раз уж на то пошло, то сейчас жизнь Драконорождённой имеет большую ценность — случится чего с девушкой, и скаалы наверняка выгонят их, а присоединиться к строителям непонятных сооружений у правителя Винтерхолда не было никакого желания!
— Скорее, это ты постарайся не лезть до тех пор, пока не выучишь это Слово и не Крикнешь им на тот камень. Стой здесь, вызывай своих дремор и отстреливайся магией.
— Венн, он прав. Сажай дракона и делай, как он говорит.
Бретонка недовольно вздохнула. Нет, они и правда как сговорились, ещё давно! Сейчас бы, пока дракон не разберется с драуграми (или наоборот), никуда не лезть надо им всем троим.
— Joor-Zah-FRUL!
Летающего гиганта окутал будто бы спускавшийся с неба синий луч, и гигантский ящер начал медленно снижаться, пока не оказался на земле, прижимаемый пучком синего света. Зверь всё так же Кричал, отбивался от драугров, облепивших его. Его голова так неудобно повернулась в сторону, взгляд так неудобно упал на Драконорождённую.
— Назад!
Корир оттащил архимага в сторону, за каменные ворота, Онмунд заслонился от летящей ледяной струи оберегом. Тоненькая магическая перегородка разбилась вдребезги, юноша застонал от боли.
— Онмунд!
— Ничего страшного! — молодой волшебник опёрся спиной о камень и, прижимая к себе раненую руку, медленно сполз вниз. — Я сейчас вылечусь!
— Вызывай дремору, — приказал ярл.
Девушка, накрыв себя заклинанием железной плоти, высунулась из укрытия и произнесла заклинание. Мелькнула лиловая вспышка, и на снегу оказался готовый к бою демон. Дракон, громко рыча от боли, пополз к новому противнику, отмахивался от драугров, как от назойливых мух; дремора яростно лупил ящера по морде своим зачарованным мечом, но пошатнулся от выпущенной драугром стрелы. Конечно, незачарованное древнее оружие не способно его убить — лишь разозлит, и демон бросился на обидчика, не забывая уклоняться от челюстей дракона.
Блёнвенн ещё раз прижала ящера к земле; в её руках возникла огненная сфера, куда девушка вкладывала всю свою силу. Огонь должен сжечь нежные перепонки, а ударная волна и вовсе может сломать кость — такой трюк неоднократно помогал Драконорождённой до изучения Драконобоя.
— Может, не стоит? — попросил Онмунд.
Архимаг будто бы не слышала. Правитель Винтерхолда с недоумением смотрел то на бретонку, то на молодого сородича. Из рук девушки вырвался необычайно яркий сгусток огня, она пошатнулась от усталости — мужчины подхватили её под руки и отвели чуть дальше. Послышался крик, и гигантский ящер, прихрамывая, пополз в сторону обидчицы.
— Ты его разозлила, — проинформировал молодой волшебник.
— Сейчас успокоим, — бретонка смахнула выступившие на лбу капли пота и осушила пузырёк с зельем; в голове появилась идея: заманить дракона сюда, в узкий проём, дождаться, пока его шея застрянет, и затем нанести удар. — Онмунд, замани его сюда. Корир, ты спрячься где-нибудь, и как только его башка тут застрянет — бей в горло. А я подстрахую.
Драконорождённая приготовилась сотворить простенькое заклинание струи огня: она выжжет дракону один глаз, лишит прежней меткости, и даже если монстр заметит засаду, у Корира будет больше шансов выйти из этой схватки победителем.
— Венн, ты с ума сходишь.
— Хороший, на самом деле, план, — поддержал ярл. — Давай, приманивай его сюда. Блёнвенн, а ты постарайся не промахнуться.
Онмунд выскочил в проём и метнул в дракона молнию. Разъярённый ящер зарычал от боли и снова Крикнул, молодой волшебник вовремя спрятался за валуном и снова огрызнулся молнией. Мощным рывком дракон пытался поймать наглеца, но его шея застряла в проёме; монстр бился, пытался разрушить вековые строения, затем снова громко зарычал от боли — бретонка смогла вовремя выжечь глаз.
— Убейте его уже! — крикнул волшебник.
Корир выскочил из укрытия и мечом ударил дракона в горло. По телу ящера проскользнули змейки молний, снег окрасила тёмная драконья кровь, а само древнее чудовище, испуская глухие предсмертные стоны рухнуло на землю. Не было никаких предсмертных слов — впрочем, редкие убитые драконы что-либо говорили перед тем, как испустить дух. Всё так же чешуя начала будто бы загораться, Блёнвенн приготовилась к не слишком приятному процессу поглощения души дракона. Однако прямо перед ней из воздуха возникла вспышка, принимавшая человеческие очертания, и на снегу оказался призрачный человек — мужчина в тёмной робе, по покрою похожую на то, что носят культисты, с золотистыми наплечниками и пряжками, в золотистой маске, украшенной щупальцами. Незнакомец огляделся — делая вид, что не понимает, что здесь происходит.
— Госпожа Кровадин, я так понимаю? — предположил он.
Мирак. Первый Драконорождённый собственной персоной каким-то образом ненадолго научился покидать свою тюрьму.
— Господин Мирак?
Мужчина кивнул. Тем временем яркие золотистые лучи переходили в его тело, окружая золотистым же облачком — душа убитого дракона переходила к нему.
— Эй, а ну прекрати! Мы убили этого дракона! — возмутился Онмунд, чуть не бросившись на Первого Драконорождённого с кулаками. — Значит, ей душу и поглощать!
Мирак гордо повернул голову на молодого мага.
— Вашему другу не помешает урок хороших манер, госпожа Кровадин, — надменнно произнёс жрец.
— Это тебе урок хороших манер не помешает, умник скампов, — парировал ярл. — Мало ты крови у нас своими культистами попил, так теперь и драконью душу воруешь?
— А никому из вас не приходилось задумываться — как это больно, когда у тебя вырывают душу? — неожиданно поинтересовался Мирак.
Архимаг ехидно фыркнула. Каково это, она знала, чувствовала на себе даже дважды. И не могла сказать, что это прямо уж так больно, есть и менее приятные вещи, особенно в жизни женщины.
— Поверьте, господин Мирак, есть менее приятные вещи, — парировала бретонка.
— Например?
— Вы мужчина, вам не понять.
Корир позволил себе несколько смешков: Тейна иногда говорила ему нечто подобное. Онмунд же не совсем понимал, о чем говорила его девушка и что в этом может быть смешного.
— Поверю вам, госпожа Кровадин, — промурлыкал драконий жрец. — А теперь простите, моё время здесь истекло — но скоро мы с вами встретимся вновь!
— Эй, а ну стой!
Онмунд всё же не выдержал и бросился на Первого Драконорождённого — будет он ешё убегать, не объяснившись как следует, но его руки провалились в пустоту, а сам жрец исчез, будто бы его не было.
— И что делать будем? — недовольно поинтересовался правитель Винтерхолда.
— Блёнвенн, у тебя в запасе ещё драконьи души были?
Девушка отрицательно завертела головой. Все ранее поглощённые души она израсходовала на изучение других Криков — часто оказывавшимися совсем бесполезными, и оставалось лишь одно: медитировать. Рассуждать над Словом Силы, как учил Партурнакс. В конце концов, она — Довакин, наполовину дракон, как уверял её глава Седобородых, Кричать — её врождённая способность. Нужны ли другим дова души сородичей, чтобы изучить Крики? Дюрневир ничего не говорил об этом — хотя по знаниям может соперничать с белым сородичем. Значит, справится и она. Придётся обойтись без ужина и сна? Возможно.