Страница 10 из 48
— Он со мной, господин, — неожиданно вступился за меня наёмник.
— Я не спрашивал, с тобой он, или нет, — спокойно, но всё же жестко парировал Буревестник. — Ты ответишь, откуда ты взялся в моём городе, высокий эльф?
— Приплыл из Вороньей Скалы, — я пытался сохранять спокойствие. В конце концов, какое дело виндхельмскому ярлу (или королю половины Скайрима?) до какого-то оборванца, ищущего лучшей для себя доли?
— Он говорит правду, господин, — поддержал меня Стенвар. — Я как-то на Солстхейме дело одно проворачивал, там с ним и познакомился.
Простодушная улыбка наёмника, кажется, совсем не произвела на правителя этого города впечатления.
— Проваливайте тогда оба отсюда, — хмуро посоветовал Ульфрик.
— Ульфрик, мой ярл, может, всё-таки… — здоровенный норд в плаще из цельной медвежьей шкуры недружелюбно сжимал древко своей секиры.
— Я сказал своё слово, Галмар.
Стенвар потянул меня за городские ворота, не обращая внимания на косые взгляды стражников.
— У меня нет денег, чтобы заплатить тебе, — предупредил я.
— Ничего, в нынешнем бардаке появилось множество способов заработать лёгких денег — и совершенно законно! Драться ты умеешь, а значит, с парочкой-другой бандитов управишься. С зелёными и серыми драконами тоже что-нибудь с тобой придумаем. А если повезёт — найдём ещё не заселённый нордский могильник и одолжим у моих давних-давних предков немного золота и драгоценностей, нам с тобой они нужнее. Думаю, они поймут это. Короче, считай, ты мне понравился.
Я бросил норду косой взгляд — и мужчина тут же усмехнулся.
— Не бойся, я не из тех, кто свой хер в чужие задницы совать любит! Если это, конечно, не крепкая попка какой-нибудь красотки, — наёмник противно захихикал и больно хлопнул меня по плечу, но затем вновь вернул серьёзное выражение лица. — А если серьёзно —я не знаю, как объяснить это. Мне вдруг показалось, что если я останусь в таверне, то упущу шанс совершить в своей жизни что-то по-настоящему важное.
Пока что я решил промолчать — не следовало открывать этому человеку свой небольшой секрет; пока что я буду вести себя, как обычный авантюрист, где-то чуть придурковатый и простоватый. Людям нравятся такие, чуть придурковатые и простоватые, они доверяют таким больше, чем носителям серьёзного выражения лица.
— Так куда направиться думаешь?
Я ожидал подобного вопроса — и приготовил на него ответ ещё на борту «Северной девы».
— В Солитьюд. Мой знакомый сородич работает на одного из тамошних богачей — и, может, он мне тоже какую работёнку подыщет.
Не сказать, что я так уж хорошо знал Меларана — сталкивался с ним несколько раз до того, как отправиться на Солстхейм, и вряд ли этот маг помнит меня. Но он — персона достаточно известная, возможно, Стенвар тоже кое-что слышал о нём.
— До Солитьюда путь неблизок, — многообещающе заметил наёмник. — Что-то мне подсказывает, что ты успеешь заработать столько денег, что и за мои услуги заплатишь, и сам малость разбогатеешь.
Мы шли по тропе вглубь долины — как заверил норд, сегодня я увижу самое прекрасное место во всём Скайриме, но едва мы свернули за поворот, как моему взору открылось ужасное. Сожжённый дотла небольшой городок, брошенный его обитателями, уже давно разграбленный случайными прохожими — если тут вообще было что брать. Картина напомнила мне о Великой Войне, о разрушенных и разграбленных нами сиродильских городках и деревушках. Что-то заставляло моё сердце неприятно сжиматься, в груди неприятно запекло, дыхание сбивалось, голова разболелась и закружилось, живот начинало скручивать, а тело словно переставало слушаться. В то же время мне хотелось со всех сил сжать топорище и спрятаться где-нибудь, готовиться к чему-то; отчего-то мне казалось, что сейчас из-за угла выскочит множество врагов, которых я буду не в состоянии одолеть.
— Эй, Анкарион, ты чего?
— Всё нормально, — соврал я.
Я взял себя в руки: эта деревня заброшена, здесь нечего больше красть, откуда здесь взяться даже мародёрам?
— Роща Кин, — пояснил Стенвар. — Представь только — был мирный прекрасный городок, населённый прекрасными людьми… и тёмной эльфийкой, с прекрасной малахитовой шахтой. И в один момент всего этого не стало. Даже представлять не хочу, что пришлось пережить всем тем, кто был здесь.
Где-то вдалеке я услышал хлопанье крыльев — приближался дракон. Снова.
— Вот же тварь, — проскрежетал наёмник. — Всё ему мало. Ну-ка, одолжи мне свой лук!
Как и всегда, я планировал превратить крылья дракона в решето, сбить его на землю и как-нибудь ухитриться перерезать горло. Последним, впрочем, вполне может заняться и Стенвар — его меч должен пробить нежную чешую на шее. На всякий случай призвал атронаха: давно заметил, что эти крылатые твари не любят молнии, значит, пусть получают их побольше.
Дракон, очевидно, был тот же, что напал на Виндхельм — его крылья уже несколько обветшали, на морде можно было заметить ожоги от моих заклинаний, и сбить его удалось быстрее, чем обычно уходило у нас с Фреей.
— Отвлеки его как-нибудь, — попросил норд.
Наёмник бросил лук на землю, выхватил меч и кинулся на ящера. Я продолжал бить тварь молниями, не давая ему опомниться и атаковать моего спутника. Стенвар нанёс дракону несколько рубящих ударов в морду, затем по-молодецки запрыгнул ящеру на загривок и вонзил длинный клинок ему в горло. Я подобрал лук и неосмотрительно подбежал слишком близко, на моих глазах драконья чешуя начала тлеть, я отбегал дальше, но меня настигла боль, меня словно разрывало изнутри, а глаза застилала золотистая пелена.
— Не может быть… — восхитился мужчина. — Скамп меня побери, дружище, ты — Довакин!
Ещё немного — и норд бросился бы мне на шею, принялся бы тискать меня в своих медвежьих объятиях.
— Постой-постой, — я изобразил недоумевающую улыбку. — Ты что-то перепутал.
— Если я что-то перепутал, то почему ты поглотил душу этого дракона?
— Может, я что-то с заклинанием напутал, — моё оправдание было глупым, даже ребёнок бы ему не поверил, но ничего другого в голову мне не приходило. В конце концов, всегда можно обернуть любую глупость неудачной шуткой — и в попытке сделать это я позволил себе несколько смешков.
— Ты — Драконорождённый, как бы странно это не звучало. А это значит, что ты — наша надежда, — мясистый палец наёмника уткнулся мне в грудь. — И когда я говорю «наша», я не имею в виду нордов, имперцев или кого-то ещё в отдельности. Я говорю о всех нас. Всех, кто живёт на этой земле, и твоих сородичей в том числе. Ты можешь сказать, что это не твоё дело, что ты ближайшим кораблём отплывёшь в Сиродил или ещё куда-нибудь, но пока ты не доберёшься до Солитьюда, Скайрим — и твой дом тоже. Временный, но всё же.
Ненавижу и не хочу быть чьей-то надеждой. Это подразумевает особую ответственность, особое поведение, совсем негожее для талморского юстициара. В конце концов, норды когда-то одолели драконов сами — неужели сейчас, с лучшим оружием, в союзе с Империей (пусть и ослабленной), они не управятся сами?
— Все Драконорождённые, которых знала история, плохо кончали, — напомнил я. — Ну, а я… уж поверь, Стенвар, я — точно не герой.
— Все мы рано или поздно плохо кончим, — в голосе Стенвара звучали философские нотки, казалось, ему бы сейчас не в броне посреди сгоревшей деревни стоять, а рассиживаться где-нибудь возле зажжённого очага в богатой одежде и с кубком дорогого вина или сиродильского бренди в руке. — А насчёт того, герой ты или нет… Кто знает, где грань между героизмом и безрассудством? Знаешь, я думаю, тебе лучше пойти к Седобородым, на Высокий Хротгар. И я готов отвести тебя туда абсолютно бесплатно.
***
— Этот человек погиб, когда провожал тебя к нам? — догадался Арнгейр.
— Да. Мы пересекали вулканическую равнину — действительно прекрасное место, как и обещал Стенвар. Там я выучил Слово Силы, мы искали ночлег, Стенвар сказал, что где-то недалеко должна быть священная для Кинарет пещера. Оказалась она действительно недалеко.