Страница 1 из 7
Поезд идёт на Восток
Рассказы
Литературный институт имени А. М. Горького
Высшие литературные курсы
Семинар Евгения Попова
Составитель М. А. Шикалёв
Москва, 2018
Предуведомление
Для меня настоящий писатель – это тот, кто НЕ МОЖЕТ НЕ ПИСАТЬ.
В любых обстоятельствах – светит ли ему Нобелевская премия, или его знать не знают сильные мира сего и атаманы литературных тусовок.
Беру на себя смелость утверждать, что представленные в этом сборнике авторы – настоящие писатели. Они ступили на зыбкую литературную стезю в самое, казалось бы, неподходящее для этого время, когда писательство как профессия практически исчезло. На гонорары может прожить лишь суперраскрученный автор, и если ты хочешь быть свободным и независимым, то при всех своих талантах должен иметь такую работу, которая кормила бы тебя, но не претендовала на твою душу.
Вот они её и имеют. Предприниматель, клерк, курьер, редактор, техник, администратор, рабочий – все они учатся на традиционных двухгодичных Высших литературных курсах при Литинституте, через которые прошли в своё время такие корифеи, как Виктор Астафьев, Чингиз Айтматов, Евгений Носов, Юрий Левитанский, Олесь Гончар, Новелла Матвеева, Владимир Личутин, Роман Солнцев и другие писатели и поэты, являющиеся ныне костяком русской литературы второй половины ХХ века.
Все эти авторы – уроженцы разных городов нашей огромной страны и уже имеют жизненный опыт, выходящий за пределы Садового кольца, внутри которого, по мнению некоторых наших сограждан, только и вершится настоящая жизнь, чьим отражением являются глянцевые журналы, попсовая телевизионная дурь, пропаганда и жажда любой ценой занять хорошо оплачиваемое место под столичным солнцем. Опыт этот реальный, иногда – горький.
Все они талантливы – других на эти курсы не берут, и смысл обучения здесь не в том, чтобы научить писать, а в том, чтобы каждый из них смог реализовать Богом данные способности, создав произведения достойные нашей страны и её литературы.
Некоторые из них уже довольно известны, печатаются, издаются, для других это первое появление на публике, что всегда страшно, ведь настоящий писатель никогда, до конца дней своих, не уверен в себе.
Так что, дорогие читатели, судите их строго, но доброжелательно. «Поезд идёт на восток». На востоке начинается наша великая родина.
Галина Бурденко
Родилась 8 декабря 1970 года в Тульской области.
Стихи и рассказы публиковались в периодике, в том числе в переводе на сербский язык. Участник многотомного проекта «Заповедник сказок».
Лауреат (диплом 1-й степени) Международного литературного фестиваля «Интеллигентный сезон» (г. Саки, Крым, 2016).
Учится на Высших литературных курсах Литературного института им. Горького в семинаре Евгения Попова.
Работает в московском театре «АпАРТе».
Мечтает повторить сахалинский маршрут А. П. Чехова.
Яичница с крабом
– Надо написать рассказ про Дальний Восток, – делюсь проблемой с мужем.
– Ты же там никогда не была, – недоумевает он.
– Андрюш, я много где не была. Но задано про Дальний Восток.
Ему хорошо смеяться, он-то летал с театром на фестиваль «Сахалинская рампа».
Отличный был спектакль «Сахалинская жена». Однажды его играли в родных стенах на День театра. Как с самого начала не заладилось, так до конца и не пошло. Начались неприятности с петуха, живого, которому забыли вынести клетку, и актёры не знали, куда этого петуха сунуть, так и передавали из рук в руки, как эстафетную палочку. Закончилось сломанной бамбуковой трубой, на которую наступили. Труба треснула и перестала быть музыкальным инструментом.
Но главный ляп случился в середине спектакля. Красивый, осанистый Унтер, надзиратель, сообщает каторжникам, что приедет баба, на которой один из них сможет жениться.
Ссыльнопоселенец Степан должен спросить: «Как её зовут? Бабу то есть». И красивый Унтер, приподняв правую руку, как Пушкин перед Державиным на картине Репина, и подставив левую руку ко рту, как Лиля Брик, позирующая Родченко для плаката «Покупайте книги Ленгиза!», словом, приняв столь театральную позу, собирается изобразить эхо в горах: «Её зовут О-о-о-льга…»
И вдруг Степан задаёт самый абсурдный вопрос из всех возможных: «А как Ольгу зовут?»
Обе руки Унтера безвольно падают. Он с укоризной смотрит на Степана и лихорадочно подыскивает подходящий ответ на столь неожиданный вопрос.
На помощь приходит Степан: «Ну её же Ольгой зовут?»
«Да! – отвечает Унтер, вкладывая в интонацию максимум сарказма. – Ольгой!»
А второй женский образ – гилячка Марина, которая варит целебный чай «от грудей» из «синенького такого цветочка» – аконита. Чай настолько целебный, что «целую роту на тот свет отправить можно». Внешне вылитая бомжиха, Марина, однако, ведёт свой женский бизнес – согревает любовью каторжников за четыре копейки.
И вот такой замечательный спектакль приняли «на исторической родине» довольно неоднозначно. Мне кажется, есть такой особый синдром. И если его ещё никто не описал, то я не против, чтобы его назвали моим именем. Что за синдром такой? Всё просто! Наши представления о себе редко совпадают с чужими представлениями о нас. Но это все знают. Интересен частный случай. Если эти представления извне художественно правдивы, а притом чистой воды вымысел, принять их сложно, но и отбросить не получится. Как для всех русских кошмарен космонавт в ушанке в голливудском кино, так для сахалинских женщин – каторжница-гилячка. Не тот образ сделали типичным!
В спектакле все герои ждут встречи с литератором Чеховым. Стелется шёпот: «Чехов, Чехов…» Вот и для всех русских писателей посетить Сахалин – всё равно что до конца прочувствовать Антона Павловича. Приятное, должно быть, ощущение – прочувствовать Чехова от Москвы до самого Сахалина!
Вспомнилось вдруг, как Андрей, выложив весь сахалинский фоторепортаж, всё искал какое-то очень важное фото (я так и думала, что с Чеховым, не иначе) и, наконец, радостно ткнул пальцем в серую точку на фоне серого же моря:
– Это нерпа!
– Вот это вот? – удивилась я.
– Да, это нерпа! – сказал он довольно.
Меня же восхитили не мифические нерпы, а крабы, с которыми вместо обезьянок позировала вся труппа.
– Ели крабов? – сглотнула я.
– Крабов? Ну конечно!
Выражение его лица говорило: «Как можно спрашивать очевидное?» Обиделся за нерпу.
Но что же написать мне? Всё, что я помню, это в Петропавловске-Камчатском полночь. Там всегда была полночь. Там и сейчас, наверное, полночь. Попробую развеять тьму!
Белый пароход «Ерофей Хабаров» держит курс на Камчатку. Я тоже вся в белом, но с розовым лотосом в волосах изучаю инструкцию «Если вы встретили медведя». В волнах плещутся и поют невидимые нерпы, в небе носятся и кричат капризные чайки. Я уже различаю на горизонте Ключевскую сопку и другие, безымянные, вулканы.
Официант приносит мне крабы и вино.
Чайки кричат всё пронзительнее. Им нравится мой краб. Вот ведь разгалделись, куры глупые! Зачем так кричать? Что-то про гальку.
– Галька! – кричит с кухни муж.
Оставляю краба чайкам и иду на кухню.
– Чего?
– Может, поедим чего-нибудь?
– Яичницу?
– Отлично!
Разбив яйца, провожаю взглядом последнюю сытую чайку, поправляю цветок лотоса в волосах и думаю, что никогда, наверное, не увижу Дальний Восток. Но, даже не видя, почему-то очень его люблю. Интересно, а у такого синдрома есть имя? А то можно назвать моим!
Евгения Васильева
Родилась 11 ноября 1977 года в Москве. Окончила философский факультет МГУ им. М. В. Ломоносова (2004), факультет педагогики и психологии МПГУ (2012), факультет психологии образования и факультет консультативной и клинической психологии МГППУ (2014), Первый римский университет La Sapienza (2014), программу профпереподготовки «Психодрама и ролевые игры в групповой и индивидуальной работе» МГППУ (2016). Является слушателем ВЛК Литературного института имени А. М. Горького. Работает в сфере связей с общественностью.