Страница 13 из 20
Характер ведения боевых действий и воинские качества славянских ополченцев подробно описывает византийский император и полководец Маврикий Стратег (582–602 годы). «Пусть даже этих варваров много, но они не имеют военного строя и единого начальника; таковы славяне и анты, равно и другие славянские племена, не умеющие ни подчиняться, ни сражаться в строю…» И далее: «Не имея над собой главы… они не признают военного строя, не способны сражаться в правильной битве, показываться на открытых и ровных местах. Если и случится, что они отважились идти на бой, то они во время его с криком слегка продвигаются вперед все вместе, и если противники не выдержат их крика и дрогнут, то они сильно наступают; в противном случае обращаются в бегство, не спеша померяться с силами неприятелей в рукопашной схватке. Имея большую помощь в лесах, они направляются к ним, так как среди теснин умеют отлично сражаться».
Этим сведениям можно доверять, во-первых, потому, что они почерпнуты из произведения («Стратегикон»), служившего практическим наставлением для византийских офицеров, в том числе и по борьбе со славянами, во-вторых, они подтверждаются многими сообщениями иных авторов об «избиениях толп славян» менее многочисленными, но лучше организованными и вооруженными «ромейскими» войсками. «Александр (византийский стратег)… встретил славда. Варвары, увидев военный строй ромеев, бежали в ближайшие болота и дикие леса».
Низкие боевые качества ополчения обуславливались также его слабым вооружением: «Каждый вооружен двумя небольшими копьями, некоторые имеют также щиты, прочные, но трудно переносимые (с места на место). Они пользуются также деревянными луками и небольшими стрелами, намоченными особым для стрел ядом, сильно действующим…» «Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках, панцирей же они никогда не надевают; иные не носят ни рубашек (хитонов), ни плащей, а одни только штаны, подтянутые широким поясом на бедрах, и в таком виде идут на сражение с врагами». Интересно, что подобные широкие кожаные пояса до сих пор являются важной деталью этнографического костюма некоторых карнатских и балканских славян (гуцулов, словаков, болгар) и могли в какой-то степени выполнять защитную функцию, прикрывая живот воина.
Наконечники небольших метательных копий-дротиков, или, по-славянски, сулиц, времен заселения Брянщины антами и чуть более позднего времени встречены на пути их переселения – на Десне (Пушкари в Новгород-Северском районе Черниговской области) и в 40 километрах к северу от них, уже на Судости – в урочище Борок напротив Погара.
Доблести, однако, ни славянам, ни антам было не занимать, в плен они сдавались редко, что отмечали те же византийские авторы. Были они очень высокого роста и огромной силы. Поэтому для борьбы с ними Маврикий рекомендует использовать тяжеловооруженную конницу и лучников – то есть именно тех воинов, которые могли поражать противников, не вступая с ними в ближний бой – рукопашную, где «варвары», особенно дружинники, имели явное преимущество.
Прямого упоминания об этой категории войск нет, однако сведения о победах небольших славянских отрядов (в 300, 600, 3000 воинов) над противниками, в том числе отборными частями регулярной византийской и иранской армий – телохранителями императора и персидскими катафрактариями, говорят об особом, отличном от основной массы славянского войска качестве этих отрядов. Таких эпизодов четыре, в двух из них небольшие антские отряды выступали союзниками или наемниками империи в борьбе с готами в Италии, а с персами в Междуречье, оба раза одержав победы (причем во втором случае командир «интернационального» отряда варваров-наемников ант Дабрагаст имел высокий военный чин военного трибуна – ранга полковника или генерал-майора).
Славянские отряды, наоборот, отличились в войнах с Византией. «Около этого же времени (549–550 годы) войско славян, собравшись не больше чем в три тысячи человек, перешло через реку Истр», затем «разделилось (еще) на две части». «Начальники римского (византийского) войска в Иллирии и Фракии вступили с этими войсками в открытое сражение, но, хотя эти части и были разъединены, однако римляне были разбиты благодаря их внезапному нападению, одни из них были убиты, другие в беспорядке бежали», «…хотя варвары по численности были намного слабее римлян». Далее один из этих отрядов обратил в бегство и частично перебил «регулярную конницу, состоявшую из многочисленных отличных всадников» во главе с Асбадом «из отряда телохранителей императора Юстиниана». Кроме побед в полевых сражениях на открытой местности над регулярными войсками «много крепостей и тот и другой отряд славян взял осадой. Отличались воины особым бесстрашием, а также и особой безжалостностью».
Бросается в глаза разительный контраст между результатами столкновения с противником (одним и тем же в обоих случаях) для «огромных толп славян», описанных ранее, и этих небольших отрядов. Контраст этот объясняется не вооружением – оно фактически одинаково и для ополченцев, и для дружинников, есть только косвенные свидетельства в пользу существования среди последних конных воинов и наличия мечей. Причина в ином – в привычке к войне, воинских навыках. Эти воины умеют хорошо маскироваться на местности, устраивать засады, прибегать к различным военным хитростям. Они «с выгодой для себя пользуются засадами, внезапными атаками, хитростями, и днем и ночью, изобретая много разнообразных способов. Опытны они также и в переправе через реки, превосходя в этом отношении всех людей».
Способны эти воины и быстро ориентироваться в обстановке, перестраиваться, не поддаваться панике, в отличие от ополченцев. Так, отряд в 600 дружинников, обремененных огромной добычей и обозом, подвергся внезапному нападению византийских катафрактариев, но успел поставить повозки в круг, в подобие укрепленного лагеря. Конники вынуждены были спешиться и лишь после тяжелого боя смогли одолеть уступавшего им в численности и вооружении противника. Таким образом, дружинники нашли способ успешно воевать и с тяжелой кавалерией. Наиболее же подходящим родом войск для борьбы с ними самими оказалась тяжелая пехота (гоплиты) или спешенные катафрактарии.
Учитывая военно-политическую обстановку на востоке Европы в конце VI – начале VII века нашей эры, союзнические отношения Византии и антов, противниками которых являлись авары и подчиненные им славянские племена, проникновение антских вещей на юг Брянщины (в Трубчевское и Вара-Судостьское ополье), следы военного разгрома Случевского городища и стрелы «аварского типа» можно связать или с походом Апсиха на антов в 601 году или, скорее, с его последствиями. На антскую территорию в начале VII века нашей эры могла вторгнуться не только собственно аварская тяжеловооруженная конница, но и многочисленная славянская легковооруженная пехота, так как славяне (в данном случае речь идет об их юго-западной, балканской ветви), хотя и находились с антами в родстве по языку и происхождению, чаще были их врагами. В таком случае в Подесенье могли вторгнуться не только отступавшие анты, но и их преследователи – славяне, в том числе и из придунайского племени севернее. Аварам в далеком лесном краю после полного уничтожения антов (если оно имело место, по этому поводу есть сомнения) задерживаться надолго было незачем, а вот славяне-северы из их войска могли здесь и «осесть». Отдельные же группы антов могли бежать и дальше на север – их бронзовые «пальчатые» фибулы (застежки для плаща) были найдены в лесной глухомани Клетнянского района и даже верховьях Болвы, в Калужской области.
Так это было или нет, но северяне действительно древнейшее из достоверно известных по названию славянских племенных союзов, заселивших Брянщину во второй половине первого тысячелетия нашей эры. Их древности (так называемая роменская культура) известны на юго-востоке области, по Судости и Десне вплоть до Брянска с VIII века нашей эры.
Глава II
Между Черниговом и Смоленском: в составе Древнерусского государства
(IX – начало XII века)
1. Предыстория: на пути к державе Рюриковичей
Политическим и культурным центром славянского племенного союза северян стало Кветуньское городище под Трубчевском, где, в плодородном ополье, поселения располагались особенно густо. Есть они и западнее, и севернее – в Погарском, Почепском и Выгоничском районах (Посудичи, Юдиново, Случевск, Погар, Рогово, Почеп, Полужье). Немного позднее северяне расселяются и восточнее, в пределах современных Суземского, Севского, Комаричского, Брасовского, возможно, Навлинского районов Брянской области, а в целом их культура достигает Курска и Полтавы на востоке и юге, а отдельные поселения северян родственных им вятичей есть на Северском Донце и Дону. Здесь северяне вступали в активное культурное и военно-политическое взаимодействие с алано-болгарскими полукочевыми племенами, наложившими серьезный отпечаток на их культуру, в том числе военное искусство и вооружение (стремена, однолезвийный меч-палаш, затем сабля, топорик-чекан, наборные воинские пояса).