Страница 45 из 47
Таинственные заросли деревьев и кустарников, огромные листья, переплетенные корни и вьющиеся лианы казались им настолько подозрительными, что они готовы были стрелять на каждом шагу.
Однако назойливые звуки дудки больше не повторялись, и в девственном лесу воцарилась глубокая и жуткая тишина. Ни Корсар, ни его спутники, однако, не сомневались, что опасность внезапного нападения по-прежнему велика. Все инстинктивно чувствовали, что враги, тщательно скрывавшие свое присутствие, должны быть где-то недалеко.
Едва флибустьеры вошли в один из самых темных закоулков зеленого лабиринта, как каталонец быстро пригнулся и мгновенно отскочил за дерево.
Пущенная кем-то стрела с легким свистом рассекла листву и вонзилась в сук на высоте человеческого роста.
– Стрела!.. – крикнул каталонец. – Будьте осторожны!
Кармо, шедший за ним следом, разрядил свой мушкет.
Не успел стихнуть выстрел, как из густых зарослей донесся чей-то истошный, мучительный крик.
– Тысяча акул! – воскликнул Кармо. – Кажется, попал!
– Осторожно! – завопил в этот миг каталонец.
Четыре или пять метровых стрел со свистом пронеслись над флибустьерами, успевшими вовремя пригнуться.
– Смотрите, они в зарослях! – крикнул Кармо.
Ван Штиллер, африканец и каталонец одновременно выстрелили, однако за этим залпом не последовало ни звука. До путников донесся треск ломаемых веток и шорох сухих листьев; затем всякий шум прекратился.
– Надеюсь, они сыты по горло, – сказал Ван Штиллер.
– Тихо, прячьтесь за дерево, – посоветовал ему каталонец.
– Боишься нового нападения? – спросил его Корсар.
– Мне послышалось, что где-то справа шуршат листья.
– Ого, так это настоящая засада?
– Боюсь, что да, сеньор.
– Если Ван Гульд полагает, что индейцы могут нас задержать надолго, то он глубоко ошибается. Мы пойдем вперед, несмотря ни на что.
– Не выходите из-за дерева, сеньор. Их стрелы могут быть отравлены.
– В самом деле?..
– Да, они мажут их ядом, подобно своим сородичам с Ориноко и Амазонки.
– Но не оставаться же здесь бесконечно.
– Верно, но какой смысл подставлять себя под стрелы.
– Хозяин, – предложил африканец, – позвольте мне обыскать заросли.
– Нет, я не могу тебя посылать на верную смерть.
– Тихо, капитан, – промолвил Кармо. – Слышите?
Из чащи послышались заунывные и монотонные звуки, извлекаемые, видимо, из той же дудки, которые разнеслись по всему лесу.
– Что бы это означало? – спросил Корсар, начиная терять терпение. – Отбой или наступление?
– Командир, – вмешался Кармо, – позвольте мне дать один совет.
– Говори.
– Не поджечь ли нам лес, чтобы выкурить оттуда индейцев?
– И самим сгореть заодно. Огонь-то кто будет тушить?
– А не броситься ли нам вперед напропалую? – предложил Ван Штиллер. – Одни будут стрелять направо, другие – налево.
– Пожалуй, это неплохая мысль, – поддержал его Корсар. – Умирать, так с музыкой! Вперед, ребята! Открыть бортовой огонь. За мной!
Выскочив вперед, Корсар выхватил шпагу и, держа в другой руке пистолет, увлек за собой флибустьеров, каталонца и африканца, бросившихся вслед за ним.
Покинув свои убежища, Кармо и Моко открыли беглый огонь, и вскоре их примеру последовали каталонец и Ван Штиллер. Перезарядив оружие, они вновь подняли адский грохот, не щадя боевых припасов.
Корсар тем временем рубил кусты и лианы, мешавшие проходу. Однако и он держал наготове пистолеты, собираясь разрядить их при первой же необходимости.
Ужасный грохот, поднятый флибустьерами, казалось, произвел должное впечатление на таинственных врагов: никто из них не подавал признаков жизни. Правда, несколько стрел пролетело над головами флибустьеров, но они не причинили вреда.
Беглецы считали себя уже в безопасности, как вдруг огромное дерево с треском рухнуло перед ними, преградив им дальнейший путь.
– Гром и молния! – вскричал Ван Штиллер, который чуть было не угодил под дерево. – Упади оно полсекундой позже, от нас мокрое место осталось бы.
Едва он умолк, как вокруг раздались яростные крики, а несколько стрел угрожающе прожужжали в воздухе и глубоко вонзились в деревья.
Корсар и его спутники мгновенно бросились на землю, укрывшись за упавшим деревом, которое в какой-то мере могло служить им защитой.
– Надеюсь, на сей раз они объявятся, – сказал Кармо. – До сих пор мы еще не имели удовольствия познакомиться с ними.
– Держитесь подальше друг от друга, – посоветовал Корсар. – Если они увидят, что мы собрались вместе, они засыпят нас стрелами.
Прячась за огромное дерево, флибустьеры стали расползаться в стороны, чтобы не подставлять себя под стрелы индейцев, как вдруг где-то рядом раздался звук, издаваемый несколькими дудками.
– Они приближаются, – сказал Ван Штиллер.
– Будьте готовы ответить им залпом! – приказал Корсар.
– Стойте, стойте, сеньор! – закричал вдруг каталонец, давно уже внимательно прислушивавшийся к унылым звукам туземных инструментов. – Это не сигнал к наступлению.
– А что же это такое? – спросил Корсар.
– Подождите, сеньор… – Он приподнялся и заглянул за поваленное дерево. – Парламентер! – воскликнул он. – Каррамба!.. Сам пья́йа идет к нам.
– Пьяйа?..
– Колдун, сеньор, – пояснил каталонец.
Флибустьеры вскочили на ноги, но оружие держали наготове, не слишком доверяя индейцам.
Выйдя из зарослей, низкорослый, как его соотечественники из Венесуэлы, индеец двинулся к путникам в сопровождении двух спутников с дудками.
Это был широкоплечий пожилой индеец. Его желтовато-красная кожа выглядела темнее обычного, возможно из-за рыбьего жира или кокосового масла, которым туземцы натирают себя, чтобы предохранить тело от укусов назойливых комаров.
Его круглое открытое лицо с выражением скорее печальным, чем жестоким, было безбородым, ибо индейцы обычно выщипывают волосы на лице. С головы же, напротив, ниспадала пышная шевелюра с темно-синим отливом.
Помимо голубой набедренной повязки, на нем был целый ворох побрякушек: ожерелье из раковин, кольца из отшлифованных рыбьих позвонков, костяные браслеты, когти и зубы ягуаров, клювы туканов, куски горного хрусталя и браслеты из чистого золота. На голове возвышалась диадема из перьев ары и других птиц, а через специальные дырки в нос был вставлен рыбий хребет длиной в три-четыре дюйма.
Два других индейца были также в набедренных повязках, но без пышных украшений, как их предводитель. Вместо длинных луков из железного дерева они несли пучки стрел с костяными или кремневыми наконечниками, а также бýту – метровую палицу с острыми шинами, усеянную пестрыми квадратиками.
Остановившись в пятидесяти метрах от дерева, колдун сделал знак сопровождающим прекратить музыку и крикнул глухим голосом на плохом испанском языке:
– Слушайте меня, белые люди!..
– Белые люди слушают тебя, – ответил каталонец.
– Вы находитесь во владениях араваков. Кто дал вам право посягать на наши леса?
– У нас нет желания посягать на ваши леса, араваки, – ответил каталонец. – Мы просто хотим пройти через них, чтобы добраться до поселений белого человека на юге залива Маракайбо, и вовсе не собираемся воевать с краснокожими братьями, которых считаем своими друзьями.
– Араваки не верят в дружбу белых: наши братья на берегу залива дорого за нее заплатили. Эти леса наши. Возвращайтесь к себе домой, или мы вас прогоним силой.
– Черт возьми! – воскликнул Кармо. – Дело плохо.
– Мы не из тех белых, которые завоевали побережье и обратили в рабство карибов. Ваши враги – наши враги, и мы хотим настичь тех из них, которые убегают от нас! – крикнул Корсар.
– Ты самый главный? – спросил колдун.
– Да, я старший среди моих друзей.
– И ты преследуешь других белых?
– Да, чтобы их наказать. Они здесь проходили?
– Да, мы их видели, но они далеко не уйдут.
– Тогда я помогу тебе их схватить.
– Значит, ты их ненавидишь? – спросил колдун.