Страница 10 из 17
Это ещё что! Был случай, когда Михалис отказался от подарков. В честь окончания учебного года устроили банкет. Школьники пели, танцевали. Члены родительского комитета пили соки, закусывали. Михалис не притронулся ни к напиткам, ни к еде. По окончании вечера всем членам родительского комитета вручили по ящику с продуктами. Михалису поднесла подарок жена директора школы.
– Что это? – спросил он.
– Продукты и напитки. Подарок.
– Я это не могу взять.
– Почему, Михалис? Мы каждый год так поступаем. Это традиция. Мы хорошо потрудились и заслуживаем благодарности.
– Я предлагаю похвалить детей за хорошую учёбу и устроить им утренник с напитками и закусками.
Деваться некуда. Так и сделали. Зато потом и учителя, и члены родительского комитета с немного виноватым видом подходили к Михалису и молча жали ему руку. Ох, как нам порой не хватает таких уроков! Нет рядом Михалиса, способного взглянуть на обычные поступки людей под необычным ракурсом.
В городе Пафосе по боковой улочке едет машина. Водитель не видит закрытого грузовиком знака, запрещающего движение. В конце улицы стоит полицейский – наблюдает за водителем, нарушающим правила. Неподалёку Михалис ожидает свою жену из магазина. Он всё видит и всё понимает. Ему до всего есть дело. Полицейский подаёт водителю знак остановиться и подходит к нему. И Михалис тоже подходит.
– Вы нарушили правила движения, – говорит полицейский, – я должен выписать вам штраф.
Водитель пытается объяснить, что он не знал, что на этой улице одностороннее движение, что…
– В начале улицы висит знак, запрещающий движение в этом направлении! – недовольным тоном перебивает его полицейский.
– Я не видел знака. Простите меня, – давит на жалость водитель.
– Это ваша проблема. Надо видеть. Будете платить штраф за невнимательность.
Молчавший до сих пор Михалис обращается к полицейскому:
– Послушайте, водитель не виноват. Я тому свидетель. – Он виноват. И это не ваше дело! – уже раздражённо говорит полицейский.
– Не соглашайтесь платить штраф, – обращается Михалис к водителю, – идите в суд, и вы докажете свою правоту. Вот мой номер телефона, я буду свидетельствовать в вашу пользу. Здесь не прав полицейский.
– Вы оскорбляете в моём лице всю полицию. Вы поощряете нарушение закона. Вы мешаете мне исполнять закон! Предъявите ваши документы! – восклицает полицейский.
Михалис показывает свои водительские права и говорит примирительным тоном:
– Послушайте. Вы наблюдали за нарушающим правила движения водителем и ждали, когда он подъедет к вам, чтобы его оштрафовать. Но вы могли остановить его заранее, показав руками знак, что движение запрещено в этом направлении. Я просто хочу, чтобы полиция корректно исполняла свои обязанности.
Полицейский выслушал монолог Михалиса и… согласился с его мнением. Можем ли мы представить такое развитие ситуации на дорогах в Москве?
По дороге из Ларнаки в Лимассол водители моргают фарами, предупреждая о полицейских, контролирующих скорость движения. Встречные машины снижают скорость до разрешённой. То же самое делает Михалис. Но ему не везёт. Во встречной машине оказался полицейский, который разворачивается, догоняет и останавливает машину Михалиса. И мой друг Эзопос выходит из машины, заранее предвкушая, каков будет разговор.
– Что вам угодно? – вежливо спрашивает Михалис.
– Вы моргали фарами, чтобы предупредить встречных водителей о полицейском контроле скорости движения. Вы мешаете полиции исполнять закон.
– Какой закон я нарушил?
– Мы штрафуем водителей за превышение скорости. А вы помогаете нарушителям уходить от ответственности. Я вас накажу за превышение скорости.
– Но я её не превышал.
– Вы поощряете других водителей превышать скорость и помогаете им уходить от наказания.
– Послушайте! Правительство тратит миллионы евро, чтобы содержать дорожную полицию. Что вы делаете? Ловите нарушителей правил. Я моргаю фарами, предупреждаю водителей о недопустимости превышения скорости, и они её снижают. Я хотел бы видеть того судью, который скажет, что мои действия неэффективны. Заметьте, я делаю это бесплатно, в отличие от полиции.
– Поезжайте. У меня нет к вам претензий, – улыбнулся полицейский, оценив находчивость Михалиса.
Я предлагаю Михалису приехать в Москву и повоспитывать наших дорожных полицейских. Уловив подвох, Михалис говорит:
– Ну, тогда, Алексис, мне нужно привезти с собой кипрских полицейских.
«Браво, Михалис! Ты прав», – восклицаю я в уме. Как я могу объяснить Михалису жизнь в Москве?! Это моя жизнь, и я люблю её со всеми плюсами и не люблю с минусами. Но мне очень нравятся порядки на Кипре, когда полицейский выпишет водителю штраф, но никогда не возьмёт от него деньги, а за предложение взятки наденет на водителя наручники. Невозможно предположить, что Михалис предлагает деньги стражу дорожного порядка, чтобы разойтись на договорных началах. Михалис и «договоримся» – тема басни для Эзопа, но не зря Михалис, похоже, и сам из Эзопова рода!
Чудаки на Кипре
Пламенеющее дерево, известное как Flamboyant!.. На тёмно-зелёных ветках пылают букеты огненного цвета, словно крона усыпана горящими углями. Такое великолепие встречается на улицах Лимассола летом, но снег?.. Немыслимо! Ярко-красные цветы высокого дерева в белых шапках. Пылающий огонь – и сверху снег! Что происходит? Кипр! Июль месяц! В панике Глеб бросил взгляд на соседнюю крышу. И там белым-бело! А море? Ведь отель стоит у моря. Он, как обычно, с утра собирался на пляж, а тут снег! Несколько человек плавали недалеко от берега, женщина в красном купальнике стояла лицом к восходящему солнцу, раскинув в стороны руки. На пляже никакого снега. Глеб перевёл взгляд на пальму; по стволу чёрными ручейками стекала талая вода. А солнце, как сумасшедшее, поднимается над морем всё выше, словно его запустили из пращи. Прошло несколько минут, и под деревьями образовались лужицы, а на крыше дома – тёмное пятно. Внизу в кафе появились первые посетители. Мужик с рязанским лицом-лепёхой с наслаждением пьёт горячий кофе; видно, как пар поднимается над чашкой. Очень пожилая пара – старушка с аккуратной седой причёской и коротко остриженный старичок, опирающийся на толстую трость, идут к столу с фруктами. «Где я, – подумал Глеб, – если снег на пальмах?» Он отдыхает в этом отеле уже пятнадцать лет подряд и даже подружился с персоналом. Вот Андреас, старший официант, как всегда подтянутый, вежливо помогает даме бальзаковского возраста занять место за столом. Сейчас поговорит с ней минутку, получит заказ на кофе или чай и неторопливо пойдёт его исполнять. Андреас всё делает не спеша, а получается споро. «Как же так? – мысли Глеба вернулись к зимним видениям, – на деревьях снег, а Андреас как ни в чём не бывало чай-кофе предлагает на открытой террасе?» Вдруг ему подумалось, что это наваждение какое-то, галлюцинации, его опоили вчера каким-то снадобьем!
«Может, показалось? Иди в кафе завтракать!» – приказал сам себе Глеб.
Он подошёл к лифту одновременно со странным старичком: сморщенное лицо, оранжевые шорты, зелёная сорочка, на голове белая в красную крапинку бейсболка с красным же козырьком. Дедок первым поздоровался с Глебом:
– Доброе утречко!
– Good morning, – ответил Глеб.
Откуда старик может знать, что Глеб русский? Не на лице же написано. Открылись двери, и он учтиво пропустил незнакомца вперёд.
В лифте стояла дама в лёгком длинном цветастом платье и в широкополой соломенной шляпе. Она мило улыбнулась Глебу, ответила по-английски на его приветствие, а на деда даже не взглянула, проигнорировав его «Доброе утречко!». Но Глебу почему-то показалось, что они знакомы. Он заметил на её соломенной шляпе ленту с буквами «I’m buster», или в переводе «Я – придурок!». Женщина вышла на нулевом этаже, а Глеб поехал ниже, туда, где располагалось кафе «Тропикана». Как только кабинка закрылась, старик, хитро улыбнувшись, сказал: