Страница 3 из 29
Поэтому одной из оперативных задач нашей работы стало определение места в социальной пирамиде Британии такого социального феномена, как истэблишмент. В § 1 мы кратко очертим структуру политических институтов Британии и дадим определение понятию «истэблишмент» в целом, проследим развитие политико-коммуникативного пространства через изменения в политической страте истэблишмента. Не менее значимы те перемены в практике системы СМИ и в структуре аудитории СМИ в 1970–2006 годах, которые уже осмыслены теоретиками, хотя и на разном уровне. Эти изменения описаны в § 2.
§ 1. Британский политический истэблишмент в 1970–2006 годах
1.1. Политические институты и политический истэблишмент Британии
1.1.1. Элитологическая традиция и британская элитология
Описание изменений в такой социальной страте, как политический истэблишмент, требует сперва прояснить саму сущность понятия «истэблишмент» и сформулировать определение этого понятия, на которое и в России, и в самой Британии существуют весьма разные взгляды. Для этого нужно рассмотреть британскую элитологическую традицию и описать британские институты – носители традиционной элитарности, оценить соотношение понятий «элита», «класс», «истэблишмент» и в итоге дать определение понятия «истэблишмент».
В британской политологии и социологии сегодня наблюдается влияние двух элитологических школ – американской (в большей степени) и европейской (в меньшей степени) на фоне отсутствия собственных теорий, сравнимых по значимости с крупнейшими американскими или европейскими.[31] Европейская традиция во многом исходит из положений, сформулированных «отцами-основателями» Моска, Парето, Михельсом и Острогорским, и разделяется на два направления: либеральную (К. Маннгейм и мн. др.) и аристократическую (прежде всего X. Ортега-и-Гассет). Американская же элитология в XX веке выступает как ведущая элитологическая сила в мире и выглядит во многом как спор «элитистов» с «плюралистами». И если для европейской элитологии в большей мере характерен ценностный подход (элита как носитель ценностей и субъект, влияющий на их трансформацию), то для североамериканской – структурнофункциональный. Но петербургские социологи отмечают, что структурно-функциональный и ценностный подходы относятся к единой элитологической парадигме так называемого «социологического реализма» и противостоят не друг другу, а номиналистской парадигме («интерпретативный», бихевиористский, рационально-избирательный подходы).[32] «Социологический реализм» рассматривает элиту как слой, класс, социальную группу, которую можно признать совокупным актором социальной системы; такой слой можно рассматривать как единое целое. Соответственно, при анализе следует обращать внимание на внешние ограничения, накладываемые социально-политической системой на этот кластер социума, функции, выполняемые им, и ценности, носителями которых он является.[33] В рамках структурно-функционального подхода распространение в России получила также наиболее «дегуманизированная» (и наименее подверженная субъективизму) трактовка элитарной прослойки как социального института.[34] А номиналисты в элитологии ратуют за то, что элита – это совокупность отдельных индивидов; поэтому изучаться должна роль личности в элитарной коммуникации, принятии решений и транзитивных процессах, социологические характеристики элит, механизмы ротации, причины и формы индивидуальной и групповой активности.[35] Критики номинализма предупреждают о субъективизме ученых в оценке действий того или иного лидера; критики «социологического реализма» опасаются недооценки роли отдельных лидеров в элитарной динамике. Мы придерживаемся смешанного подхода, направленного на выявление трансформационной роли британской элиты; такая практика применяется сегодня в большинстве российских исследований элит. Как социальный институт, видимый «извне», элита интересна с точки зрения ее постоянного (established) положения: она один из гарантов воспроизводства существующей социальной структуры, носитель ценностей, а главное – наделенный полномочиями институт производства социально значимых решений и проводник дальнейшей институционализации и бюрократизации институтов демократии. Как социальный слой или группа британская элита интересна по демографическим характеристикам: например, велика ли возможность попадания в элиту из массы и обратно, как обеспечивается сменяемость элиты, какими ресурсами элита обладает. Как совокупность индивидов, рассмотренных «изнутри» элитарной прослойки, элита интересна с точки зрения роли лидеров в трансформации системы принятия решений, личных лидерских качеств, роли неформальных элитарных связей, конфликта личности и истории.
Американская традиция, в общих чертах близкая к различению «реалистических» и номиналистских концепций, все же видит спор иначе: отталкивание идет по векторам «роль экономической элиты» и «элита или демократия». Так, концепции элитистов предполагают, что реальной властью в обществе обладают не только политики, но также представители экономической элиты. В 1920-30-е годы социологи Р. и X. Линд провели исследования, которые показали: самое большое влияние на общественное мнение на региональном уровне оказывают не политические лидеры, а владельцы крупных предприятий. 3. Бжезинский обозначает внутри элиты три наиболее значимых с политической точки зрения группы: властвующую элиту, деловых лидеров и военных. Эти три группы не изолированы друг от друга. По мнению Р. Ч. Миллса (занявшего срединную позицию между элитистами и плюралистами), между военной и деловой частями элиты в современном обществе возникают весьма тесные взаимоотношения. Как и другие эмпиристы (С. Липсет, Р. Дарендорф), Миллс обратился к социологическим и экономическим критериям «взаимного переплетения группировок». «Пирамида власти» по Миллсу включает три уровня: реальная власть в руках очень узкой властвующей элиты (монополисты, правительственные лидеры, верхушка военных); «средний уровень власти», выражающей групповые интересы (члены Конгресса); уровень фактического бесправия – политически инертная масса.[36] Серьезное влияние на развитие элитистской концепции оказала работа Ф. Хантера «Кто правит обществом?», подчеркнувшая приоритетные позиции бизнесменов внутри элиты.[37] В 1950-е Дж. Бернхэм предложил технологическое обоснование элитаризма. В программной книге «Менеджерская революция» он противопоставил социалистической революции революцию менеджеров, которая приведет к власти «новый правящий класс» – элиту управляющих. К этой элите он относит топ-менеджеров крупнейших корпораций и лидеров правительственных институтов. В 1970-х годах в американской элитологии возникло направление, которое называют неоэлитизмом. Его представители Т. Дай, X. Зайглер и другие критикуют плюралистские взгляды на политическую систему США, считая элиту атрибутом любой социальной структуры, а политическую и экономическую элиты ранних демократий (американскую и английскую) – самыми квалифицированными в мире.[38]
«Плюралистическая» ветвь американской элитологии (Г. Лассуэлл, Дж. Шумпетер, Р. А. Даль, П. Бахрах) выступила против поверхностной дихотомии «элита» – «масса». Некоторые из плюралистов принимали выводы элитистов об иерархичной структуре современного общества, но видели в этом его роковой недостаток, требующий не легитимации, а постепенного исправления. Плюралисты исходили из принципиально антиэлитарного общественного идеала; так, Миллс на этой основе доказывал ограниченность американской и западноевропейской демократии. Различие между элитарными группами, по Миллсу, имеет функциональный характер; по существу же они образуют отдельное сообщество, объединенное своей причастностью к власти. Внутри этой единой элиты наибольшее значение имеют экономические, военные и политические группировки; они объединяют усилия для управления массами, находящимися в плену у того, что Миллс называл «консервативным настроением»[39], то есть принципиальным стремлением к сохранению status quo. Более радикальные сторонники плюралистической теории (Д. Рисмен) в 1950-е годы считали, что термин «элита» – недемократический, и предпочитали ему термин «лидерство» (leadership). Позже Р. Даль, исходя из теории о совместимости элиты и демократии, выдвинул идею «полиархии», множества центров власти в плюралистическом обществе.[40]
31
Подробнее см.: Dunleavy Р., O’Leary В. Op. cit. Р. 32–178.
32
См.: Орех Е. А. Теоретико-методологические аспекты исследования элит в современной российской социологии // Российская социология: история и современные проблемы. СПб.: СПбГУ, 2007. С. 291–292.
33
Там же. С. 292–295.
34
Там же. С. 297; подробнее о категории социального института в социологии и возможности исследования элиты как социального института см.: Гавра Д.П. Категория социального института в социологии // Регион: политика, экономика, социология. 1999. № 1. С. 79–83; Дука А. В. Перспективы социологического анализа властных элит // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Том 3. № 1. URL: http://www.soc.pu.ru/ publications/jssa/2000/l/06duka.html.
35
Орех Е. А. Указ. соч. С. 294–295.
36
Архив политической рекламы. Статья «Элиты теория». URL: http:// www.33333.ru/teoriya/glossariy/glossariy.php?st=766.
37
Тарусина И. Г. Элитисты и плюралисты в современной политической теории. URL: http://jiBT-ll.narod.ru/stat/tarusina.htBT.
38
Элитология: Метод, указ, кафедры философии МГИМО(У) по спецкурсу проф. Ашина Г. К. URL: www.mgimo.ru/kf/docs/course_elitology.htm.
39
Тарусина И. Г. Указ. соч.
40
Элитология. Указ. соч.