Приказано уничтожить

В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводится в добродетель…

Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство, наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и, прежде всего, вражда и ненависть к русскому народу – все это мы будем ловко и незаметно культивировать… Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда делать главную ставку на молодежь, станем разлагать, растлевать, развращать ее. Мы сделаем из нее циников, пошляков, космополитов.

И лишь немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества».

Непосредственно по предложению Аллена Даллеса и при его активном участии было создано Центральное разведывательное управление США, которое он возглавлял с 1953 по 1963 г. Полеты самолета-шпиона У-2 над нашей страной были спланированы и осуществлены, когда во главе ЦРУ стоял Аллен Уэлш Даллес.

– Прощайте тогда! Свидимся ли когда-нибудь еще?

– Свидимся, обязательно свидимся! До встречи! Ты машину, главное, не забудь нам подогнать вовремя, как обещал. Будем на тебя надеяться. Главное, не торопись! Помнишь, как говорили в старину? «Поспешай, не торопясь!»

Неожиданно полковник предложил:

– Давайте сфотографируемся на память о нашем знакомстве?

– А почему бы и нет, но только после выхода в отставку, – ответил я.

– Правильно, – поддержал меня Дед, – примета плохая.

Алексей и Дмитрий крепко пожали полковнику руку, и вдруг Дед сказал:

– Вы, товарищ полковник, не обижайтесь. Мы здесь ребята простые. Главное, не подведите нас! А то потом мы с вас взыщем сурово, по законам военного времени, как говорится!

Тот понимающе кивнул в ответ, подошел ко мне, крепко обнял и, не оглядываясь, сел в машину, которая, сорвавшись с места и обдав нас напоследок белым облачком вырвавшегося из выхлопной трубы едкого отработанного газа, скрылась из виду за лесным поворотом.

Часть вторая. Назад пути нет

Глава 1. Ночь накануне вылета

Уже сидя в планере, я вспоминал наши проводы и напутственное слово генерала на небольшом приграничном аэродроме. Он приехал, чтобы лично присутствовать накануне отлета и проконтролировать все от и до. Погода стояла прекрасная. Ночи тихие и безлунные, одни только звезды, по которым можно отлично ориентироваться. Снаряжение, оружие и боеприпасы мы загрузили в планер загодя, днем. Генерал привез новые дыхательные аппараты изолирующего типа, которые считались последней разработкой одного секретного института, занимавшегося проблемами спасения подводников с затонувших атомных субмарин.

Мы накопили большой опыт в обращении с этими аквалангами, когда отряд проходил специальную морскую подготовку в учебном центре подразделений военно-морского спецназа, так называемых боевых пловцов, – разведывательно-диверсионной части в системе разведки ВМС. Привезенные генералом дыхательные аппараты принципиально не отличались от тех, что мы использовали на тренировках, а именно, от дыхательных аппаратов замкнутого цикла[13] наших коллег с флота, но только у этих был повышенный запас ресурсов по выработке кислорода.

– Вот, забирайте! – сказал генерал, когда вылез из машины.

Он указал пальцем на акваланги и, разминая спину и ноги, затекшие, видимо, от долгой езды в машине, вновь заговорил:

– Еле-еле выпросил у наших ученых опытные экземпляры. Давать не хотели. Все ведь вокруг спрашивают, для чего, мол, беру? Я все-таки начальник разведки, и вдруг – акваланги! Подозрительно? Не на рыбалку, чай, собрался, кругом дураков нет! Меня даже на самом верху спрашивали об этом, куда, мол, и для чего начальнику ГРУ понадобилось шпионское оснащение. На старости лет врать приходится, а что делать? Ради благого дела и согрешить не вредно.

– А вы бы, товарищ генерал, не врали! – посоветовал прапорщик. – Сказали бы все честно, так, мол, и так, господин президент, вас и вашу семью обкормят всякой гадостью и ерундой, а нам потом расхлебывать придется. Смотрите, уважаемый, что в рот тащите!

– Поучи, поучи меня, Дед! Ох! Распустил ты личный состав. Прапорщик генерала, целого начальника военной разведки, учит. Дожил! – строго заворчал генерал, нахмурив брови.

Но это была напускная строгость, ибо любил он нас сильно, любил и уважал в отряде всех, а поэтому позволял наедине некоторые вольности, не выходящие, конечно, за пределы разумного. Особенно он благоволил к Сокольникову. Прапорщик ему нравился за норовистый характер, чувство самоуважения и достоинства. Единственный человек, кстати, которого генерал Корабелов старался называть на «вы», был Дмитрий. Когда начальник Управления ходатайствовал за Димыча и призывал того во второй раз в армию, то конечно же собрал о нем самые подробные сведения, особенно что касалось увольнения гвардии лейтенанта Сокольникова Д. С. из ВДВ. Он, естественно, звонил Маргелову В. Ф., тогдашнему командующему десантными войсками, да и при личной встрече беседовал с ним на тему Димыча, и, как потом рассказал мне по большому секрету, командующий ВДВ очень хвалил своего бывшего разведчика, считая его лучшим. «А что касательно увольнения, Иван Федорович, – пробасил Маргелов по телефону, – так я сам бы врезал тому хлыщу по морде, честное слово, врезал бы так, чтобы надолго запомнилось. Дед, то есть Сокольников, правильно сделал, по чести солдатской поступил, хотя и не должно генерала при всех за руки хватать. Он настоящий офицер, бери, не пожалеешь, я за него головой могу поручиться. Только ты, Иван Федорович, с ним поосторожней. Я имею в виду его характер. Ему «тыкать» нельзя, у Деда обостренное чувство собственного достоинства, а посему в ответ так же «тыкать» будет, не всегда, но будет. Проверь, если не веришь! Такие уж у меня в ВДВ ребята замечательные и необычные!» Вот такой секретный разговор передал мне генерал Корабелов, когда вызвал к себе, чтобы обсудить условия зачисления Сокольникова к нам в отряд. Однажды, помнится, генерал и прапорщик «потыкали» друг другу, правда, один громко, а другой вполголоса, потому что Сокольников субординацию все-таки чтил. Случилось это через пару недель после зачисления Димыча в мое подразделение. Я даже расстроился, подумал, что генерал прикажет уволить его. Но нет! Наоборот даже вышло. Начальник Управления вдруг стал выделять, привечать и уважать Деда. «Человеческая душа – потемки!» – правильно говорили древние.

Глава 2. Гвардии прапорщик Дмитрий Сокольников

Старшина отряда гвардии прапорщик Дмитрий Серафимович Сокольников отвечал за техническое состояние вооружения всего подразделения. Хотя отряд наш гвардейским конечно же не был, но Димка считал себя гвардейцем, так как прослужил в десантных войсках несколько лет.

А вообще мы с ним были знакомы еще со школы, жили в соседних домах, спортом занимались вместе, за девушками ухаживали. Родители хотели видеть в Димке архитектора или художника, но он пошел в армию, в морскую пехоту. Через полтора года службы Димка поступил в десантное училище. Его туда почти без экзаменов приняли, все-таки мастер спорта по стрельбе, разрядник по рукопашному бою, по волейболу, плаванию. Талант, одним словом. Через полгода занятий любым видом спорта Димка готов был выполнить норму кандидата в мастера.

К оружию у Димыча было особенное отношение, он любил его как женщину, трепетно и самозабвенно. Бойцы отряда его за это очень уважали, ибо знали, что, если оружие проверял прапорщик Сокольников, то можно идти спокойно на выполнение любого задания, потому как отказа в работе автомата, пистолета или снайперской винтовки не будет.

13

В советское время боевыми пловцами морского спецназа ГРУ использовались дыхательные аппараты СЛВИ-57, боевые акваланги АВМ-1. Эти аппараты предназначались для скрытного подхода пловцов к объекту, так как воздух после дыхания не поднимался на поверхность воды, как это происходит у обычных аквалангов, а перемещался по внутреннему кругу, участвуя в выработке кислорода. Сейчас нашей промышленностью такие аппараты не выпускаются. В начале 1990-х годов подразделения военно-морского спецназа были расформированы.