Страница 42 из 59
— Я думаю вы все несколько утрируете, сеньор Бустаманте. Такие сомнения по поводу брака посещают не только вас, но и других мужчин и женщин, которые связали свою судьбу друг с другом много лет назад.
Пабло усмехнулся и перевел взгляд на Камилу.
— Вы говорите это как мой личный психоаналитик?
— В первую очередь, я говорю вам это как женщина… Как это не печально признавать, никогда нельзя знать наверняка, как сложатся отношения в семье по прошествии долгой совместной жизни.
— Звучит так, словно вы знаете о чем говорите…
— Я росла в неполной семье, мой отец бросил мать, когда она была еще в положении.
— Сожалею…
— О нет, не стоит, — Камила положила очки на поверхность стола, опуская взгляд на свои записи. — Я по нему не скучаю, он умер для меня много лет назад.
— И вы не пытались его разыскать, узнать почему он так поступил?
— А зачем?
— Ну не знаю…чтобы успокоить душу, посмотреть ему в глаза в конце-концов.
Уголки губ Камилы приподнялись в улыбке, и она заострила все внимание на своем собеседнике.
— Если бы я сейчас посмотрела в глаза своему отцу, то сказала бы ему только то, что он глупец раз не захотел смотреть как растет его дочь. Я бы сказала ему, как сильно его ненавижу… Их глаза встретились, а затем наступила оглушительная тишина, еще более устрашающая, чем обстрел пулеметных снарядов.
— Но это все так…мечты — Камила разорвала зрительный контакт и посмотрела на собственные руки, — мой отец на самом деле умер много лет тому назад… Вернемся к сеансу, сеньор Бустаманте, — девушка подняла глаза и заерзала на стуле, отвлекая тем самым внимание от собственной проблемы.
— Что бы в хотели узнать сегодня?
— Я хочу знать все…
— Так больше не может продолжаться… Я принял решение. Глаза Пабло застали Марису в тот самый момент, когда она, задержав дыхание, притаилась у двери.
— Через неделю я женюсь, поэтому приходить сюда…в это место… с моей стороны будет неправильно.
— Мужчина с принципами и моралью… — девушка покачала головой, зажимая губы от осознания того, что теперь ей снова придется полагаться только на себя. Мариса хмыкнула и расплылась в самой что ни на есть неестественной улыбке. — В любой другой ситуации, я бы оценила твой широкий жест, но сейчас мне тебя трудно понять… Можно узнать почему? Просто объясни мне, я хочу понять. Ты боишься сблизиться со мной? Боишься меня?
— Нет, — Пабло посмотрел в карие глаза девушки, — я боюсь себя. То, каким я становлюсь рядом с тобой…
— А каким ты становишься?
— Я не хочу это обсуждать… просто решил поговорить с тобой откровенно.
— Лучше бы ты просто вообще больше не пришел. Лучше бы, чтобы тебя не было вовсе!!! Мариса медленно закипала от собственного безнадежного положения, в такие моменты ей было сложно держать свои эмоции под контролем, и они всегда выплескивались наружу.
— Ненавижу, — оттолкнувшись от двери, она набросилась на него с кулаками. — Ты слабак, Пабло! Слабак! Мариса не прекращала свои истерические удары, но он стойко выдержал каждый из них, даже не пытаясь привести девушку в чувства.
— Прости, — когда она уже не смогла лупить его по груди, так как все силы закончились, Пабло крепко прижал ее к себе. — Я бы очень хотел тебе помочь…вам всем, но я даже себя спасти не могу, что уж говорить о других. Мариса продолжила плакать в его футболку, и на этот раз, она позволяла ему целовать макушку собственных волос, простила ему его подбадривающие круговые движения пальцев по спине. Да, она могла закрыть глаза на многое, потому что в этих объятиях она больше не чувствовала одиночества, она испытывала поддержку и заботу.
Пабло молча поднял за подбородок ее заплаканное лицо, вынуждая встретиться с ним взглядом.
— Поверь, я бы очень хотел встретить тебя где-нибудь в другом месте, но только не здесь.
— И что бы изменилось?
Пабло пригладил ее волосы, очерчивая мягкие черты ее лица. Он сладко растянулся в улыбке, позволив себе немного помечтать.
— Я бы смог приглашать тебя на свидания, ухаживать за тобой так, как ты того заслуживаешь. Кто знает, может быть ты смогла бы в меня влюбиться?
От последних слов по телу Марисы пробежали сотни мурашек. Ей вдруг стало холодно, тоскливо и одиноко. Она ничего не смогла произнести, только зависла в этом удивительно-голубом океане его серых глаз.
— Я поговорил с Верой, тебе не нужно будет обслуживать клиентов, только танцевать на сцене, это меньшее, что я мог сделать для тебя, напоследок.
— Надеюсь, у нас еще будет возможность встретиться за пределами этих стен, Мариса. По крайней мере, я буду засыпать с этой мыслью каждый прожитый день.
Сегодня Пабло смотрел на нее по особенному, так, словно она значила для него гораздо больше, чем он мог выразить простыми словами. А может быть, просто потому, что это было их последнее свидание.
— До встречи… в другой жизни… Он нехотя отпустил ее руку, цепляясь пальцами как за последнюю свою возможность, а затем и уверенно направился к двери. Настолько быстро, чтобы не было соблазна оглянуться или остаться с этой девушкой навсегда…
— Так, значит, это была ваша последняя встреча? Камила не удержалась от эмоций, нахлынувших на нее, сентиментальными слезами, собирающихся в самых уголках ее голубых глаз.
— Если не удается сойтись поближе, люди расходятся подальше. Так случилось и у нас с Марисой. Но та встреча не стала последней в моих воспоминаниях… Были и еще.
Девушка заметно оживилась, глядя на то, как Бустаманте загадочно улыбнулся, пытаясь спрятать, бегающие по кабинету глаза.
Сама идея провести последнюю холостяцкую ночь в стенах «Burlesque» не предоставлялась Пабло столь радужной. Он мысленно поклялся себе, что больше не станет испытывать судьбу, встречаясь с Марисой лицом к лицу. Слишком большой был риск и соблазн. Но друзья все же настояли на своем. Сказать по правде, Бустаманте не долго отпирался, ведь на самом деле его тяготило расставание с этим местом. Невидимые силы влекли его к Марисе, и после не слишком долгих уговоров, Пабло все же согласился.
Его сердце бешено стучало, в ожидании момента, когда он снова сможет лицезреть девушку из своих грез перед своими глазами.
— Тааак… У всех налито? — Гвидо провозгласил свой тост и шумная компания, состоящая только лишь из одних мужчин встретилась своими бокалами на центре праздничного стола. — За долгую и счастливую жизнь нашего дорогого Пабло Бустаманте! Кто-бы из нас мог подумать, что этот засранец решит связать себя священными узами брака, не перепробовав всех красавиц этого города.
— Заткнись уже, и дай нам выпить, — Томас отсалютовал своей порцией виски будущему жениху и одним залпом прикончил содержимое своего шота. — За тебя и твою будущую невесту! Его взгляд нашел одну из девушек, что стояли возле сцены и игриво ей подмигнул. — Я сейчас вернусь…
— Куда ты? — взбаламутился Лассен, оборачиваясь через правое плечо. — Опять за старое, — провожая взглядом друга, Гвидо покачал головой, заранее зная в какую сторону направился Томас.
— Оставь его, — равнодушно произнес Пабло, шаря глазами по всему заведению. Марисы нигде не было, поэтому ему только и оставалось, что смиренно выдохнуть и осушить свою порцию алкоголя.
Сегодня в «Burlesque» было оживленнее, чем обычно. Все столы, включая барную стойку были заказаны либо уже заняты. Официанты суетились между столами, едва ли успевая обслуживать такое количество посетителей. Мир вокруг перевернулся и сошел с ума. Веселое и праздное настроение разливалось со всех уголков заведения безудержной энергией.
В одно мимолетное мгновение огни над сценой погасли, тотчас окутывая ее в загадочный полумрак.
Публика «Burlesque» стихла, ожидая, блестящего во всех смыслах представления. Из колонок разрушительным битом разлетелась композиция «Buttons» группы The Pussycat Dolls.
Одетые в обтягивающие латексные черные костюмы с капюшонами на головах, королевы сцены Сол и Мариса, появились на помосте, вышагивая в такт каждому барабанному биту песни.