Страница 26 из 59
— Меня насильно удерживают в сексуальном рабстве, пожалуйста позовите полицию. Слезы душили мое горло. Слезы от того, что меня не понимают. Слезы счастья от того, что я наконец-то на свободе и скоро весь этот кошмар закончится. Все эмоции просто зашкаливали.
Мужчины активно жестикулировали руками. Они явно были возмущены моим внешним видом, который совсем не вписывался в местные обычаи.
— Пожалуйста, — Я едва не падала на колени, цепляясь за полы их длинных хиджабов.
— Откуда ты? — произнес один из них на ломанном английском.
Я пыталась сделать свою речь более связной, объясняя как попала в эту страну, но кажется словарный запас английского у немолодого мужчины ограничивался несколькими общедоступными фразами.
— Burlesque! — произнесла я в попытке объяснить случившееся со мной, но сделала только хуже.
Незнакомцы стали с отвращением смотреть в мою сторону, выкрикивая на всю улицу, харам, харам! Я пыталась добиться от них помощи, но они только убегали от меня как от чумы.
Встав посреди улицы, я уткнулась лицом в раскрытые ладони и принялась рыдать. В этой мусульманской стране с совершенно другим менталитетом добиться правды и помощи не представлялось возможным. Они все видят и воспринимают буквально, даже не пытаясь понять ситуацию изнутри. Слабый луч надежды промелькнул в моей голове, когда собравшись духом, я подняла лицо, и увидела вдалеке мелькающую вывеску. Я быстро ринулась в ту сторону и подойдя ближе, осознала что попала ровным счетом туда, куда было нужно.
Полицейский участок.
Слава богу!!!
— Помогите! На помощь! — забежав внутрь, меня встретили двое полицейских арабской наружности в форме песочного цвета. Они смотрели на меня так же, как и те мужчины на улице.
— ننظر لها هل هي عاهرة? (пер.с араб. Посмотри на ее одежду. Она проститутка?)
— ربما هرب من بيت دعارة (Наверняка, сбежала из притона)
— Помогите, я журналистка из Аргентины! Меня обманом упекли в сексуальное рабство. Там еще двадцать девушек, помимо меня. Нам нужна помощь.
— ما تقول (Что она говорит?)
— لا أفهم (Не понимаю!)
— إظهار جواز سفرك (Покажите ваш паспорт)
— Что? — я поочередно смотрела на полицейских, пытаясь понять о чем они разговаривают.
— Я не понимаю! Кто-нибудь здесь говорит на английском или испанском?
— Passport, please, — произнес один из них на корявом английском.
— У меня все забрали, вы не понимаете. Меня похитили. Я журналистка из Аргентины. Свяжитесь с моим консульством!
— أنظر في عينيها ، يبدو أنها رجم (Посмотри на ее глаза, похоже она под кайфом)
— بالضبط (Точно!)
— Burlesque! Burlesque! — я начала изъясняться посредством рук и языком жестов.
Полицейский, что был повыше ростом, ударил другого по руке, словно они спорили, и один из них выиграл.
— كنت على حق, انها عاهرة (Я оказался прав, она проститутка!)
Мужчина самодовольно усмехнулся, поправляя ремень на своих штанах.
— دعوة إلى الإيمان ، دعه يرس (Позвони Вере, пусть пришлет кого-нибудь из ребят)
Услышав знакомое имя, в душе промелькнула надежда, что я оказалась понятой.
— Да, Вера! Вера! Вера вербует девушек в моей стране и обманным путем отсылает сюда!
— Вера, Вера, — с натянутой улыбкой и как-бы успокаивая меня, один из мужчин стал набирать номер на стационарном телефоне.
— ا خذها إلى الكامير (Отведи ее в камеру)
— وأنهلما (А она ничего…)
— الرصاص أقول (Веди, говорю!)
Полицейский у телефона, провел глазами по моему телу, заостряя внимание на голых лодыжках.
— Что вы делаете? — по жестам я поняла, что полицейский попросил меня вытянуть руки вперед.
— Вы хотите взять мои отпечатки пальцев? Заметив блестящие наручники, которые он достал из-за своей спины, я дернулась.
— Что происходит??? Нет!!! Нет!!! Вы что, не понимаете? Я журналистка из Аргентины, меня похитили!!! Это преступная сеть! Я брыкалась и вырывалась, пока представитель закона, скрутил мои руки и потащил к камерам.
— Пожалуйста!!! — у меня уже не было слез, я вообще мало что понимала в тот момент. Для меня было дикостью и настоящим шоком, что полицейский участок и его служащие не оказывают помощь людям, попавшим в беду.
Я не переставала бороться за собственную свободу и всячески отбивалась от рук мужчины в форме, хватающего меня за все только что было можно ухватиться.
Но почувствовав тупой удар по голове, силы покинули мое тело, и я отключилась… Последнее что я помнила серые бетонные стены и белый ряд зубов на контрасте, проглядывающий сквозь широкую улыбку охранника, склонившегося над моим лицом…
====== 8 История Сол. ======
Я проснулась мгновенно. Сразу после того, как кто-то окатил меня с головы до ног ледяной водой. Успев урвать жадный глоток воздуха, в глаза ударил свет, похожий на яркий прожектор.
— Где я? — оглянувшись по сторонам, я попыталась подняться со стула, но встретив препятствие в виде закованных в наручники запястий, мгновенно откинулась назад. Цокот каблуков по бетонному полу прозвучал в моей голове так же ясно, как бы напоминая о прожитых днях в заточении.
— Ты дома! Присмотревшись внимательнее, я разглядела лицо Веры, которая облокотившись двумя руками на стол, сверлила меня своим пронизывающим до самых костей взглядом.
— Итак, ты посмела сбежать… — барабаня пальцами по столу, светя красным маникюром, она переместила руки, воинственно скрестив их на своей пышной груди. — Неужели ты правда надеялась на то, что у тебя получится?
Я молча внимала каждому ее слову, понимая что отвечать мне не требуется. Все итак было слишком очевидно.
— Знаешь, за все время существования нашего заведения, тебе единственной удалось добраться до полицейского участка. Двое остальных беглянок были пойманы еще до того как им удалось вырваться наружу. Твоя смелость, Мариса, не может не восхищать. Но смелость ли это или на самом деле глупость? Пожимая плечами, Вера обратилась к собственным мыслям, напрягая зрение. Пусть она не кричала и внешне ничем не выдавала собственной злости, ее хладнокровие и спокойствие заставляли думать меня о скорой расправе.
Словно читая мои мысли, Вера затронула больную тему. — Убить тебя было бы слишком просто, ведь ты была права, я не убийца. При этом я достаточно проницательна, чтобы понимать, что это не последняя твоя попытка сбежать из этих стен. Я ведь права? Это было риторическим вопросом.
— До твоего появления в «Burlesque» было все спокойно. Девушки, конечно, иногда высказывали свои недовольства, но проведя здесь несколько месяцев, они укрощали свой буйный нрав, а вскоре и вовсе смирялись со своей участью. Но ты другая, Мариса. Ты сеешь в их головах сомнения, ты питаешь их баснями о свободе и доме и они становятся… Вера осеклась подбирая нужные слова. — Неуправляемыми… Мне как ответственной за все, что происходит «Burlesque» это очень не нравится. Мне не нужен хаос в заведении. Когда ты убежала, у меня было время, чтобы подумать. Я думала, что же удержит Марису в этих стенах по ее возвращению? Что заставит ее смириться также как и других девушек?
Вера достала пачку сигарет из верхнего ящика своего стола, и подкурила одну из них, чиркая блестящей зажигалкой.
— Ты сильная. Тебя невозможно подавить. Тебя сложно сломать, но в то же время ты простой человек. А у каждого простого человека, пусть даже у самого сильного, есть свои слабости.
— Так о чем это я? — женщина выпустила облако дыма, смакуя фильтр красными губами. — Слабости… И тогда я задумалась, какие слабости есть у Марисы?
Женщина указала на меня сигаретой и продолжила свои умозаключения.
— Мариса Андраде определенно любит свою работу, иначе стала бы она рисковать собственной жизнью ради сенсационной статьи? Мариса Андраде определенно любит своих друзей, иначе стала бы она помогать им материально и пускать их пожить в собственную квартиру. Ведь так ты сделала с Надией Родригес и ее чудной дочуркой Алисией после развода подруги?
У Марисы Андраде нет любимого мужчины, ее слабость определенно не в них. Нет, — Вера покачала головой, вторя своему очередному предположению.