Нижние Земли

Даже Тео, который в любое другое время немедленно принялся бы за дело, чтобы вернуть в любимый децернат прежнюю атмосферу, казалось, совершенно не беспокоился об этом. Он был слишком занят налаживанием (со знаком «минус») отношений с комиссаром Пыслару. И этот конфликт тоже не остался без внимания его – и теперь и ее тоже – подчиненных.

Сложно не замечать конфликт начальства, особенно когда один из представителей этого самого начальства вылетает из кабинета, хлопнув дверью так, что сотрясаются древние стены, и проносится через весь децернат, оставляя после себя аромат тюльпанов и шелест юбок.

Ружа промчалась по коридору, едва не столкнувшись с Густафом, заворачивающим в кабинет айтишников. Стажер поприветствовал ее, на что получил лишь злой кивок.

– Как думаешь, у них наладится? – спросил Густаф у Элис, проходя в ее кабинет и присаживаясь на край стола.

Элис набрала строчку кода до конца и только после этого подняла голову.

– Не знаю, – сказала она спокойно. – Тео умен, он должен понимать, что это в интересах всего децерната. Тем более, что комиссар Пыслару действительно заслужила этот пост. Инспектор упоминал, что спасти ван Кельца удалось только благодаря ей.

– Не целиком, правда, – задумчиво сказал Густаф и вздохнул. – Эх, жаль, что меня там не было!

Элис нахмурилась и резко ответила:

– Ты стажер и не имеешь права принимать участие в операциях такой… Ммм, как это будет? Severity.

В Маардам Элис переехала совсем недавно и еще не очень хорошо говорила на нижнеземельном, то и дело запинаясь и вставляя слова на языке Заокеанского Союза.

– Степени критичности, – подсказал Густаф и снова вздохнул. – Да, знаю. И в первый год службы вряд ли получу такое право.

– Рвешься в бой? – Элис пожевала губами. – Понимаю.

На мониторе замигало ярко-желтое окошко таймера, по которому Элис делала перерывы: сорок пять минут работы, пятнадцать минут отдыха. Перекур каждые два часа. Она щелкнула мышкой и потянулась, откинувшись на спинку кресла. Густаф немедленно забыл о своих печалях и приобрел очень суровый вид.

– Никотин на голодный желудок вреден, – голосом Джейка Галенкафа сказал он. – Ты завтракала?

– Кофе, – Элис подняла руки, предваряя возмущение Густафа. – Много работы сейчас, сам понимаешь. Надо выяснить личности всех ведьм. А после того, что с ними сделал Тео, там сложно даже количество установить, не говоря уж об identity.

– Это тоже будет «личность», – сказал Густаф и, выпуская Элис, поднялся с краешка стола, на котором сидел. – А двойки не помогают?

– Они дали мне доступ к своим досье и пообещали помощь криминалистов, но… – Элис пожала плечами и, проходя мимо Густафа, мимоходом погладила его по руке. – У них сейчас тоже проблем по горло – объявился какой-то серийный маньяк.

– Маньяк? – Густаф навострил уши и последовал за ней в сторону курилки. – Что за маньяк?

– Еще неизвестно, маньяк или нет, – сумрачно ответила Элис. – Пока они делятся информацией очень неохотно, потому что данных мало. Но одно могу сказать точно. Не ходи по улицам в одиночку.

– Ты обо мне заботишься?

Густаф обогнал ее, повернулся и пошел спиной вперед, глядя на Элис с широчайшей улыбкой.

– Это чудовищно мило.

– Есть подозрения, что маньяк нападает только на магов, – сказала Элис и придержала Густафа за рукав, чтобы он не врезался в спешащую по коридору им на встречу Элеонору Галенкаф, вдову Джейка Галенкафа.

Хотя на того, кто посмел назвать ее вдовой, фрау Галенкаф обратила бы полный презрения и недоумения взор. Как это, ее, женщину, счастливую в браке, назвать вдовой? Возмутительно!

Элеонора работала управляющей одного из магазинов известной шоколадной сети, и это было одной из причин, почему в децернате ее очень любили. Конечно, не только из-за шоколада, который она приносила с собой, когда приходила навещать своего усопшего мужа, но и из-за приятного, но довольно твердого характера.

Видимо, Элеонора плохо себе представляла, что случается с человеком, когда он умирает. Даже с таким специфическим человеком, как ее муж. Джейк Галенкаф имел свойство добиваться своего: будь то отчет от техников или триумфальное закрытие сложного дела. Возможно, именно это и стало причиной того, что Джейк вернулся с того света – да, бесплотным и небритым, но это никак не мешало ему гонять младших магов и стращать комиссаров. Рядовые его боялись, а комиссары воспринимали как неизбежное зло и хорошего советника. А ради хорошего совета порой приходилось чем-то жертвовать.

Джейк умер два года назад, незадолго до того, как к децернату в экспериментальном порядке присоединили отряд оборотней. Тогда Второй и Третий децернат в последний раз объединялись, чтобы изловить спятившего мага, поставившего своей целью полное уничтожение всего полицейского и управленческого аппаратов Маардама. Сильно пострадали рядовые, не имевшие никакой защиты, и Джейк, слишком увлеченный расследованием, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как щиты. Магическое облако окутало его прямо на рабочем месте, за секунды сжалось и оставило после себя лишь обугленный скелет. Тео влетел в кабинет криминалиста через полминуты запыхавшийся и искрящийся от враждебной магии, только помочь уже никак не мог.