Белый орк

Никогда прежде дипломат не видел плачущей орчихи.

- Это я во всем виновата, - давясь слезами, произнесла охотница.

- Мы все виноваты, но сейчас...

- Пардон! - лязгнул Исмаил. - Я ни в чем не виноват!

- Да заткнись ты! У тебя что, сердца нет?

- Я душа в стальных латах, если ты еще не заметил. Ай!

Раздался протяжный металлический звон. Рыцарь подобрал с земли сбитый наплечник и водрузил на место.

- Я дико извиняюсь, но арбалетчики на корабль не лезли. Поэтому выбирайте: оплакивать Барага с болтами в заднице или же перенести мероприятия на потом.

- Тарша...

Охотница вытерла ладонями лицо и поспешила к привязи. Вскоре пожарище осталось далеко позади, и Альберт чувствовал, что каждый потерял на корабле важную частичку себя.

Ну кроме Исмаила, потому что он ослиная задница.

Поднявшись вверх по течению, путники обнаружили давнюю стоянку. Хотя следы каравана стерли могучие степные ветра, Тарша запомнила направление, и вскоре отряд добрался до того места, где Горран обещал их ждать. Но лагеря не было. Орки ушли - причем неизвестно куда, за неделю никаких отметин и следов не осталось.

- И где их теперь искать? - буркнул Альберт.

- На Западе, - ответила Тарша.

Исмаил удивленно скрипнул.

- А что им там делать? Без меня тайник не найти при всем желании.

Охотница едва заметно двинула понурыми плечами.

- Ладно, - Шайн взобрался в седло и щелкнул поводьями. - Пойдем на Запад - если повезет, по дороге найдем следы. Окраина Степи населена гуще середины, авось кто-нибудь видел Каменных Сердец.

Проскакав без отдыха весь день, спутники разбили лагерь далеко за полночь, и то лишь потому, что тучи заволокли Луну и стало темно как в засмоленной бочке. Тарша развела небольшой костерок подальше от мужчин и недвижимо просидела над ним до утра. Еду ей никто не предлагал, утешить не пытался - отвлекать человека (то есть орка) от скорби непринято.

На рассвете охотница выглядела чрезмерно помятой и уставшей. Видимо, истязание плоти помогало умерить боль душевную.

Ближе к полудню всадники заметили вдалеке столб дыма. Сизая струйка курилась из острой вершины обтянутого шкурами шалаша. Рядом с ним находился небольшой, шагов десять на сорок, огородик - на подзаросших бурьяном грядках торчали длинные зеленые хвосты моркови.

На зов из шалаша вышел, а точнее выполз, опираясь обеими руками на палки, древний орк. Из одежды на нем висели лишь латаные-перелатаные портки, зато седая борода была такой длинной, что хозяин обмотал ее вокруг талии как пояс.

Подслеповато щурясь, старик оглядел пришельцев и строго заявил:

- Уходите, брать тут нечего!

- Не бойтесь, мы не разбойники, - спокойно ответила орчиха. - Я - Тарша Каменное Сердце, а это мои друзья: Исмаил и Альберт.

- Исмаил..., - старик хмыкнул. - Слыхал я об одном Исмаиле. Отец, да упокоится его тень среди духов, рассказывал, что этот рыцарь убил самого Зарзула. Эх, жаль я тогда совсем молод был, а то б всыпал ему...

- Извините, - перебил Шайн. Слушать стариковы рассказы - уйму времени потерять. - Не проходило ли мимо вашего дома племя с белыми узорами на лицах.

- Было дело! Дней так..., - хозяин отбросил одну клюку и принялся загибать пальцы, - пять назад. Спешили куда-то, даже не остановились.

- А в какую сторону они направились?

- Не скажу.

Брови Альберта поползли вверх.

- То есть как?

- А вот так. Поможете мне с одним делом - укажу дорогу. А нет - так ищите сами.

- Я могу сломать ему руки. Медленно, - лязгнул Исмаил. Поймав звериный взгляд Тарши, рыцарь пожал наплечниками и отвернулся. Не хотите как хотите.

- Уважаемый, мы очень спешим.

- Раньше начнете - раньше закончите.

- И что же те... вам надо? - трясясь от злобы, прошипел дипломат. - Огород прополоть? Морковку полить?

- Полить я и сам могу. Утром и вечером, - как-то странно молвил отшельник. - А вот ночью ее кто-то крадет. Поймаете вора - получите ответ.

Альберт всплеснул руками. Терять целые сутки из-за какого-то полоумного деда. А если этой ночью никто не позарится на огород? До эльфийской Пасхи караулить? Уж пусть рыцарь с ним поговорит...

Но не успел Шайн дать доспеху добро, в разговор вмешалась Тарша:

- Хорошо. Будет по вашему.

Спутники отпустили буйволов пастись и разложили вещи рядом с огородом, иначе рогатые бугаи вмиг пожуют всю ботву. Старик скрылся в шалаше и носу оттуда больше не казал. Видимо, посчитал, что его обязанности хозяина на этом закончены. Ни еды, ни воды гостям не предложили, а своих припасов не было.

- Эй, старый! - позвал Исмаил. - У тебя еда-то есть? Или дрова хотя бы...

- Ваши когда мимо шли - все вокруг загадили. Я собрал и за шалашом сложил, должно подсохнуть уже. На растопку самое оно. А из еды только лук. Морковь не поспела, понимаете ли.

- Старый, а если денег дам?

- А сколько дашь?

- Да хоть золотой.

- Ну... за золотой соберу вам харчей из старых запасов.

- Откуда у тебя деньги? - удивился Альберт.

Исмаил выпрямился, покачался из стороны в сторону, странно позвякивая. Затем резко наклонился, подняв забрало, будто в приступе рвоты. На землю упало несколько блестящих монет. Рыцарь взял одну, а остальные закинул в глотку.

- Гоблинские торги. Не пропадать же добру.

При упоминании проклятого игорного дома Тарша погрустнела и опустила плечи. Шайн сидел рядом и страшно хотел утешить подругу, но подавил в себе это желание. Прием в духе «приобнять и погладить по головке» работает только с кисейными имперскими барышнями, страдающими по всякой ерунде. У орчихи такая жалость вызовет лишь отторжение, а то и гнев. Пусть лучше все идет своим чередом. Со временем забудется.

Старик за неимением зубов потыкал монету ножиком. Убедился в подлинности и скрылся за пологом, удовлетворенно хихикая. Вернулся уже с котелком, мешком гречневой крупы и бутылью воды. Нашлись и нормальные дрова, правда, немного - вскипятить кашу жара не хватило.

- Эх вы, - лязгнул рыцарь, сняв шлем и засыпав в панцирь гость горячих угольев. - Сейчас я встану, а ты поддуешь.

Исмаил поднялся и повернулся к Альберту тусклой ржавой задницей.

- Видишь там щелочки небольшие? Дуй.

- Ты издеваешься?

- Нет. Как я по-твоему должен угли раздувать? У меня внутри полно старого пережога, дай немного ветра и разгорится.

Тарша скривилась, но ничего не сказала.

- Это омерзительно.

- Ой, какие мы нежные. Один раз моего командира за жопу укусил скорпион. И знаешь, не до нежностей было, пришлось высасывать. Кстати, оцени, какой я уникальный. У всех ветры наружу, а мне надо внутрь!

Альберт крепко выругался и снял  меховой жилет. Поддувало вышло что надо, особенно если быстро махать руками. Не прошло и минуты, а внутри доспеха разгорелась настоящая печка.

- Золото не испортится?

- Нет конечно, жар слишком слабый. Ты что, никогда награбленное не переправлял?

- Не доводилось.

Исмаил поставил котелок на место шлема, а сам шлем положил на колени. Шайн всегда считал, что звук идет именно из забрала, но оказалось, что это не так. Звук шел со всей поверхности брони.

- Орки раньше не ведали ценности золота. Ковали из него всякую ерунду, вроде идолов и статуэток. Пришлось перегонять в слитки, иначе скупщики отказывались брать. Думали, что на орочьих поделках висит проклятие шаманов. Ну не дураки ли, а?

- Да уж, действительно...

- Заканчивайте трепаться, - попросила Тарша, взявшись пальцами за виски. - И думайте, как вора ловить.

- Для начала неплохо бы узнать, кому нужна эта чертова морковка, - буркнул Шайн.

- Ха, известно кому. Саблезубому зайцу.

- Это еще что такое?

- О, друг мой, это истинный хозяин Степи. Здоровая тварь размером с волка. Но выглядит как обычный заяц, только вместо мягкой шерсти - ежиные колючки, меленькие такие. Сядешь - в жизнь не забудешь. Ребята из соседнего полка рассказывали, как этими шкурами орков пытали - те пели на все голоса спустя пару минут.