Считай звёзды

Женщина всё утро сидит за столом на кухне, маясь от головной боли, постоянно просит сына принести ей то воды, то таблеток. Интересно, замечает ли она, как он хромает? Замечает ли перемену в его лице? Он ведь бледен, как гребаная смерть. А эти дрожащие руки? А подкашивающиеся из-за слабости ноги? А дыхание, что остается таким же тяжелым с принятия лекарства?

Дилану нехорошо. А кому ему жаловаться? Если никто не видит, как он себя чувствует, то назревает вопрос: а есть ли кому-то в принципе дело до его состояния?

Наливает воды в стакан, стоя спиной к столу, следовательно, Лиллиан не может видеть, как он хватается пальцами за грудную клетку, морщась. Еще немного и пройдет. Обычно болит несколько часов, затем боль затихает, и О’Брайен может существовать какое-то время без неё, а затем всё накатывает по новой. Оборачивается, поставив стакан рядом с локтем матери, которая держит лицо в ладонях. А что болит у неё? Ничего. Просто ей нужен рядом Митчелл, чтобы почувствовать себя лучше. И в чем, простите, выгода её отношений?

О’Брайен не отходит от её стула, смотрит на поникшую душой Лиллиан, не зная, как реагировать: пожалеть ли или окатить раздражением.

Дверной хлопок. Женщина не реагирует, только поднимает голову, подперев подбородок сцепленными ладонями. Дилан стреляет взглядом на часы на стене. Только десять… Вряд ли это Митчелл, но еще больше не верится в возвращение Янг-Финчер. Это было бы крайне…

Райли довольно твердым шагом сворачивает на кухню, снимая с плеч рюкзак.

…Странно. Это было бы странно.

Дилан не отходит от стула матери, с подозрением щурясь и следя за тем, как резкими движениями девушка ставит рюкзак на край стола, раскрыв молнию. Не скрывает своего настроения, изменившегося после разговора с учителем физики. Чувствует себя предательницей своих нравов, ведь она привыкла нравиться учителям, а рискует своим положением ради какого-то упыря.

Вынимает листы теста, протянув парню, а тот лишь поднимает брови, равнодушно хрипя:

— И что это? — держит ладони в карманах спальных штанов. Лиллиан поворачивает голову, наконец, находя интерес в происходящем.

— Это важный тест по физике, завтра надо занести учителю, — дергает листами навесу. — Бери, решай.

— Мне не нужно, — Дилан зло процеживает, без уважения оттолкнув от себя ладонь девушки, которая слишком раздражена, чтобы терпеть его поведение, поэтому что-то зло шепчет под нос, сделав крупные уверенные шаги к парню, оставшемуся стоять без движения:

— Бери, он важен для показателе…

— Заткнись, — он даже не желает слушать. Настолько у него больная голова.

— Эй, — этот спор бы продолжался и закончился одним трупом, если бы не вступила Лиллиан. И её участие так неожиданно, что О’Брайен сжался, заткнувшись, да и Райли ощутила себя некомфортно, так как не видела, чтобы Лиллиан когда-то повышала голос, а сейчас она сама не своя, так что с удовольствием сделает это:

— Не забивай на учебу! — кричит, уставившись на сына, а тот набирает в легкие воздуха через нос, начав активно моргать, и отводит глаза, чем сильнее раззадоривает мать, что не может найти свою точку контроля. Не без Митчелла:

— Ты сегодня же сделаешь этот чертов тест, ясно? — сверлит его взглядом, а Райли охватывает чувство, что агрессия женщины направлена на неё, поэтому девушка так скованно обнимает себя руками, начав мяться. Поднимает глаза, исподлобья взглянув на Дилана, который косо смотрит на неё. Если бы мог, прямо сейчас бы оторвал ей голову, но не может.

— Ты понял? — Лиллиан стоит принять успокоительное.

— Да, — О’Брайена считают подростком без контроля, но контроль у него есть. Вот он, сидит за столом и дышит холодом.

— Тогда займись делом, — женщина переводит взгляд на Райли, не понижая уровень своей раздраженности, отчего девушка чувствует себя виноватой в данной ситуации. Опять. Её вины нет, но воспитание терпения, понимания и молчания играют свою роль.

— Проследи, чтобы он всё сделал, — очень непривычно. Лиллиан еще никогда не указывала Янг-Финчер, что делать, да еще и таким тоном, будто она — чертова хозяйка дома. И Райли очень стыдно за себя, поскольку, что она делает? Нет, не спорит, не отказывается.

Она на автомате решает терпеть и смириться.

— Хорошо, — отвечает, опуская глаза.

— Вы оба пропускаете школу? — женщина разошлась. Смотрит на часы, недовольно качая головой:

— У вас совесть вообще есть? Думаете, обучение бесплатное? Вовсе нет! — хлопает ладонью по столу. И Райли точно понимает — у Лиллиан не всё в порядке, встала не с той ноги? Или… Что с ней вообще? Когда рядом Митчелл, она не ведет себя так, как сейчас. А вот для Дилана эта ситуация не несет в себе ничего нового. Он хорошо знаком с данной стороной характера матери, поэтому выдыхает, нервно скользнув языком по губе:

— Ясно, — не смотрит на женщину, двигаясь с места, и рывком выхватывает тест из рук Райли, которая вздрагивает, страшась находиться наедине с Лиллиан. Девушка кивает головой, но этот кивок больше походит на слабый поклон, после которого она спешит покинуть помещение.

Женщина ставит локти на стол, запуская пальцы в растрепанные волосы. Сердито смотрит перед собой, впервые за столько лет задумавшись.

А как вообще учится её сын?

Ей определенно стоит заскочить в школу, и, что-то подсказывает, ответ её не просто огорчит, а именно выведет из себя, заставив приложить руку к воспитанию парня. Отца у него всё равно толком не было, знаете, как тяжело воспитывать мальчишку в одиночку?

Молча поднимаются на второй этаж. Райли оглядывается на прихожую внизу, боясь, что Лиллиан еще есть, что добавить, и она поспешит за ними, но выдыхает, понимая, что никаких намеков на приближение женщины. Девушка отряхивает ладони, пытаясь избавиться от холодка на коже. Смотрит на Дилана, который входит в свою комнату, не жалея сил хлопает дверью. Янг-Финчер нервно дергает пальцы, не двигаясь с места.

Моргает активно и потерянно, не ощущая себя готовой для каких-либо действий. Даже самой садится за тест не хочется, но надо. Девушка медленно бредет по коридору, но у неё не хватит мужества приблизиться сейчас к двери комнаты парня. Пускай какое-то время посидит один, остынет, иначе наброситься на неё с психологическими ударами. А Райли самой требуется отойти от такой Лиллиан. Кто бы мог подумать, что она имеет такую сторону. Умело скрывает.

Или же у женщины просто не так начался день. Может много причин для такой перемены в настроении, верно?

Терпение, понимание, молчание.

Девушка подходит к своей двери, осторожно и тихо сжав ручку. Из-под ткани рукава выглядывает немного смазанное «нет». Расстроено смотрит на буквы, вздохнув. Кажется, она пока не готова противостоять взрослым.

***

Да уж.

Сижу за столом, горбясь над тестом. Уже какой час? Может, два. Может, дольше, но не решила даже трех номеров, а здесь их двадцать пять. Рукой подпираю висок, стуча ручкой по столу. Надуваю щеки, выдыхаю. Поднимаю глаза на экран телефона. Столько сообщений от Агнесс… Позже отвечу, сейчас настроения нет.

Вновь смотрю на задание. И вновь вздыхаю, выпрямляясь. Спиной прижимаюсь к мягкой спинке стула, лицо растираю холодными ладонями. Боже, голова раскалывается, и чего я так переживаю? Кричала-то Лиллиан не на меня, а реакция всё равно та же, что и при ругани с отцом. Такого не должно быть, уж точно не со мной и не в моем доме. Эта ситуация в который раз доказывает мою неспособность постоять за себя. От подобного только сильнее расстраиваюсь, и желание заниматься отпадает вовсе. Надо взять себя в руки.

Пыхчу, еще раз прочитывая текст задания. Как привести разум в действие? Он отказывается понимать то, что читаю. Снова брошенный взгляд на стрелку часов. Затем на дверь. Глаза болят от такой напряженной концентрации.

Нужно перестать винить себя в произошедшем. Если бы О’Брайен просто принял тест без своих возражений, то ничего бы и не было.

Но ему тоже нужно решить тест. А он вряд ли займется этим. Не хочу потом выслушивать недовольства Лиллиан, касающиеся того, что я не исполняю наказы, или, как она назовет это — обещания. Люди так часто делают. Они принуждают меня к чему-то, а потом я не справляюсь, и они ругаются, что не исполняю обещанного. Раздражает, но…