Считай звёзды

— Дилан? — Лиллиан минуты три точно молча наблюдала за сыном, который спокойно оглядывается, якобы ничего странного только что не произошло:

— М? — берет ложку.

— Ты ешь мороженое? — и почему женщине смешно? Её сын не особый почитатель сладкого.

— Да, — с лицом, кричащим «мне похер», парень уставился на мать, прижимая банку к груди.

— Может, хочешь с нами в кафе? — Лиллиан складывает руки на груди, еле сдержав смех. Боже, её сын выглядит очень забавно с сигаретой, что обычно оставляет за ухом, как пишущий предмет, с таким брутальным пофигизмом на лице держащий упаковку, на этикетке которой изображены бабочки.

— Нет, развлекайтесь, — ворчит, слыша голос приближающегося Митчелла. Взрослые собрались поужинать в такой час вне дома, и парень даже рад. Время в одиночестве очень помогает расслабить свои нервы, а в последнее время у Дилана слишком болит сердце, ему уж точно требуется немного тишины.

— Черт, — мужчина в прихожей ругается, и Лиллиан оборачивается к нему, интересуясь проблемой. О’Брайен шагает за ней, чтобы отправиться в гостиную и пялиться всю ночь в телек, ведь днем неплохо выспался.

— …Так, оставь здесь, пусть зарядится, если что с моего позвонишь, — женщина говорит о телефоне Митчелла, который ворчит, решая послушаться её, поэтому ставит мобильный заряжаться на комоде в прихожей. Лиллиан оглядывается:

— Если что — звони мне, — будто бы Дилан решился набрать мужчине, да, смешно.

— Не сиди долго перед телевизором, — женщина просит, пока Митчелл помогает ей одеть куртку. О’Брайен показательно закатывает глаза, уходя в гостиную, где горит камин.

Слышит дверной щелчок. Ушли. Все они. Черт, самый прекрасный вечер в его гребаной жизни. Парень берет пульт с журнального столика и садится на диван, включая первую попавшуюся передачу. Принимается кушать мороженое, ощущая особенную неприязнь к горькому вкусу. Но это не останавливает. Делает на автомате, просто так. Даже не вникает в суть происходящего на экране: то все кричат, то смеются, ругаются, потом мирятся и занимаются сексом. Потрясающая передача, блин. Щелкает, останавливая на каком-то фильме с азиатами актерами. Сойдет, всё равно не читает субтитры.

Вроде, телевизор работает громко, но…

Вокруг всё равно так тихо.

Странно.

Одно из самых красивых мест города — озеро в хвойном лесу, что окружено деревьями, находясь внизу под высокими холмами, на одном из которых Райли часто сидит перед сном, наблюдая за возней друзей внизу, на траве с палатками. Те давно поставлены, песни у костра уже спеты, обсуждения разного законченно. На часах давно больше часа ночи, холодает довольно быстро, тем более возле воды мороз сильнее пробирает тело, но девушка всё равно выбирается из палатки, пока Агнесс сопит, забавно морща нос. Общение с подругой пока не удалось, наедине они остались только ближе ко сну, но девушка отличается способностью быстро отключаться, так что Райли остается либо лежать и пялиться в потолок палатки, либо выйти и насладиться свежим воздухом.

И сосчитать звезды.

Вокруг так темно и тихо. Дым от догорающего костра поднимается в темно-синее небо, усыпанное яркими «блестками». Янг-Финчер садится на влажную, покрытую росой траву, и поджимает колени к груди, разглядывая звёзды. Их сотни, тысячи. Считает, улыбка не пропадает с лица, даже, когда из палатки мальчиков выходит Остин, видимо, единственный, кто боится, что огонь костра разойдется, поэтому ногой притоптывает огоньки, совершенно случайно подняв голову и обнаружив Райли на холме. Улыбается, подняв ладонь, а девушка немного скованно растягивает губы, так же ответив жестом руки.

И парень решает подняться к ней, так что девушка мирно сидит, не выказывая никакого смятения.

Наверное, это вновь её ошибка.

Дилан выключает телевизор. Глаза устают, да и уши больше не могут воспринимать постоянный шум. Трет веки, решая остаться в тишине. Опускает взгляд на пустой тазик, бросив туда ложку. Вздыхает. Кушать всё равно охота, поэтому надо отрыть что-нибудь в холодильнике. Встает со вздохом, берет упаковку мороженого, чтобы выбросить, и шагает в сторону двери, уже начав различать вибрацию, так что машинально бьет по карманам джинсов, но звонит не его телефон.

Выходит в коридор, повернув голову, и замедляется, видя мерцающий экран телефона Митчелла. Смотрит. Вовсе останавливается. Стоит так, пока вызов не прекращается, после чего вновь делает шаг, и опять тормозит на пороге кухни, когда мобильный аппарат подает признаки жизни. Разворачивается, закатив глаза, и быстро подходит к комоду, взглянув на экран. Райли. Ну, явно не для него вызов, так что отворачивается, возвращаясь к своей задаче найти покушать.

Возится на кухне, постоянно, может, невольно, улавливая вибрацию из прихожей, и та начинает действовать на нервы. С хрена ли так долго названивать? Ясно же, что ответчик не находится рядом, поэтому не слышит.

И Дилан закатывает глаза, хлопнув дверцей холодильника. Выходит обратно в коридор, схватив с комода телефон, и отвечает, начав с привычной грубости:

— Твоего отца, блять, нет, харе звонить, задрала уже, — и без интереса. — Чё надо?

А в ответ тишина. Причем давящая, после которой звонящий сбрасывает. Гудки. О’Брайен моргает, подняв брови, и сдержанно вздыхает, не позволяя раздражению взять над ним власть. Ясно. Значит, ничего гипер-важного. Смотрит на экран с паролем. Чего в таком случае названивать, как ненормальная?

Бросает телефон обратно, сунув руки в карманы кофты. Стоит. Смотрит на экран. Не загорается вновь. Фыркает. И в чем был смысл? Делает шаг в сторону, а взгляд оставляет сосредоточенным на мобильном устройстве. Нет, звонок вряд ли повторится, так что хмуро разворачивается, направляясь обратно на поиски еды. Пальцами в кармане щупает свой телефон, невольно замедляя шаг, пока входит на светлую кухню.

И от воспоминания, резко всплывшего в сознании, становится слегка не по себе.

«Ты не хочешь… — голос такой испуганный из-за неуверенности, что без проблем читается и на немного румяном лице. — Взять мой номер?»

Сжимает мобильный аппарат, со злостью глотнув воды во рту.

И стоит. Не двигается. Голова опущена, а взгляд больно задумчивый.

Вынимает телефон из кармана, открывая сохраненные контакты, и листает, пока не задерживает внимание на одном номере. И хмурость на лице усиливается в разы.

«Р».

========== Глава 11 ==========

Терпение

Всю сознательную жизнь она воспитывает в себе терпение: терпение к отцу с его особенностями характера, терпение к матери, к чувствам которой стоит относиться с пониманием, к учителям, каждый из них требует своего, терпение к друзьям и умение приспосабливаться к их увлечениям, чтобы сохранить крепкие отношения. Терпение к Лиллиан и её любви менять что-то в доме под свой вкус. Терпение к обычному присутствию О’Брайена.

Способность унимать неприязнь ко многим аспектам жизни — одна из самых значимых, ведь часто бывает так, что стоит промолчать и придержать слова в себе, даже если не совсем доволен происходящим.

И то, что Райли считает своим достоинством, превращается в недостаток: она не умеет отказывать, бороться. Никто просто не учил её сопротивлению и отстаиванию своих интересов. С самого детства мама, понимая, какого это — жить с Митчеллом, учила её именно смирению, дабы в будущем избегать сильного давления. И теперь Райли на подсознательном уровне считает, что легкий и верный путь решения проблемы — это перетерпеть. Мозг отключается, и даже в мыслях нет ни единого намека на сопротивление.

Поэтому дело не в неумении Райли сражаться за себя саму, а именно в том, что не знает, как должно происходить отстаивание своего «я». Она специалист в проявлении терпения. И этой ночью девушка в полной мере убедилась в своем профессионализме.

Утро холодное. Знаете, бывает именно такое, когда нет желания вылезать из-под теплого одеяла, поскольку любой контакт с морозным воздухом пронзает ткань кожи, вызывая неприятную судорогу, а изо рта льется еле заметный пар. Таким является это утро: с холодным весенним солнцем, бледным небом и тихим, лишенным природного шума, двориком за окном. Можно уловить лишь еле слышимое пение птиц, и то они подают голос с некой тяжестью, будто сегодня не тот самый день, когда можно распеваться и радоваться рассвету.