Считай звёзды

========== Глава 9 ==========

Кто-то взрывается в возмущении, реагируя на очередную издевку со стороны мальчишек. Кто-то громко смеется, рассказывая друзьям забавный случай, приключившийся с ним совсем недавно. Кто-то спокойно разговаривает с соседом по парте, делясь своими мыслями по поводу сложности теста, прошедшего уроком ранее.

А он молчит, сидит один. Наблюдает. Слушает.

Зло вынимаю телефон из-под подушки, реагируя лишь на пятый по численности поставленных будильник, каждый из которых на равные пять минут отдален друг от друга. Восемь утра. Херово солнце слепит в глаза, какой ублюдок постоянно открывает шторы? Может, сам забываю зашторить, вчера уж точно мог. Голова раскалывается. Бросаю телефон в сторону кресла, у ножек которого лежит рюкзак. Сам лицом утыкаюсь в подушку, лежа на животе. Еще сна. Чуть больше, чем обычно, мне это, «еп твою мать», необходимо, так какого черта я должен поднимать свою задницу?

Потому что, оставшись дома, мама опять пристанет со своими расспросами. Почему она считает, что если я остался из-за лени, то проблема куда глубже? Просто ленивый засранный мыслями ублюдок. Вот и всё, чего она копается во мне, будто желает найти что-то глубокое? Нет никакой вселенской проблемы, я еще лет пять назад насрал на учебу. Но нет, блять, ей нужно достать меня. А мне придется сейчас подняться, ведь эта неугомонная женщина начнет переживать по пустякам. Уже подзаебываешься делать что-то против своей воли, лишь бы другому человеку было комфортнее.

Рывок — сажусь, ногами опираясь на холодный паркет, руками тру сонное, мятое после контакта с подушкой лицо. Дышу громко, чтобы избавиться от неприятной тяжести в груди. Надо начать пить раз в две недели, а то уже на следующий день охота чем-то закинуться, а ведь сегодня даже не пятница. Провожу ладонью по волосам, пальцами сильнее путаю, пока второй рукой поправляю задравшуюся ткань футболки. Встаю, шаркая босиком к креслу, на котором висит кофта, и натягиваю её сразу, не соизволив даже проверить состояние ран и ссадин на коже. Не хочется лишний раз испытывать отвращение к себе. Оно и так по горло, скоро блеваться начну. Застегиваю молнию, вынув из кармана пачку сигарет. Проверяю наличие нужного для выживания количества, и меняю сразу мягкие штаны на джинсы. Обуваюсь. На время даже не смотрю, зная, что всё равно опоздаю на первый урок. А какой он? Какой предмет? Ебал я.

Наклоняюсь за рюкзаком. В нём нет ничего, кроме тонкой тетради и ручки. Бросаю внутрь телефон, забив на повторную вибрацию будильника. Не смотрю в зеркало, пихая дверь, и оказываюсь в прохладном коридоре. Не иду в ванную. Как ни странно, мне не нужно. Умываться нет желания, в рот бросаю просто мятную жвачку, чтобы хоть от самого себя не было настолько противно, хотя, куда уж хуже?

Спускаюсь вниз. Не встречаю ни маму, ни того очередного типа, с которым она решила связаться. Не пахнет кофе, обычно именно его аромат заполняет кухню, но, встав на пороге и проверив ключи от машины в кармане, не замечаю никого в светлом помещении. Чайник явно не стоял и не грелся ранним утром, в раковине посуда со вчерашнего дня. Уже что-то новое.

Без лишних мыслей покидаю неприятные стены неприятного дома. Иду к машине, открыв дверцу, бросаю рюкзак на сидение рядом, сам сажусь за руль, вздыхая, и морщусь от яркого света солнца, раздражающе голубого неба. Пока мотор ревет, поглаживаю пальцами сжатые веки, чтобы отогнать сон. Нет, распивать алкоголь в рабочие дни — плохая затея. Теперь мучайся с головной болью и легким помутнением. Не особо помню, как лег спать вчера, быть может, я еще принял душ? Блять, ни хера нет в моей голове.

Несмотря на состояние организма и желание хорошенько вздремнуть, веду автомобиль на высокой скорости, на повороте с улицы задеваю мусорный бак. Окей, прав-то нет, точнее, меня их лишили еще в том году, так что, лучше Нейтану сесть рядом. Если тормознут, пересядет на водительское место, дабы избежать штрафа.

Не задумываюсь о том, что приходится гнать в другой конец чертова города, чтобы подобрать парней, которых без энтузиазма впускаю в свою машину. Какая разница. В принципе, плевать. Всё равно никуда не деться.

Подъезжаю к дому какой-то бабы, у которой вчера была вечеринка. Там же и стырил бутылку вина, после чего мирно свалил, чтобы выпить в одиночестве. Знаю, как парням нравится проводить подобные вечера вместе, но, черт, иногда охота послать к херам. Вот только аукнется мне подобное довольно сильно. Лучше перетерпеть, потом отвянут.

Торможу, стреляя не самым приветливым взглядом на Нейтана, который открывает дверцу рядом, наклоняясь, и жует жвачку, улыбаясь мне:

— Хэй, выглядишь так, будто пил вчера, — а он еще обдолбаный, как и… Бросаю взгляд на трех парней, смеющихся и пытающихся уместиться позади. Они все обдолбаные. Нейтан садится, хлопнув дверцей, и снимает капюшон, поправив рукой довольно светлые волосы. Переводит темно-голубые глаза на меня:

— Чё? Погнали? — улыбается, чавкая резиной в зубах с запахом мяты, что остро вонзается в нос. Вздыхаю, кивая головой, и цокаю языком, взглянув перед собой:

— Окей, — не интересует, почему он вдруг стал блондином, думаю, вчера он просто проиграл в карты на желания, и ему пришлось покраситься. Разворачиваю машину. Не отвлекаюсь от дороги, пока парни громко общаются. Черт, они находятся так близко друг к другу, а всё равно орут, раздирая глотку, это вообще лечится? Абстрагируюсь, выпадая из реального окружения. Нет, не в свои мысли. У меня их нет обычно. Точнее, если можно, то назову это вынужденной чисткой. Не надо мне мусора в голове, без него как-то проще находиться здесь, в одном салоне с раздражающими личностями, дома, с орущим Шоном или в той же комнате дома Финчеров.

Смотрю на дорогу. Практически не обрабатываю окружение, просто еду. Просто рулю. Просто дышу. Дышать. Тупо дышать, на большее мой мозг не обязан быть способен. Хотелось бы и про прием пищи помнить, чтобы выживать, вот только жить меня порой не тянет. Смешно, блять, сказанул, как херова малолетка, увлекшаяся депрессивным течением. «Всё плохо, всё плохо, пойду убьюсь, но вы меня спасите, а лучше, чтобы, как в кино, меня спас какой-то красавчик, мы полюбили друг друга и херанулись об закат». Притворные шлюхи. В подобном читается только эгоизм, ведь своим поведением эти подобия личностей заставляют других волноваться. Если хочешь сдохнуть, вали в лес. Меньше проблем принесешь. А требование огласки проблемы уже знак того, что ты не хочешь себя убить, а тупо требуешь внимания.

Я вот в свое время ушел в лес. Но убить себя не смог. Даже стыдно признаваться себе в подобном. Хорошо помню тот жалкий день. Я даже не напился толком, просто ни с того ни с сего вдруг решил: «А почему бы и нет?»

И пошел. Вот только не нашел смерти. А нашел нечто более отвратительное. Там, на реке.

— Дилан, — Нейтан треплет мои волосы пальцами. — Закурить есть?

Качаю головой. Есть, конечно, но не для тебя. Мне еще неделю надо прожить с этой пачкой, а там уже меньше половины. Если выну и дам тебе, то и прочие уебки сзади начнут просить.

Выдыхаю. Нет, пошло к черту. Завтра не выйду из дома Финчеров.

Коридор полон людей. Мне уже нехорошо.

Толкаю всех плечом, кто попадается на пути. Плевать на возмущения, срать на негодования и мат, довольно редко бросаемый в спину. Зло смотрю в спину Нейтану, пока следую за ним, как и все из нашей компании, которые замечают потенциальных жертв своей словесной порки, так что притормаживают, устраивая мини-спектакль, чтобы Нейтан оценил. И тот оценивает, громко смеясь и хваля друзей. Что бы они ни делали, какой бы вид издевательств не выбрали — плевать, главное, они проявили нечто неприятное по отношению к другим. Нейтану это нравится. И вчера он был не особо доволен тем, как я отреагировал на слова Остина. Точнее, тем, что не отреагировал. Сказать, что мне всё равно — солгу. Просто на тот момент было лень устраивать разборку.

Входим в класс. Мы не опоздали, это тоже что-то новенькое. Странное сегодня утро. Оно мне не нравится. В кабинете заметно затихают, словно до этого все только и делали, что перемалывали нам кости, а теперь им приходится сменить тему, поэтому зрачки присутствующих так быстро мечутся. Даже хилый на вид учитель. Будто он мысленно молился о нашем пропуске его урока.