Считай звёзды

Впереди светофор. Торможу, одной ногой опираясь на асфальт, и внимательно слежу за показателями на аппарате. Играет одна из песен Sia, только по её вине мне удается немного потерять бдительность и не сразу среагировать на звук колес позади. Резкое торможение — и капот автомобиля врезается мне в заднее колесо. Удар сбивает равновесие, отчего падаю на колени, одним из которых сильно провожу по поверхности дороги. Велосипед падает рядом. Быстро дышу из-за резкого перепада сердечного ритма. Кровавый орган внутри груди колотится, вызывая головокружение. Сижу на бедре, схватившись ладонью за больнее колено, джинсы на месте которой ободраны. Щиплет. На фалангах пальцев остается кровь, а на мягких подушечках ладоней бледные потертости, медленно пропускающие алые капли из-под кожи. Хмурюсь, подняв голову, слыша знакомое:

— Мы скучали, крольчиха, — парни в машине смеются, делая музыку на большую громкость, чтобы вызвать всеобщее негодования людей вокруг, что наслаждались этим тихим утром.

Упыри.

Моргаю, сильнее сводя брови к переносице, и в страхе вскакиваю на ноги, с болью морщась, ведь загорается зеленый, и колеса машины визжат, после чего автомобиль рвется с места, вынудив давиться пылью. Еле опираюсь на больную ногу, хромаю к велосипеду, провожая упырей взглядом, полным далеко не злости. Сердито. Просто сердито. Им не испортить этот день…

…— Уроды, — коротко и ясно. Агнесс ставит ногу на скамейку, начав перевязывать шнурки на разноцветных кедах. Спортзал с хорошим эхом отлично справляется со своей задачей — передачей слов на большие расстояния, поэтому мы шепчем, чтобы не привлечь чужого внимания. Огромное помещение с высоким потолком выполнено в бледно-голубом цвете, не самый лучший выбор. Когда я изучала цветоведение, то там говорилось о причастности данного цвета и его оттенков к плохому настроению и даже апатии. Этот зал вызывает у меня только чувство усталости, я люблю физические нагрузки, но именно на улице. Пока находишься тут, совсем нет желания двигаться.

Не стоило рассказывать подруге о произошедшем, но в последнее время я слишком много лгу ей, утаивая правду, тем более, девушка сама догадалась, кто причастен к моей «беде». Сижу на скамье, потирая колено под серыми спортивными штанами. Не люблю оголять ноги в присутствии чужих людей. С недоверием оглядываю большое количество людей — в понедельник сумасшедший день. Первый урок — физкультура. И занимаются целых два класса в одном помещении. И наличие незнакомцев напрягает, вынуждая надевать тонкую одежду с длинными рукавами.

Слишком много «мужчин».

Робб и Остин, по обычаю, прогуливают первый урок, наверняка опять проспали по вине первого. Тот любит устраивать вечер игр в воскресенье. Иногда и мы с ними сидим за приставками, но это развлечение дорого стоит — на следующее утро жутко болят глаза от перенапряжения.

Рядом с Агнесс я выгляжу блекло — её яркая одежда привлекает много внимания, но, думаю, это последнее, что её волнует.

— Сильно болит? — девушка заканчивает со шнурками, садится на корточки, ладонями хватаясь за мои голени, чтобы поддерживать равновесие.

— Нет, — качаю головой, надавив на больную чашечку. — Просто ссадина, — голос тише, ведь в зал входит компания упырей. Смотрю в упор на подругу, которая закатывает глаза, еле вынося звук их голосов:

— Была бы мужиком, весом под сто двадцать, я бы тупо садилась на них, давя к черту.

Улыбаюсь, хихикнув:

— Не думай об этом, — не нужно тратить время на злословие о других, лучше не станет, да и проблему это не решит, а только настроение испоганит.

Из своего кабинета выходит учитель с большим пузом, свистит, командуя:

— В строй! — все двигаются в ответ лениво, сонно, но становятся в один длинный ряд. Мы стоим практически в конце по вине своего роста, хотя я не считаю его проблемой. Иногда тебя не замечают в метро или в переполненном автобусе, но по большей части маленький рост бывает полезен. Правда, не в случае, когда нужно достать что-то с верхнего шкафа и протереть там пыль. Обычно подобное заканчивается плачевно. Отбитой пятой точкой, если конкретнее.

Все разговаривают, но учитель перекрикивает толпу без особых усилий своим прокуренным голосом. Перекличка проходит долго: сначала один класс, затем второй. Агнесс успевает неплохо растянуться, она и так занимается йогой каждое утро перед школой, чтобы уметь контролировать себя и привнести немного гармонии в свое тело.

— Опять? — мужчина задает вопрос, на который никто не обращает внимания, кроме старосты нашего класса, оглядывающего ряд «гогочущих» подростков, чтобы подтвердить:

— Да, его нет.

Агнесс начинает плести мне косичку, а я слушаю мужчину с пузом, который с презрением что-то черкает в журнале:

— О’Брайен даже этот предмет решил завалить? У него неплохая такая двойка выходит.

Были бы здесь Остин и Робб, сразу же начали шутить на эту тему. Начинаю пальцами тянуть свою легкую кофту, хмурясь, ведь совсем не обратила внимания на отсутствие главного виновника моей проблемной недели. И только сейчас припоминаю один очень заманчивый факт.

Конкретно О’Брайена я практически не замечаю. Нейтан, Дастин и другие упыри — постоянное бельмо на глазу, но «противный тип» в поле зрения попадает нечасто, точнее… Только, если о нем упоминают, как просто о имеющим место рядом. Обычно О’Брайен проявляет себя именно в действиях, но и тут меня немного… Дергает от озадаченности. Он, вроде, нечасто кого-то трогает. Нет, конечно, если на него наехать, как нередко поступает Остин, то да, парень реагирует, а его грубые попытки задеть меня физически? Но те прекратились в далеком девятом классе. Нет, ни в коем случае не пытаюсь изменить свое мнение о Дилане. Он творит неправильные вещи, одна из которых когда-то коснулась и меня. То, что никогда не забуду, не прощу. То, что является порождением моей сильнейшей ненависти по отношению к этому «нечеловеку». И лучше не думать об этом лишний раз, иначе моя злость возьмет власть над организмом, испортив мне остаток дня.

Если разобраться, то, получается, этот тип особо не задействован, просто «массовка» для упырей. От этого выглядит еще более жалким, даже смешно. Тогда, почему учителя и родители, как и ученики, постоянно жалуются на него? Стоп, не на него, а на «упырей» в целом. Стоит заметить: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Это правило работает безоговорочно. Твой круг общения характеризует и тебя, как личность. Если бы я общалась со старостами, то меня бы считали заучкой. Если с упырями — то тут же приписывали все их грехи и мне. Не знаю, почему трачу так много мыслей на рассуждения про компанию амебных созданий, просто вдруг вспоминаю что-то интересное, потратив на это время, пока учитель не свистит, заставляя бегать по залу.

Ровный строй быстро смешивается, теперь напоминая стадо. Агнесс обгоняет меня, точнее, я не бегаю из-за больного колена, предварительно отпросившись у учителя, и подруге приходится носиться одной. Она быстро пробегает круг, немного замедляясь возле меня, чтобы поболтать, после чего мужчина со свистком ругает её, вынуждая вновь рвануть с места, пока сам чешет пузо, сидя на скамье и делая записи в журналах.

Люди пихаются, приходится отойти ближе к стене. Становится скучно бродить в одиночку, поэтому ищу глазами Агнесс, когда слышу приглушенный хлопок, но перед этим скрип подошвы. И смех. Хмурюсь, пытаясь пройти сквозь «косяк» подростков, чтобы разглядеть, что творится в другом конце зала.

И вижу.

Агнесс сидит на полу, со злостью скалясь, напоминая тем самым выбешенного пса, а Нейтан и другие упыри смеются, продолжая травить шутки в её адрес. Они её толкнули. Без сомнений. Шагаю в их сторону, не чувствуя, что смогу что-то исправить, но хотя бы отведу их внимание от девушки. Бросаю взгляд на учителя, который грызет кончик свистка, не отвлекаясь от своей работы с журналом. Обычное дело. Ничего «нового» не происходит. Это же упыри.

— Эй, — хромаю быстрее, когда один из компании начинает пихать Агнесс, мешая её попыткам подняться, за что девушка пинает его ногой в колено, получая удар намного сильнее. Плюю на больное колено, сорвавшись на бег, ведь они окружают её, начав пихать из стороны в сторону, и девушка вновь падает. Все продолжают бегать. Делают вид, что не замечают. Не жалею сил, руками толкая одного из упырей, чтобы оказаться внутри их круга. Агнесс вновь на полу. Поднимает голову, со злостью, но с долей страха смотрит на меня, хватая протянутую мною ладонь. Но поднять мне её не позволяют, поэтому просто сжимаю её руку, повернувшись лицом к парням. Даже не слушаю, что они говорят. Несут какую-то матерную чушь, всячески унижая. Всё это я уже слышала, и нет необходимости вновь пропускать через себя. Нейтан опять тянет ногу, чтобы пихнуть Агнесс в плечо, словно мусор, что встречают с одобрительным смехом и мерзкими шуточками его друзья.