Считай звёзды

Девушка опускает взгляд на разбросанные кусочки нарезанных овощей и вздыхает, поставив руки на талию:

— Вот черт.

Вынимает из кармана упаковку сигарет. Куплена недавно, а уже больше половины нет, и данный факт вызывает злое цоканье языком, с которым Дилан направляется к дверям, выходящим на задний дворик, но останавливается, вовремя замечая Лиллиан с полотенцем в руках. Она сидит на ступеньках террасы рядом с Митчеллом, голова которого опущена. Парень может видеть их со спины, но о поникшем настроении мужчины догадаться не трудно. Он курит, о чем-то шепчется с женщиной, пока та гладит его по спине ладонью, не улыбается, но отвечает так же тихо. У них есть какие-то секреты, и О’Брайен довольно часто наблюдает, как взрослые перешептываются, будто их темы для разговоров очень личные. Это… Обижает, или просто напрягает. Обычно Лиллиан спешит обсудить наболевшее с сыном, но сейчас для этого есть другой человек. Первый звоночек отдаления. Парень закрывает упаковку сигарет, с равнодушием отворачиваясь, когда Митчелл целует Лиллиан. Сколько раз видел одно и то же. Ничего нового, но так же отвратительно.

Уходит наверх, готовясь морально к предстоящему ужину в кафе с семейкой Финчеров. Эта поездка — одно большое разочарование.

***

—… Еще было бы неплохо, встретиться с ним после конференции.

— Да, мне хотелось задать ему вопросы по поводу выставки.

Я ковыряю салат, сидя за столиком напротив Лиллиан и отца. Несложно догадаться, кто сидит рядом со мной, и какое у нас с ним общее настроение. Звучит странно. «Общее», не думала, что когда-нибудь использую этот термин к нам обоим, но, поверьте, мы оба вздыхаем, постоянно поглядываем на часы, желая скорее оказаться дома, лечь спать, а завтра вернуться домой и с большим желанием забыть об этой неделе.

В рот ничего не лезет, салат приходится прожевывать долго. Не потому, что не голодна. Дело в том, что в этом кафе раньше я обедала с отцом и мамой, и чувство ностальгии вновь мешает дышать полной грудью.

Небольшое заведение с белым сверкающим полом, глянцевыми поверхностями столов и такими же светлыми кожаными диванами по обе стороны. Есть стойка бармена с высокими стульями. Стены покрыты неоновыми узорами, освещение приглушенно фиолетовое, по углам висят длинные лампы разных кислотных оттенков. Атмосфера очень вдохновляющая. Есть игровые автоматы «привет из девяностых», аппараты с пластинками, которые можно поставить, сунув монетку и нажав на нужную клавишу. Официантки ходят по заведению в розовых формах в белый горошек, они носят парики в виде черных каре, что входит в дресс-код данного кафе. Платья короткие, до колен, белые фартуки с волнами по краям и кармашком, чтобы хранить там телефон, блокнот и ручку, а ниже гольфы и такого же розового оттенка обувь. Одна из таких девушек обслужила нас, немного удивившись, что я не заказываю ничего кроме салата, а парень рядом так вообще ограничивается кружкой кофе, пока взрослые набирают побольше сладкого. Если честно… Не могу понять, что именно напрягает меня в данный момент. Дело даже не в сидящем рядом О’Брайене, к которому физически нет желания быть ближе.

Наблюдаю искоса за отцом и Лиллиан — единственными людьми, открывающими рот за нашим столиком. За окном давно стемнело, улицы зажигаются светом фонарных столбов и разноцветными вывесками других развлекательных заведений. На часах полдевятого вечера. Мы ехали сюда около часа, может больше. Не верю, что такой путь проделан лишь для того, чтобы набить живот сладким.

Спиной прижимаюсь к мягкому дивану. Накручиваю на вилку зеленые листья салата, уставившись на него без желания пихать в себя. Отчего-то сводит челюсть во время пережевывания.

«Хочу блинчиков».

Моргаю, резко поворачивая голову, даже слишком, отчего в шее неприятно хрустит. Смотрю на столик через расстояния для хождения посетителей.

«Со сливками?»

«Со сливками!»

Столик стоит у большого аквариума с такой же неоновой подсветкой внутри. Плавают яркие рыбки между искусственными водорослями. Круглой формы столик с небольшим светильником в центре, вокруг стулья. Такие места расположены вдоль стен.

«Сейчас папа принесет», — девушка немного поднимает голову, чтобы мужчина мог оставить поцелуй на её щеке, заставив тем самым улыбаться. Девочка морщится, еще не понимая, что в подобном может нравиться, и её мать смеется с постоянно забавных эмоций дочери.

Прекращаю двигать вилкой по тарелке, раздвигая овощи к краям. Не слышу тихой музыки, приглушенно отдаются в ушах голоса взрослых. Смотрю в сторону того столика рядом с рыбками, и…

— Райли?

Поворачиваю голову, отрывая свое внимание от аквариума, к стеклу которого прижимаюсь маленькими ладонями. Мама что-то пишет в своей тетради, видимо, ей опять пришла неплохая рифма в голову, и она боится её забыть, поэтому скорее фиксирует, поглядывая на меня:

— Сядь ровно, упадешь.

Двигаюсь на коленях, опуская ноги висеть со стула. Не достаю ими до блестящего пола, начав мотать назад-вперед. Наблюдаю за передвижением рыбок, боящихся подплыть ближе к стеклу, которое отражает мое детское лицо. Мама берет диктофон, без смущения начав тихо напевать мелодию, чтобы не потерять её на просторах сознания. Пальцами дергаю ткань своего светлого платья с кружевными краями. Начинаю слегка покачивать головой под музыку. И вдруг осознаю, что в голове рождается нечто свое, личное, поэтому начинаю стучать ладонями по краю стола:

— Мам, дай записать.

Девушка, хоть и улыбается, но относится со всей серьезностью к моим прозрениям, поэтому открывает последнюю страницу своей тетради, протянув мне ручку:

— Что-то новое? — поддается вперед, локтями опираясь на поверхность стола.

Начинаю записывать мелодию, вот только не так, как делают это профессионалы. Я пока плохо знаю ноты, но пытаюсь с помощью гласных расписать основной напев.

— Очередной шедевр? — отец возвращается, сделав заказ, чтобы не ждать освобождения официантки, занимает стул, стоящий с одной из сторон круглого столика.

— Конечно, — мама улыбается, и мужчина растягивает губы, качнув головой:

— Смотри, она тебя еще обскачет.

— Заберет всю славу, — девушка начинает водить ладонью по моим волосам, собранным в хвостик, и накручивает локоны на палец.

— Это точно, ты воспитываешь конкурента, — отец получает пинок ногой под столом, отчего шире улыбается, пытаясь напеть то, что пишу, из-за чего смущенно ворчу, скрыв свое творение рукой:

— Пап!

— Всё-всё, — он поднимает ладони, отклоняя голову к матери, чтобы носом уткнуться в её плечо. Девушка тепло улыбается, повернув лицо к нему, и губами касается его лба. С довольным чувством внутри заканчиваю, захлопнув тетрадь, и протягиваю маме:

— Никому не показывай, — начинаю дергать ножками под столом. Мама обещает, подмигнув отцу, который так же подмигивает ей в ответ, но я уже носом прижимаюсь к стеклу аквариума, следя за жизнью рыб. Нам приносят заказ, но не отрываюсь от подводных обитателей, заворожено исследуя их плавники и маленькие глазки.

— Райли, — мама двигает ко мне тарелку с блинчиками. Не реагирую, установив «контакт» с рыбкой, которая подплывает достаточно близко, дав мне рассмотреть её чешуйки.

— Райли? — нет, реагирую не на голос отца, а на толчок коленом по своему бедру. Не вздрагиваю, вполне спокойно отводя взгляд от аквариума с носящимися вверх к поверхности воды пузырьками. Перевожу взгляд на Дилана, который продолжает смотреть вниз, делая глоток кофе. Именно он только что ударил своей коленкой по моей, что уже вызывает отрицательные эмоции, но отвлекает мужчина.

— Ты будешь коктейль? — отец спрашивает, пока Лиллиан просматривает меню. Качаю головой, обняв одной рукой свой живот, другой продолжив собирать овощи, только теперь к центру тарелки. Мужчина откладывает книжечку с напитками, поставив локти на стол, и начинает нервно потирать ладони, бросая долгие взгляды на женщину, которая чувствует сигналы, поэтому опускает меню, вздохнув, явно с желанием что-то сказать первой, но уверенности в отце больше, так что начинает он: