Страница 58 из 148
Время шло, и прятаться больше было уже ни к чему. Казалось, этот человек откуда-то узнал, что затевается против него, а может быть, и струсил. Быть может, он так обдумал свои маневры, чтобы выгадать против своих преследователей часов двенадцать и оказаться вне пределов досягаемости. Честный человек, напрасно трудившийся в поте лица, встревожился и начал горько жаловаться на людей, норовящих его обставить, его, возведенного трудом в высокое достоинство!
Их убежище было выбрано с таким расчетом, что они могли наблюдать и за рекой и за домом. Никто не входил в дом и не выходил из него, с тех пор как дочери послышался голос отца. Никто не мог ни войти, ни выйти, не будучи замеченным.
- А в пять рассветет, и тогда нас будет видно, - сказал инспектор.
- Послушайте-ка, - сказал Райдергуд, - что вы на это скажете? Он, может, не один час прячется от нас, снует между двумя-тремя мостами.
- Ну и что же из этого? - сказал инспектор сурово и, по-видимому, не соглашаясь с ним.
- Да, может, он и сейчас там прячется.
- Ну и что же из этого? - повторил инспектор.
- Моя лодка вон там, где и все остальные, на берегу.
- Ну так что же с твоей лодкой? - спросил инспектор.
- А если мне поехать и поискать его? Я знаю его повадки, знаю все уголки, какие он облюбовал. Знаю, где он будет во время прилива и во всякое другое время. Разве я с ним не работал? А вам всем незачем показываться. И с места трогаться не надо. Я и без вашей помощи сдвину лодку; а если меня кто-нибудь увидит, так я на реке бываю в любое время.
- Мысль не так уж плоха, - сказал инспектор после некоторого раздумья. - Попробуй.
- Погодите немного. Давайте все обдумаем. Если вы мне понадобитесь, так я подъеду к "Грузчикам" и свистну.
- Если мне будет дозволено сделать замечание моему почтенному и доблестному другу, глубокие познания коего в навигации я отнюдь не намерен оспаривать, - неторопливо вмешался Юджин, - то оно вот какого рода: свистнуть - это значит разоблачить тайну и привлечь подозрения. Надеюсь, мой почтенный и доблестный друг извинит меня как человека постороннего за такое замечание, но я был обязан его сделать для блага всей страны и этого дома.
- Это другой хозяин или адвокат Лайтвуд? - спросил Райдергуд; они разговаривали, не видя в лицо друг друга, лежа или скорчившись в три погибели.
- На вопрос, заданный моим почтенным и доблестным другом, - отвечал Юджин, лежавший на спине с надвинутой на лицо шляпой, - словно эта поза как нельзя более подходила для наблюдателя, - я отвечу без всякого колебания (если это дозволяется законом), что голос, который он слышит, принадлежит другому хозяину.
- Вы ведь хороню видите, хозяин? Ведь вы все хорошо видите? - спросил доносчик.
- Да, все.
- Тогда если я подъеду к "Грузчикам" и остановлюсь там, то незачем и свистеть. Вы увидите темное пятно или что-нибудь в этом роде, поймете, что это я, и подойдете ко мне по дамбе. Все поняли? Тогда я поехал!
В одну минуту, борясь с напором ветра, дувшего сбоку, он спустился к лодке; еще минута - и он отчалил и уже крался вверх по течению, держась под самым берегом.
Юджин приподнялся на локте, вглядываясь в поглотившую его темноту.
- Хотелось бы мне, чтобы лодка моего почтенного н доблестного друга прониклась человеколюбием настолько, чтобы перевернуться кверху дном и потопить его, - пробормотал он себе в шляпу, снова ложась. - Мортимер!
- Мой почтенный друг?
- Три грабежа, два подлога и полночное убийство!
Однако, несмотря на отягченную всем этим совесть, Юджин несколько оживился благодаря небольшой перемене в положении дел. Оба его спутника тоже. Положение изменилось - это главное. Ожидание, казалось, вступило в другую фазу и с недавних пор словно началось заново. Появилось еще что-то, за чем нужно было следить. Все трое подтянулись и насторожились еще больше и уже не так поддавались тягостному влиянию обстановки.
Прошло больше часа; они даже задремали, когда кто-то один из троих каждый говорил, что это он первый заметил, что он и не думал дремать, увидел Райдергуда на условленном месте. Они вскочили и, выбравшись из-под лодки, подошли к нему. Завидев их, он подъехал ближе к дамбе, так что они могли переговариваться с ним шепотом, стоя в тени "Шести Веселых Грузчиков", погруженных в глубокий сон.
- Хоть убей, ничего не разберу! - сказал Райдергуд, глядя на инспектора.
- Чего не разберешь? Ты его видел?
- Видел его лодку.
- Не пустую же?
- Вот именно пустую. Да мало того - она плыла по течению. Мало того без одного весла. Мало того - второе весло застряло и сломалось. Мало того еще и лодку втиснуло течением между двумя рядами барок. Мало того - ему опять повезло, ей-богу так!
ГЛАВА XIV - Стервятник пойман
Продрогнув на берегу, в сыром и свинцовом холоде того часа суток, когда силы всего благородного и нежного, что живет на свете, идут на убыль, три стража посмотрели друг другу в застывшие лица, и все трое - в застывшее лицо Райдергуда.
- Лодка Старикова, Старику опять повезло, - а самого Старика нету! Так говорил Райдергуд, тревожно озираясь по сторонам.
Словно сговорившись, все они разом перевели глаза на свет очага, падавший в окно. Свет стал слабым и тусклым. Быть может, огонь, подобно высшим формам животной и растительной жизни, которые он поддерживает, бывает всего ближе к смерти тогда, когда ночь уже на исходе, а день еще не родился.
- Если б я командовал этим самым делом, - проворчал Райдергуд, угрожающе мотнув головой, - уж я бы эту Лиззи не упустил, черт возьми, это уж во всяком случае!
- Да, но вы тут не командуете, - заметил Юджин, и так неожиданно резко, что доносчик покорно отозвался:
- Ну-ну-ну, другой хозяин, я же не говорил, что командую. Может ведь человек сказать слово?
- А гад должен молчать, - оборвал Юджин. - Придержи язык, водяная крыса!
Изумившись непривычной горячности своего друга, Лайтвуд внимательно посмотрел на него и сказал:
- Что могло случиться с этим человеком?
- А кто знает. Разве только нырнул за борт. - Доносчик беспокойно вытер лоб, не вылезая из лодки и все так же тревожно озираясь по сторонам.
- Вы привязали его лодку?