Страница 133 из 148
- Я шепну вам по секрету, мистер Роксмит, - продолжал повеселевший херувим, - что, когда все мои дети жили при мне и всех их приходилось кормить, поить, я до чрезвычайности напоминал африканского короля. Вы, человек холостой, даже не подозреваете, каких ухищрений мне стоило, чтобы иметь на себе больше одной приличной вещи сразу!
- Охотно вам верю, мистер Уилфер.
- А говорю я об этом только для того, - в порыве чувств заключил Р. У., - чтобы вы знали, какая у меня милая, нежная и заботливая дочка. Если она у нас и была избалована, так самую малость, и теперь я не ставлю ей этого в вину. Нет, нет! Ни под каким видом! А какая моя Белла красавица! Надеюсь, вы со мной согласитесь, мистер Роксмит, что Белла у меня красавица?
- Разумеется, соглашусь. С этим кто угодно согласится.
- Вот, вот! - сказал херувим. - Да тут и сомневаться нечего. А какая ей выпала удача в жизни, мистер Роксмит! Какие перед моей Беллой открываются виды на будущее!
- Лучших друзей, чем мистер и миссис Боффин, мисс Уилфер трудно было бы найти.
- Ни за что не найти! - от всей души воскликнул херувим. - И знаете, я начинаю подумывать, что все к лучшему. Если бы мистер Джон Гармон был жив...
- Он умер, и слава богу! - отрезал секретарь.
- Нет, этого я не говорю, это уж слишком! - сказал херувим, как бы возражая против такого решительного и безжалостного заявления. - Но он мог бы не приглянуться Белле, а Белла - ему. Да мало ли что могло быть! А теперь, я надеюсь, она сама найдет себе избранника.
- И, может быть... простите, что я об этом спрашиваю, но, поскольку вы оказываете мне такое доверие... может быть, у нее уже есть избранник? - с запинкой проговорил секретарь.
- Нет, что вы! - ответил Р. У.
- Бывает так, - осторожно заметил секретарь, - иная девушка найдет своего избранника, а отцу об этом но скажет.
- Нет, у нас так быть не может, мистер Роксмит. Между мной и Беллой по всем правилам заключен союз и договор о взаимном доверии. Мы утвердили его совсем недавно. Он вошел в силу вот с этих... с этих пор, - херувим легонько похлопал себя по лацканам пиджака и по карманам. - Нет, нет, она еще никого не нашла. Правда, Джордж Самсон... это было в те дни, когда мистера Джона Гармона...
- Которому лучше бы не родиться на свет! - нахмурившись, проговорил секретарь.
Р. У. бросил на него недоуменный взгляд, удивляясь, с чего это он так озлобился на несчастного покойника, и продолжал:
- В те дни, когда мистера Джона Гармона разыскивали, Джордж Самсон действительно увивался вокруг Беллы, и Белла позволяла ему увиваться. Но этому и тогда никто не придавал особого значения, а теперь и подавно. Ведь Белла, мистер Роксмит, - девушка с большими запросами, я почти наверно могу предсказать, что она выйдет за какого-нибудь богача. И уж на сей раз перед ней предстанет и человек и его состояние, так что выбор будет сделан не вслепую. Мне сюда. Очень жаль с вами расставаться. Всего хорошего, сэр!
Секретарь отправился своим путем, не очень-то ободренный этой беседой, и, придя в особняк Боффинов, застал там поджидающую его Бетти Хигден.
- Не сочтите это за дерзость, сэр, но нельзя ли мне поговорить с вами хоть минутку, - начала Бетти. - Я буду вам очень признательна.
- Хоть целый час, - ответил секретарь, провел ее в свой кабинет и усадил в кресло.
- Я, сэр, насчет Хлюпа, - сказала Бетти, - и нарочно пришла одна. Дай, думаю, встану, пока он спит, и уйду. Мне не хочется, чтобы Хлюп знал, о чем будет речь.
- Откуда только у вас силы берутся! - воскликнул секретарь. - Вы будто мне ровесница!
Бетти Хигден печально покачала головой.
- Для своих лет, сэр, я еще крепкая, но молодость моя, благодарение богу, позади.
- И вы благодарите бога за это?
- Да, сэр. Ведь если б я была молодая, вся моя жизнь началась бы сначала, и до конца оставалось бы еще, ох, сколько! Но зачем толковать обо мне, старухе! Я пришла насчет Хлюпа.
- А что с ним, Бетти?
- Дело такое, сэр: придумал он, что сможет принять благодеяние вашей доброй хозяйки и вашего доброго хозяина и работать у меня тоже, и никакими силами этого у него из головы не выбьешь. Да разве он сможет так? Волей-неволей чем-нибудь надо поступиться - или надеждой на хороший заработок, или мною. А меня он ни за что не хочет бросать.
- Его надо уважать за такое решение, - сказал секретарь.
- Уважать, сэр? Да я, пожалуй, тоже так считаю, но потакать ему в этом нельзя. Вот я и надумала: если он не согласен мною поступиться, так я сама им поступлюсь.
- Как же это, Бетти?
- Убегу от него.
Вглядевшись в полное непоколебимого мужества лицо старухи, в ее ясные глаза, пораженный секретарь повторил:
- Убежите?
- Да, сэр, - ответила Бетти, кивнув головой. И в этом кивке, в твердо сжатых губах была такая решимость, в силе которой сомневаться не приходилось.
- Ну, полно, полно! - запротестовал секретарь. - Это надо еще обдумать. Спешить некуда, попробуем сначала разобраться во всем как следует, а потом решим, что делать.
- А вы рассудите, голубчик, - сказала Бетти. - Не сердитесь на меня, но ведь по годам я вам в прабабушки гожусь. Вы, голубчик, рассудите сами. Ремесло у меня тяжелое, не прибыльное, и если б не Хлюп, давно бы я бросила работу. Но она кормила нас с ним. Теперь, когда я осталась одна, когда даже мой Джонни и тот ушел, - лучше мне быть на ногах и уставать побольше, чем сидеть все время у очага да складывать белье. А сказать вам почему? Потому, что становлюсь я как мертвая, забытье находит от такой жизни, и начинает мне вдруг казаться, будто на руках у меня то Джонни, то его мать - моя внучка, то моя дочь... или вдруг покажется, будто я сама, ребенком, лежу на руках у матери. И тогда все во мне цепенеет - и мысли и чувства, вскочишь с места, и так страшно становится: неужто, думаю, ты не лучше тех нищих стариков и старух, которых забирают в работные дома? Вам, верно, приходилось видеть, как они бродят по улицам, когда их выпускают погреться на солнышке, испуганные, жалкие. Я в молодые годы была проворная, не любила сидеть без дела. Так я и вашей хозяйке похвасталась, как только глаза мои увидели ее доброе лицо. Я и теперь могу ходить по двадцать миль. На ногах-то лучше, чем сидеть дома и пропадать с тоски. И вязальщица я хорошая, навяжу всего побольше и буду торговать. Если ваша хозяйка и ваш хозяин дадут мне взаймы шиллингов двадцать, на такие деньги можно целую корзину товара справить. Буду ходить с ней по разным местам, похожу, похожу, - притомлюсь, и перестанет у меня все холодеть внутри. И на кусок хлеба себе заработаю. Что же еще надо старухе?