Страница 6 из 19
– Но мне повезло тогда, здорово повезло, чего уж скрывать, – переведя дух и высморкавшись, продолжил напарник дальше свой неторопливый рассказ. – Потому что у нас в доме мужик проживает, Петрушин Виктор Владиленович, одногодок моего отца, у которого свои «Жигули» имеются, и отец помогает ему их ремонтировать. Почти каждое воскресенье они оба возле этой его машины крутятся; ну а потом, естественно, выпивают: Виктор Владиленович хмелит папаню, благодарит за помощь и всё такое. Обычное, короче, дело, соседское и мужское – работу внеурочную обмывать… А этот мужик, Петрушин, как выяснилось из разговоров, в крутом космическом институте работал уже лет тридцать – начальником сектора; институте, что после войны академик Кузнецов основал, соратник и сподвижник королёвский, про которого я тебе вкратце уже рассказывал. Ты вообще-то про него, про Кузнецова, что-нибудь слышал когда, знаешь?
– Да нет. Откуда! – виновато улыбнулся я. – Какое отношение наш стекольный завод имеет к космосу?
– Ну-да. Понятно, – согласно кивнул головой Валерка. – Откуда вам во Владимире про академика Кузнецова знать… Виктор Иванович Кузнецов, запоминай, Витёк, входил в шестёрку Главных конструкторов, в ближайшее окружение Королёва; входил в круг людей, то есть, кто и поднял на своих могучих плечах махину под названием «советский космос». Каждый из этой могучей шестёрки отвечал за конкретный участок работы, создал под этот участок институт соответствующего профиля, а то и вовсе целое научно-производственное объединение – НПО так называемые. И эти их конторы научно-исследовательские в Москве до сих пор высоко котируются, считаются элитными и престижными, до сих пор… А про советские достопочтенные времена и говорить не приходится. При коммунистах там были самые высокие заработки из всех столичных НИИ и самая лучшая социальная поддержка сотрудников – ясли и детсады, пионерские лагеря и санатории, собственные поликлиники и медсанчасти даже. Где ещё такое можно было найти, скажи? Прямо-таки крохотные государства в государстве… Поэтому-то и попасть туда было очень и очень сложно во все времена: только по великому блату народ туда попадал, по протекции.
– Вот и я туда по протекции чудом попал, через соседа Петрушина, который, по просьбе отца, на своё руководство вышел и за меня словечко замолвил: что так, мол, и так, есть у него на примете, мол, паренёк знакомый, будущий молодой специалист, которого пристроить нужно, хорошему человеку помочь. Ну и всё остальное, и прочая бодяга словесная, разговорная мутотень. Дело это известное: кумовством называется, блатом, без которого – никуда, без которого всё вокруг встанет. Ибо вся жизнь человеческая, Витёк, на отношениях строится, и крепко держится потом на них. Правильно я говорю? Согласен?
Я утвердительно кивнул головой, и напарник продолжил далее:
– В общем, зам-директор НИИ по кадрам всё понял правильно и пошёл навстречу заслуженному сотруднику – написал письмо в МИРЭА с просьбой направить к ним на работу такого-то и такого-то выпускника, меня то есть. Да ещё не куда-нибудь, а в самый престижный отдел, теоретический, где по сути весь цвет нашего института работал, так называемые “головастики”.
–…А про гироскопы ты что-нибудь слышал? – вдруг обратился ко мне Валерка, мутные глаза на меня скосив. – Что это за хрень такая?
– Да нет, конечно же, – опять виновато ответил я, чувствуя свою патологическую ущербность и необразованность, стыдясь её.
– Да ладно тебе, Вить, не переживай, не дёргайся и не смущайся как девочка перед первым сексом. Сейчас расскажу и это. Я сегодня выпивши. И здорово. А когда я пьяный, я ужасно болтливым становлюсь – как баба. Мне родители из-за этого всегда советуют много не пить в компаниях, чтобы не наговорить лишнего, гадостей кому-нибудь по дурости не наболтать, от которых потом не отмоешься… Но это так – к слову, в качестве моего к тебе предупреждения. На всякий пожарный, как говорится, чтобы не обижался потом… А гироскопы, или трёхосные гиростабилизаторы, или – «платформы», как мы, инженера, их между собой называем, – это главная часть любого летательного аппарата – ракеты ли, космического корабля, межпланетной станции – неподвижная её часть, что существенно, инерциальная, относительно которой космический аппарат стабилизируется и совершает в полёте пространственные манёвры. Это – если в двух-трёх словах… А для того, чтобы ты лучше всё это понял, Вить, приведу классический пример, какой обычно студентам технических вузов рассказывают профессора на первых курсах, который и мне когда-то мои педагоги рассказывали на лекциях по автоматизированным системам управления, сокращённо – АСУ. Итак, представь, что едешь ты на автомобиле, допустим; ты – шофёр. И ты крутишь баранку вправо и влево в зависимости от дороги, которую ты видишь и авто поэтому управляешь зряче. Не будешь крутить – разобьёшься, и машину свою разобьёшь. Хлопот потом не оберёшься. Так ведь?!…А теперь подумай и ответь: в космосе-то ракете или межпланетному космическому кораблю относительно чего разворачиваться по крену и тангажу; вверх и вниз, то есть, вправо и влево? Там, высоко-высоко над землёй, в околоземном пространстве, дорог и разметок нету, ограждений, бордюров и указателей, верстовых столбов. Как и гаишников, которые правильный путь, на худой конец, подсказать могут своим “волшебным” жезлом… А до цели долететь надо. Как быть? Относительно чего ориентироваться, выбирать траекторию и оптимальный маршрут?…
– Вот для этого-то учёные и придумали гироплатформу, неподвижную часть любой ракеты, космического корабля или станции, повторюсь, на которой расположены три мощные взаимно-перпендикулярные гироблока и которую выставляют в определённое положение ещё на земле. Выставят, и потом на пред’старте раскручивают гироблоки, придают им вращательное движение, мощный вращательный момент. И они, непрерывно крутящиеся гироблоки, по законам физики, механики – в данном случае, позволяют выдерживать неизменное пространственное положение платформы в течение всего полёта, подвешенной, соответственно, на трёх свободно-вращающихся рамках, вложенных одна в другую, оси которых направлены по вращению, рысканью и тангажу, то есть взаимно-перпендикулярны друг другу. Что, в свою очередь, позволяет платформе быть полностью независимой от пространственного расположения объекта, на котором она стоит. Важнейший принцип изобретения – автономность и независимость от самого носителя – важнейший!!!… А космический аппарат вращается, ориентируется и стабилизируется уже относительно неё – находящейся внутри неподвижной инерциальной гиро-платформы, – по заложенной в его бортовой компьютер программе выбирает нужное направление и маршрут и успешно долетает до цели. Просто всё – не правда ли?! Как и всё гениальное.
– Так вот разработкой и изготовлением таких инерциальных систем и занимался после войны королёвский соратник и друг Виктор Иванович Кузнецов. На всех советских летательных объектах – на всех, без исключения! – стояли и стоят до сих пор изделия его института, знаменитые кузнецовские гироскопы-платформы, без которых не один корабль не взлетит, не одна ракета – потому что будут слепыми и неуправляемыми, без ориентира, который как компас указывает им путь, к цели с гарантией выводит…
5
– Я когда в его институт-то попал, – отдышавшись, принялся дальше мой учёный напарник меня, неучёного, наставлять, вводить в курс, так сказать, организации и устройства нашей бывшей советской ракетно-космической отрасли, в которой я, владимирский работяга с молодых лет, ни черта не петрил, естественно, не понимал, и рассказы про которую из первых уст были мне до ужаса интересны и поучительны, – так вот, я таким счастливым и гордым первые дни по Москве ходил – не передать. С гордостью всем рассказывал, в каком крутом месте я, простолюдин, сам того не ведая, очутился; какие немыслимые получки приношу домой; какими секретными темами занимаюсь, летательными приборами. И длился тот мой щенячий восторг с полгода, наверное. Может – чуть больше, не помню уже. До той поры, по крайней мере, пока я, освоившись и оглядевшись на новом месте, к ужасу своему ни стал сознавать, что мы, молодые сотрудники-специалисты, в своём институте хвалёном никому не нужны, совершенно; что старички-старожилы на нас как на дурачков малахольных смотрят. И это – в лучшем случае… А в худшем – как на конкурентов потенциальных, соперников-толкачей, охотников за «жирными пирогами», что постоянно крутятся рядом и назойливо «толкают в бока и спины» – мешают им спокойно жить и дышать, сидеть на «тёпленьком месте», «обильно рубить бабло» и при этом ни черта не делать.