Страница 6 из 9
Вадим раскидал их всех, не понятно откуда взявшимися силами. Перевернул ее на спину. И чуть не умер от страха. Марьяшка не приходила в себя!
Кто-то кричал, что надо вызвать скорую и не трогать ее. Но он не слышал. Никого не слышал. Да когда еще та скорая приедет? Поднял на руки и побежал. И бежал со своей драгоценной ношей на руках до самой районной больницы.
Происходящее несколько часов спустя помнил с трудом. Просто сидел на лавочке под больницей и ждал. На все уговоры отвечал молчанием.
Марьянка пришла в себя. У нее оказался перелом бедра, таранной кости… и перелом позвоночника!
Девушку увезли в область. Нужны были операции. Вадим собрал все свои сбережения, а это аж пять тысяч долларов, которые он скопил на институт и отдал их матери Марьянки. Заплаканная женщина сначала не хотела брать деньги. Но он настоял!
Спустя несколько дней прозвучала одна утешающая новость – позвоночник цел! Обширный ушиб и отек мягкий тканей. Мать девочки и парень вздохнули с облегчением.
И именно он, Вадим, начал акцию по сбору денег для Марьянки. Прошелся по всем друзьям, знакомым и просил каждого помочь, кто чем может. Находил нужные слова, уговаривал. Вытряс деньги со всех присутствующих на том стогу.
А сам устроился на три работы. Работал разнорабочим на ферме, ночью охранял магазин, а через двое суток библиотеку. Другой работы в их районном центре не было, да и кому он нужен без образования?
Мать кричала не своим голосом, устраивала истерики. Как же так? А институт? Столько лет упорных трудов!!! А когда узнала, что он все накопленные сбережения отдал Лизавете Цветаевой, так ее саму едва скорая не забрала с сердечным приступом. Но Вадим был тверд. «Хочешь, из дому выгоняй! Но будет так, как я сказал!»
Одну зарплату стал отдавать матери, а две другие – Лизавете. Матери Марьянки пришлось временно уйти с работы и ухаживать за девочкой, ведь платить еще и санитарке, для них была большая роскошь. Спала Лизавета на матрасе на полу возле койки дочери.
А Вадим бегал по работам, ухитряясь еще и подрабатывать на огородах в частном секторе. Осень ведь, пора сбора урожая.
Когда получалось, ездил в область, в больницу. Но к девочке не заходил. Не мог заставить себя посмотреть ей в лицо. Передавал через мать деньги и гостинцы. Яблоки, грушки, печенье. Книги из библиотеки, которые брал на свое имя. И короткие записочки. Мол держись, Марьяшка, мы, твои друзья с тобой! Выздоравливай! Ждем не дождемся!
Лежала Марьяшка в больнице долгие полгода. Еще повезло, что перелом бедра был не осколочный и без смещения. Но вот с таранной костью все обстояло плохо. Голеностоп собирали по осколочкам, как мозаику. Раздроблен был на мелкие кусочки. Весь удар от тела Вадима, видимо, пришелся на ту область. Девушке вставили металлические пластины и требовались еще как минимум две операции, с интервалом в пару месяцев. Врачи предупредили сразу, скорее всего девочка будет хромать всю жизнь! Голеностоп сгибаться не сможет! И это вам еще повезло, что мы такие хорошие специалисты, смогли собрать!
Марьяну привезли домой. Мать вернулась на работу. А девочка сидела дома. Подружки один разочек проведали, да позабыли, занятые своими делами.
Один Вадим не забыл. С упрямой регулярностью приносил матери Марьяны деньги. Настаивал. «Берите! Копите на операцию!»
Он очень изменился за те полгода. Стал хмурым, не разговорчивым, похудел. Больше не ходил с друзьями гулять, или в кино. Экономил на всем, чем мог, собирая каждую копейку.
Как же он винил себя! Проклинал за беспечность! Про алкоголь даже слышать не желал. Отвернуло.
Ни одна ночь не прошла в спокойном сне. Он видел кошмары. Каждую ночь переживал заново тот ужасный вечер. Прыжок. Удар. Хруст костей. Ее крик.
Просыпался весь в слезах, ведь это только в кино мужчины не плачут… Мать пыталась с ним поговорить, да он не давался на разговоры. Сказал матери всего один раз:
–Прими это… Я ее люблю! И в беде не оставлю! – сказал, как отрезал и больше на эту тему заговаривать не позволял.
Лидия вынуждена была смириться. Она молчала. Поджимала губы. Про себя проклиная девчонку и желала ей провалиться.
***
Первый раз, когда он пришел ее проведать, было особенно тяжело. Боялся увидеть осуждение или даже ненависть в ее глазах. «А вдруг она видела, что это был я?»
Но девушка приняла его тепло. Обрадовалась. Рассыпалась в благодарностях. Он скривился, перебил ее. Сказал, что не нужно благодарности. Он просто так… помог, по-соседски…
А потом стал приходить каждый день. Иногда всего на несколько минут перед очередной сменой. А иногда задерживался подольше. Помогал с уроками. У нее же был последний, выпускной класс, впереди ждали экзамены. В школу девчонка не ходила, трудно было добираться так далеко на костылях.
Развил бурную деятельность даже у них дома. Поругавшись и поспорив с ее матерью, убедил все-таки начать перестройку дома. Собственными руками, взяв в помощники лучшего друга Женьку, сделал перегородку в большой комнате. Образовавшееся помещение криво-косо, как сумели, обложили плиткой и соорудили крохотную ванную комнату! Установили унитаз, который Вадим выклянчил в магазине по дешевке и душевой уголок.
И все это, чтоб Марьяшке не прыгать на костылях во двор к «удобствам»!
Девушка растрогалась и даже всплакнула.
А друзья набычились на него. Мол, это ты из-за этой уродки от нас отвернулся (конечно обидно, денег-то в долг давать перестал!)
Вадим не расстроился. Он решил для себя тогда, что раз люди столь жестоки к чужому горю, то ему с ним не по пути.
Сейчас у него снова была цель. И он собирался дойти до конца! Он просто обязан поднять Марьяшку на ноги!
Глава 5. Белая Ворона
«Здравствуй Вадим!
Это мое последнее письмо, я больше не буду утомлять тебя своим вниманием!
Я все узнала. Мне рассказала твоя мама, но я прошу, не сердись на нее за это!
Это ты тогда на сеновале упал на меня… А я думала, что сама так неудачно приземлилась…
Листок выпал из рук Вадима. «О, Боже! Так она знает!!! Знает уже тринадцать лет и ненавидит…»
Мать сказала? А мать откуда узнала? Он же не говорил ни одной живой душе! Задыхался от этой правды, но молчал.
Вадим задумался. Разве что… Когда его мучали ночные кошмары… Может он кричал во сне? Другого варианта нет!
«Зачем, мама, зачем…» Это все ее ненависть к Марьяне. Она дождалась, пока Вадим уехал и медленно сплела свою паутину. Вадим вновь взялся за письмо.
… Но ты знаешь, у меня нет обиды на тебя за это. Так вышло не специально. Просто упал на не ту девушку. И сам себя жестоко наказал. Большое спасибо за помощь, которую ты мне оказывал весь прошлый год. Ты знаешь, без тебя мы с мамой не справились бы. Но теперь все, хватит! Ты искупил свою вину целиком и полностью. Вадим, ты свободен!
Вадим закрыл глаза. «Свободен? Да я никогда не буду от себя свободен, малышка!»
… Но я не могу простить тебе лжи… Зачем, как ты мог? Говорить мне о любви от жалости и угрызений совести?! Это жестоко, Вадим! Лучше бы ты еще раз поломал мне ноги!
«Что??? О чем она пишет? Когда я говорил о любви от жалости???»
… Я благодарна тете Лидии, за то, что она открыла мне глаза. Мне не нужна жалость! Никогда и ни от кого! А тем более от тебя! Я сильная! Я справлюсь! Что значит жить с хромой ногой для того, кто всю жизнь был отверженцем общества? Пустяк, всего лишь еще одна маленькая причина быть не такой, как все.