Страница 4 из 20
* * *
Сказать о вечности, что она была всегда и даже прежде, чем начало быть время, значит неверно объяснять себе суть обоих понятий. Если вдуматься, то в самом словосочетании “прежде времени” можно увидеть явное противоречие. Прежде времени никак не могло что-либо быть. О вечности не стоит говорить – “всегда”, потому что это непонятно и неточно, лучше уж сказать – “сейчас”.
* * *
Являющееся зерном парапсихоанализа искусство разделять на составные части вещи, на первый взгляд созданные как нечто единое, чем-то схоже с высвобождением ядерной энергии и синтезом нового вещества, когда человек производит разделение монолитной структуры атомного ядра. Слово “атом” в переводе означает “неделимый”, а разделить, если подумать, оказывается можно почти все. И чем труднее бывает осуществить этот процесс, тем больше, как показывает опыт, в итоге высвобождается энергии. В этом не просто заключается психологическая пружина парапсихоанализа как метода творения иных событийных ситуаций, это – один из фундаментальных законов мироздания.
Если цель парапсихоанализа определить как изменение чего-либо или создание принципиально нового (творчество), то разделение является средством (методом), позволяющим этого достичь. Но главное, – когда мы желаем реальной трансформации вещей мира внешнего, – подвергнуть разделению нам придется нечто, живущее внутри нас. Вот почему парапсихоанализ, как искусство разделения себя в недрах психического с целью образования новых вещей, есть не что иное как парапсихосинтез.
Итак, если обобщить, парапсихоанализ – это способ, особая медитативная техника и практика сознательного превращения реальности путем непосредственного отождествления себя с нею, то есть с внешним материальным миром и его вневременной сутью и первопричиной – Духовным Началом. В его основе лежит мистическая концепция суперэгоцентризма – стремление и способность пробуждающегося сознания распознавать во всем проявление собственной воли и самого себя.
Случалось ли вам заметить, как сознание само, без всякой внешней помощи начинает расширяться, и с нами происходят разные интересные вещи уже тогда, когда мы умудряемся хотя бы на короткое время прекратить формулировать одни и те же желания и постоянно кричать их себе в уши? А кому же еще, ну не Богу же?! В том ирреальном поле информации, куда человек еще при жизни волен входить, когда захочет, если знает туда дорогу, обо всем давно известно и так. Причем наперед, поскольку, во-первых, никакого времени за пределами материи нет вообще, а во-вторых, все эти желания именно в этом трансцендентном поле для нас и зарождаются. После смерти мы не только обязательно туда приходим, но даже невозможно сказать “возвращаемся”, поскольку никогда оттуда и не выходим. Мы есть это поле. Что из того, что на короткое время одной ногой (гранью сознания) мы шагнули в жизнь…
* * *
Театр
Входя в город слепых, будь невидим, молчи и ни в коем случае не зажигай огня.
Сегодня вечером в старом театре дают Пьесу. Да, конечно, ту самую. И который сезон подряд! Теперь, впрочем, можно уже посмотреть ее продолжение. Когда-то постановка Пьесы явилась значительным событием в жизни города. Об этом много писали. И вот что интересно: местная летопись почему-то ведется с момента возникновения драматического театра, в то время как некоторые историки утверждают, что город появился на карте значительно позднее, чем здесь был заложен Театр, а прежде на этом месте будто бы рос непроходимый лес. Какая-то путаница…
Как бы то ни было, правда заключается в том, что завершение грандиозного строительства Театра чудесным образом совпало с рождением Пьесы, премьера которой тогда же здесь и состоялась. Не стоит удивляться тому, что за все время, пока в городе существует Театр, в нем ни разу не обновился репертуар. Ведь несмотря на то, что спектакли здесь идут каждый вечер и один не повторяет другой, Пьеса так до сих пор и не закончилась. Сегодня вечером, к примеру, в стенах Театра ставят лишь седьмую картину второго акта этой грандиозной эпопеи. Третий, говорят, еще не дописан, но Автор над ним будто бы напряженно работает. Так что до конца далеко…
Про автора Пьесы, сюжет и причины написания этого бесконечно длинного сериала, а также историю самого Театра и труппы, постоянно в нем работающей и регулярно обновляющейся, да и вообще про те давние времена, когда все здесь только начиналось, газетчики в наши дни многое придумывают. На деле же им известно лишь то, что Театр несколько раз горел, хотя до сих пор не нуждается в капитальном ремонте; что огни рампы здесь зажигаются регулярно каждый вечер и спектакли идут железно в дни даже очень сильных пожаров, выборов мэра или эпидемий гриппа; а кроме того, что любой актер, случайно или просто проездом по своим делам завернувший в наш городок, непременно оказывается на этой прославленной сцене и принимает участие в постановке ставшей сегодня уже классической Пьесы. Это, поистине, уже не просто шедевр, а редкостный и совершенно необъяснимый феномен. Уникален и Театр, других таких нет.
* * *
Чтобы лучше представить себе великолепие декораций и истинные размеры здания Театра, а также прикинуть, во что Городской Управе обходится его постоянное содержание, достаточно сказать, что каждое утро, если только на улице не идет дождь, двенадцать самых сильных рабочих на блоках поднимают и привязывают к потолку над сценой настоящее солнце. По вечерам они же его задувают, аккуратно, пытаясь не обжечься, снимают с цепей и запирают в подвал остывать. А как-то раз ночью, под столярными мастерскими лопнула труба и к утру, когда артисты проснулись и пришли на работу, воды на сцену уже натекло столько, что там образовалось глубокое и бурное море. Со временем в нем завелись водоросли и рыба, а потом, когда в Театре появились люди, стали плавать большие корабли. Оно сейчас почему-то пахнет соляркой, но, говорят, так было не всегда.
Первых актеров в свой Театр режиссер пригласил очень давно. Поначалу ими были обыкновенные камни, электричество, время и воздух. Через какое-то время из зоопарка прислали двух живых львов и огромного бурого медведя, а также небольшую, но очень ядовитую змею и много разных птиц. Откуда взялись на сцене горы, собаки и деревья – точно неизвестно, ну а кошки, молнии и пчелы тут жили всегда. Последними в Театр пришли болезни, деньги и люди. Все они здесь играют самих себя.
Сцена в Театре устроена необычно и об этом, конечно, нужно рассказать особо. Странности начинаются уже с момента, когда перед молодым артистом распахиваются двери Театра и он впервые входит сюда с улицы. Актер сразу же оказывается на сцене! Почему-то не в раздевалке, как он того ждет, или, скажем, в фойе, в зрительном зале или где-нибудь еще, а прямо на эстраде. Но даже не это изумляет больше всего. А то, что буквально с первой минуты своего пребывания на сцене новоиспеченный комедиант, можно сказать, вчерашний школьник, вдруг громко и уверенно начинает декламировать, да еще наизусть(!) слова из своей роли, ни в одной из реплик не спотыкаясь. И откуда что берется? Все это при том, что еще сегодня утром он понятия не имел о том, что уже вечером окажется в Театре и, более того, что будет приглашен сюда на постоянную работу! Ведь артист, на замену которого из театрального училища по телефону был срочно вызван какой-нибудь “по возможности толковый студент”, только что, полчаса назад был еще жив и здоров. Счастлив и весел. Ничто не предвещало беды… Подобные подмены почти всегда являются для актеров Театра, а уж тем более для приглашаемых выпускников театральных вузов, полной неожиданностью. Сюрпризом. Да, как-то странно все это…
Так вот, складывается ощущение, будто новичок умудрился вчера ночью где-то раздобыть сценарий Пьесы, которая только сегодня вечером здесь пойдет, тайком прочитал свою роль и заучил ее на память. Но именно это как раз совершенно и невозможно. Дело в том, что в нашем Театре никто своих ролей не знает, а стало быть, заранее их и не учит, потому как их, ролей, в этой Пьесе нет как таковых. Вообще не существует! Удивительно, но на качестве спектаклей такая вопиющая ненормальность почему-то никак не сказывается. Как такое возможно? И вот еще что непонятно – каким образом артисты по вечерам добираются домой в полной темноте, ведь в городе, как известно, лампы не зажигаются, а в Театре освещена только сцена?