Страница 18 из 20
Как правило, любая идеология спонтанно создает для себя особую среду обитания, Систему или собственный мир (творение виртуальной реальности), провоцируя (или санкционируя) тем самым зарождение событийных ситуаций, способствующих ее проявлению. по крайней мере и все ныне известные широко распространенные духовные доктрины об этом красноречиво свидетельствуют. Идеология способна жить во времени вполне самостоятельной жизнью, вообще и запросто обходясь без своего номинального (или формального) автора, если разуметь под последним человека, которому удалось что-то расслышать и записать. Идеологиям в принципе не требуются адепты (защитники и проводники), инициативность физических субъектов и уж подавно их мозги, поскольку любая из них всегда зарождается и разворачивает свою мистерию отнюдь не в пространстве человеческого ума. Да и не во времени тоже. Такова позиция, искусственно или специально допускаемая парапсихоанализом. Особый вирус, разлагающий прагматизм. Или технология расщепления…
Идеология или религия, а в контексте рассматриваемого вопроса их можно воспринимать буквально как одно и то же, по сути есть некая информация, интеллектуальная микрофлора или ноовирус, особый и невидимый культурный слой, напыляемый на заселенные людьми геополитические пространства. Аудитория той или иной идеологии исчисляется поэтому не количеством сагитированных и вовлеченных в нее людей, внимательно штудирующих книги ее “авторов” и решающих, надевать ее на себя, рекомендовать то же самое проделать кому-нибудь еще или нет, а зонами ее принудительного потребления, территориями и ареалами.
Факт зарождения и распространения идеологии определяется не умонастроением индивидуумов, а временем, соответствием ей уровня общественного сознания, характера менталитета, социальных, экономических и прочих условий ее выживания (действия), но никак не внутренними достоинствами самой идеологии, поскольку ни одна из них таковыми не обладает по определению. Идеология не может быть хорошей или плохой. Что предосудительного мы найдем в том, что металл, разогревшись до очень большой температуры, вдруг расплавится? Вот если бы это я научился кипятить в тигле серебро, смешивать его с ртутью или сурьмой, разливать в форму и получать… впрочем и тогда я лишь продолжил бы исповедание идеологии плавления металлов. Сознательно или бессознательно. Данную мне от рождения. Только и всего. Идеология – это рефлексия и фиксация достигнутого необязательно нами очередного уровня рассматривания свойств вещей. Так можем думать мы, люди. А можем и не думать. Ей, идеологии, это – все равно. Она уже и так работает. С нами.
Сформулировать идею религии без труда может и один человек, хотя, как правило, такими вещами занимаются целые кланы единомышленников (единоверцев-реформаторов). Однако истинными родителями идеологий всегда оказываются не люди вовсе и не их субъективные интересы и соображения, а непосредственно сами качественно переходные этапы развития цивилизаций. При этом сотни миллионов адептов новых вероучений послушно бредут за своими собственными идеологиями и всеми силами души их поддерживают, не подозревая о существовании в себе таковых.
Очень часто бывает так, что человек горячо убеждает себя в том, будто корни его религиозного чувства лежат в христианстве. Он настойчиво уверяет в этом себя и окружающих, аккуратно посещает церковь, внимательно изучая соответствующую литературу и в строго определенные моменты регулярно отправляет предписанные культовые обряды. Ему очень хочется верить в красивые слова библейского сюжета и занять себя какой-нибудь добропорядочной игрой. Однако ж он, прагматик, на деле просто не способен, не знает как убедить свой ум поверить в предание, а посему бесконечно далек не только от православия, но и от всех прочих религий, требующих беспрекословной веры, и по-настоящему исповедует один лишь психоанализ, хоть и не прочел за свою жизнь ни одной книги Фрейда, Адлера или Юнга. А то и вовсе не слышал о таком учении. Никто в этой жизни не может обойтись без религии, пусть на худой конец даже атеистической идеологии материализма. Неразборчивость – страшна.
* * *
Никакой необходимости знакомиться с учением для того, чтобы его исповедовать, нет. Прагматик вместе с именем от рождения всегда получает и свою религию. Психоанализ – это исходная база мировоззрения прагматизма ХХ–ХХI веков. В наши дни все мы, в том числе, как это ни странно, и мистики, в своей ментальности – естественные прагматики, поскольку других моделей самоосознания цивилизация сегодня просто еще не предложила. Общество незаметно навязывает нам или, скажем помягче, исподволь прививает своим гражданам элементарное изначальное мировоззрение прагматизма, отказаться или преодолеть которое может только тот, кому есть зачем это делать, другими словами, тот, кто задался целями, автоматически требующими от него формирования психической и ментальной конституции другого порядка. Например, идеологии индивидуума, которая синтезирует для себя более совершенное мировоззрение и новое пространство для самореализации. Именно индивидуум сегодня способен научиться надевать на себя любую, в том числе и примитивную идеологию, точно пальто, а потом быстро и легко сбрасывать ее с плеч, когда на ходу приходится перестраивать психический аппарат для выполнения других, более сложных поручений.
Настраиваемое логикой ума мировоззрение всегда бумерангом оказывает энергичное воздействие на само сознание. Новые мироощущения предопределяют, создают необходимые условия и даже провоцируют его качественное превращение. Изменяются не только критерии в оценках происходящего, но и углы зрения на многие вещи, к примеру, на себя. Если уровень сознания повышается, то в первую очередь это выражается в том, что мы получаем возможность сорвать с себя наконец шоры неумеренно распространившегося представления (нелепого предрассудка, катастрофически ограничивающего нашу свободу и власть творить новые реальности), будто незнакомец, – всякий раз смотрящий на нас из зеркала, когда мы проходим мимо и который все время что-то бормочет себе под нос, смекает, планирует и суетится, – единственно и есть повод, форма и смысл нашего бытия…
Становящееся чужим, существо из зеркала на время отпускает нас, переставая ассоциировать (смешивать) себя с нашей внутренней психической сущностью, нашим подлинным Я. В такие минуты мы становимся безразличными по отношению к своему помятому костюму, высвобождая себе этим огромное пространство для наблюдения Игры и маневра. Понятно, что в такие моменты роль ума, до того беспрестанно складывавшего из копошащихся в нем мыслей всевозможные карточные домики, существенно меняется и приобретает иной характер. Рассудок становится инструментом и поводырем. Светофором и дорожным указателем разумного передвижения в агрессивных средах ирреального.
* * *
Ни в коем случае не следует избавляться от страха волевым усилием. Страх необходимо беречь и культивировать в себе, храня как драгоценность во внутреннем кармане. С ним нужно работать. Если мы не осуществили полное разделение своего психического на материальное и духовное, но при этом уже перестали испытывать страх, значит дела наши плохи и нужно возвращаться. Это – болезнь.
Может показаться, что в описываемых в этой книге моделях превращения сознания значение и роль ума искусственно девальвированы, поскольку в новых состояниях мы начинаем мыслить уже собственно не самим мозгом, а некоей субстанцией, которая вечно пребывает вне нас и даже вне материи вообще. Однако тут нужно заметить, что мозг, а точнее проходящие через него мысли или обыкновенное умствование и собственно ум, есть разные вещи. Поднявшееся на ступень выше сознание уже начинает мыслить переживаниями, особенными состояниями духа, и суть процессов осознавания чего-либо отныне выражается (отражается) не в мыслях, словах или образах, а непосредственно в вещах (явлениях), то есть в конкретных результатах, в изменении реальности (ее событийного ряда), в самом факте достижения крайней степени покоя и сосредоточенности, наблюдении свечения и прорастании живущей в нас идеи.