Предсказание

– Сказалось ли на вашем отношении к людям пребывание в Белом доме? Менялось ли оно? Что вы больше всего любите в женщинах и что вас не устраивает в них?

– Я восхищаюсь всегда людьми искренними, честными, которые хотели что-нибудь сделать для других. Так и в женщинах. – Бетти мгновенно оживляется, лицо молодеет. – А что не устраивает?.. – Она подыскивает слова. – Не устраивает, когда люди используют других в своих корыстных целях. И еще мне антипатичны те, кто о себе слишком высокого мнения. Я часто замечала, что людям свойственно ошибаться относительно самих себя. К примеру, не стоит обвинять кого-то в том, что он ленится или недостаточно энергичен, когда это касается общего дела. Я за это не упрекаю, но мне это не нравится.

В связи с 25-й годовщиной убийства Дж. Кеннеди вспоминаю, что случались покушения и на Джералда Форда.

– Каковы были мотивы? Испытывали ли вы после этого страх, когда президент уезжал? Как преодолевали его?

– Когда мы находились в самом Белом доме, я чувствовала себя в безопасности, так как система охраны президента там надежная. Но после первого покушения на мужа вне Белого дома я стала постоянно беспокоиться. Когда он уезжал, у меня возникал этот страх нового покушения. Я стала бояться «человека с пистолетом».

– Стреляла женщина, как я слышала?

– Да, оба раза. Первый раз это было в гостинице «Файермонт» в Калифорнии (в той самой, где в Сан-Франциско останавливались мы с Мики), покушение совершила молодая женщина Сквики Фром – одна из нашумевшей группы Чарлза Мэнсона. Вы, наверное, знаете об этом деле?

Я отчетливо помнила актрису Шарон Тейт с лицом мадонны в классической ленте «Бал вампиров», которая по ходу фильма превращается из ангельской чистоты дочери хозяина корчмы в кровопийцу-вампира, помнила я и смелого, скандально известного кинорежиссера Романа Поланского, фотографии зверского убийства актрисы, обошедшие газеты мира. На восьмом месяце беременности ее зарезали ночью на собственной вилле вместе с другими ее обитателями. Это преступление привлекло к себе широчайшее внимание общественности не только своей жестокостью, но как крупнейшее в те годы среди так называемых «безмотивных» преступлений. Явившись предметом исследования психиатров, социологов молодежных групп, специалистов в области поведения человека, оно обозначило один из пиков синдрома насилия. Мне довелось в свое время прочитать стенограмму процесса, хотелось постичь феномен насилия, найти «объяснение» сути преступления столь юных девочек и мальчиков. Все они показали суду, что девизом их было истребление чувства страха. Кумир и руководитель группы, точнее, секты Чарлз Мэнсон – человек с гипнотической волей и несомненными психическими отклонениями – учил их преодолению всех человеческих слабостей, в том числе спокойно, без колебаний уметь уничтожать себе подобных. Поразительна была для меня полная уверенность преступников в правоте избранного пути, в том, что они – носители некой высшей идеи. Девочки и мальчики не только не каялись, не сожалели о содеянном, они не пытались смягчить приговор, словно шли на крест в желании пострадать за своего вожака. Дело Мэнсона, приобретя широчайшую огласку, заставило цивилизованное общество содрогнуться, осознать опасность фанатизма, беспримерного мучительства одних людей другими во имя какой-либо навязанной или воспринятой идеи. Итог кровавой истории был тем более символичен, что к концу процесса выяснилось: акция была задумана против иных людей, среди них предполагался хозяин фирмы грамзаписи, отвергший пластинку Мэнсона. Ночные «гости», захватившие виллу, ошиблись адресом. Они истязали и издевались над людьми, абсолютно ни в чем не повинными, движимые ненавистью, они выполняли приказ, будучи загипнотизированы словами. Люди ли это? – спрашивал мир.

Я делюсь с Бетти размышлениями от процесса Мэнсона, заметив, что гипнотическая сила слова, направленного во зло, приобретает сегодня все более сокрушительную травматическую силу, воздействуя не только на психику людей, но и на весь организм человека.

И все же почему понадобилось покушаться на жизнь Форда? – домогаюсь я ответа у его жены.

– Думаю, тут дело не в личности мужа. Второй раз это было тоже здесь, в Калифорнии. Ее звали Сара Джейн Мур. Она стреляла в Джерри три недели спустя после первого покушения в гостинице «Файермонт». Этому вообще нельзя было найти объяснения. Но после второго выстрела в Джералда охрана уже начала предпринимать меры безопасности. Если ему предстояло находиться в большой толпе, то какое-то время он даже надевал пуленепробиваемое пальто. – Бетти вздыхает. – Но я обо всем этом узнавала не от него. Он всегда пытался от меня скрыть такие вещи, чтобы я не беспокоилась. Так до меня дошли сведения, что виновница второго инцидента была психически больна. Обе стрелявшие в мужа до сих пор в тюрьме. Вероятно, можно было сократить срок, но судьи отказали обеим. Сквики Фром однажды удалось бежать из тюрьмы, но ее вернули обратно. Она и во второй раз убегала. Может быть, вам это покажется странным, но, когда я узнала о ее побеге, а муж вернулся из командировки, я нашла в себе силы пошутить: «Знаешь, сегодня у меня для тебя есть хорошая и плохая новости. Плохая, что Сквики Фром убежала из тюрьмы, а хорошая, что ей понадобятся еще сутки, чтобы добраться до тебя».

– И все же я понимаю, что вам уже не раз задавали вопросы о мотивах покушения, не правда ли? Ведь жены президентов могут пристально наблюдать и анализировать случившееся. У вас, вероятно, есть своя версия. Ведь что-то «человек с пистолетом» придумывает для себя, идя на такое преступление?

– Сейчас все службы безопасности, – кивает Бетти, – согласились с тем, что покушения на президентов совершаются людьми с нарушенной психикой. Но по моему глубокому убеждению, они «атакуют» не человека, а пост, который занимает президент. Вот мое объяснение.

Бетти неспокойна, и я увожу разговор от нелегкой темы. Как она проводит свободное время, счастлива ли своей независимостью, свободой, в частности от забот Белого дома?

– Я очень семейный человек, – говорит хозяйка ранчо «Мираж», – и испытываю большую радость от успехов наших детей и внуков. Бог сделал нам подарок, одарив нас здоровыми детьми и внуками, так что мы себя считаем счастливыми. И особое удовлетворение я испытываю от работы в Центре. Я уверена, что наша страна продвинется еще дальше в просвещении людей в этой неблагополучной сфере жизни. Уже проведены глубокие исследования о генетической склонности к алкоголю в определенных семьях, и, может быть, люди займутся профилактикой, если у них эта склонность есть. Надо помочь им не опуститься на дно, чтобы семья и друзья могли вмешаться, пока не наступила духовная, физическая, эмоциональная деградация.

– Ну а в самом Центре каковы ваши обязанности, занимаетесь ли вы непосредственно больными?

– Я работаю с сотрудниками, советую им, иногда обучаю и направляю – тем самым я помогаю и их пациентам. Будучи президентом Центра и председателем наблюдательного совета, я участвую во всех сферах его деятельности самым активным образом.

– Там она и была, когда вы приехали, – раздается голос вошедшей Лоры. – Бетти счастлива своими достижениями в Центре. – Она присаживается подле нас, поглядывая в сторону двери.

Я догадываюсь, что ее послал Джералд Форд, полагая, что мы сбили весь их дневной режим.

– В моей жизни не было многих несчастий, – игнорирует Бетти намек Лоры, – мне во всем везло: с мужем, с детьми, люди уважали нашу семью. Но сколько из-за моей болезни было потерянных дней, напрасных усилий и затрат. Мне так от многого приходилось отказываться, ведь болезнь начисто выбивала меня из колеи. Сейчас я имею возможность жить полной жизнью, и мне хочется еще расширить круг моих интересов. В последнее время меня беспокоят экологические проблемы, этот слой озона и парниковый «мешок», нависший над Землей, – они грозят всем людям. Надо предпринять все возможное, чтобы наши внуки пили хорошую воду, гуляли по лесам, дышали чистым воздухом, – в этом я вижу первостепенную задачу правительства и общества сегодня.