Страница 2 из 16
Я не преувеличиваю? Не-а. Ничуть. Не поймите меня неправильно ― я в восторге от своего лучшего друга. Он заслуживает всего, чего достиг, а это очень много. В двадцать один у него есть собственный блестящий бордовый пикап, новенькие апартаменты, которые он арендует самостоятельно (я же оплачиваю счета в обмен на свою комнату), три команды НФЛ обхаживают его, словно принцессу из диснеевского мультфильма. Невзирая на все свои заслуги, он никогда не был наглым или тщеславным со мной. Вместо этого у меня есть доступ к его новой квартире, машине и новой жизни. Он все еще примерный маменькин сын-южанин, снимает шляпу всякий раз, когда посещает небольшую ферму, на которой мы жили. Единственным недостатком быть лучшим другом Сэйджа является, ну…
― Вопрос в том ― хочешь ли ты целовать землю, по которой я хожу, или, даже лучше, меня? ― Теперь его локти лежат на столе, а голова наклонена набок, он весь во внимании. ― Потому что, Джоли, малышка, ты единственный человек, на которого я хочу произвести впечатление. В идеале под простынями, ― подмигивает он.
Вставьте смайлик ― меня безудержно тошнит, из-за его пошлости.
Это не первый раз, когда Сэйдж подкатывает ко мне, и держу пари, что не последний, когда я его отшиваю.
Напомню: месяц назад мы с Сэйджем случайно столкнулись в коридоре, когда я была голой после душа (забыла полотенце в комнате). Он шел пописать, впечатляющий утренний стояк выделялся в его оргазмических боксерах. Я смотрела вниз, пока спешила в комнату, голова была опущена от стыда. Он тоже смотрел вниз, поправляя свое хозяйство. Вот так мы столкнулись, а наши конечности перепутались вместе, и я оказалась снизу. Затем он потянулся к моей заднице, чтобы убедиться, что я не упала. Какой джентльмен, не находите?
С того момента Сэйдж был непреклонен в том, что нам нужно переспать. И ключевое слово здесь «нужно», а не «следует».
И, Господи, прости меня. Если бы он был любым другим парнем, я бы прилипла к нему, как сыпь после бурных каникул в Вегасе. Он парень, который выглядит как дитя любви Мэттью Носзка[1] и Джеймса Дина. И тот факт, что он под два метра ростом с жестким прессом и только пятью процентами жира в теле, не ― повторяю, не ― упрощает мне задачу постоянно отказывать ему. Но знаете, что действительно помогает мне говорить ему «нет»? Мысль о том, что Сэйдж, с которым я выросла вместе и которого знаю лучше, чем кого-либо еще, разобьет мое сердце на триллион кусочков, сотрет его в пыль, а потом переступит через то, что осталось на пути к следующей кровати с розовыми простынями.
Потому что. Мой. Лучший. Друг. Является. Шлюхой!
Я люблю его, но он мужчина-шлюха, который не может держать свой член в штанах дольше двадцати четырех часов. И почти уверена, что этот факт может быть научно доказан, если кто-то приложит усилия к исследованию данного вопроса. В любом случае, я слишком привязана к Сэйджу ― и к моему сердцу, ― чтобы так безрассудно поступить с любым из них.
― Это не про меня, ― говорю я с преувеличенным британским акцентом, складывая руки и притворяясь, что мне скучно, прилагая все усилия изобразить Саймона Коуэлла[2].
В последнее время мы часто обсуждаем британскую версию X-Factor, и Сэйдж заставляет меня изображать британского судью каждый перерыв на рекламу. Если отказываюсь, то он борется со мной на полу и щекочет меня до икоты. Я отбиваюсь и пытаюсь вырваться из его стальных объятий, но оказываюсь плотно прижатой к полу, а его твердое тело надо мной. Он настолько агрессивный и целеустремленный, что девяносто процентов времени я полностью одета просто потому, что слишком боюсь, что однажды сдамся (это продолжается довольно давно, поэтому, пожалуйста, не судите строго).
― Я превращу это в «да» еще до того, как закончится семестр.
Он встает. Потягивается, сжимая кулаки, и зевает. Его черная футболка задирается и демонстрирует идеальную V, указывающую на промежность. В последней попытке спасти мои уже мокрые трусики, отвожу свой взгляд. Пытаюсь сосредоточиться на экране MacBook'а, а затем хмурю брови, когда слова эссе по литературе начинают ускользать от моего понимания. Я решила специализироваться на английской литературе, потому что хорошо разбираюсь в игре слов, но всякий раз, когда Сэйдж рядом, превращаюсь в какой-то распускающий нюни беспорядок.
― Еще ни одна девушка не говорила мне «нет», и, будь я проклят, если это будет цыпочка, о которой я забочусь больше всего, ― продолжает он.
― Но именно поэтому я и говорю «нет», ― отрываясь от эссе, огрызаюсь на него.
Не могу понять, почему он не видит этого. Если мы начнем спать вместе, это все испортит.
― Почему?
Почему?
― Почему? ― поднимая голову, спрашиваю раздраженно.
Угу, я на самом деле раздражена. Раздражение ― моя любимая мозоль, и мальчик, Сэйдж, в последнее время меня постоянно выводит из себя.
― Ты действительно хочешь выкинуть прочь десять лет дружбы ради быстрого перепиха?
― Во-первых, это не будет быстро, ― ухмыляется Сэйдж. ― Я знаю, на что способен в постели. Мы говорим как минимум о двадцати пяти минутах, леди, и это я скромничаю, потому что, возможно, буду немного взволнован, когда, наконец-то, сомну простыни между нами.
Он выпячивает свой пах и подмигивает. И я бы закатила глаза, если бы не тот факт, что его комната находится дальше по коридору, и тонкие стены подтверждают его заявление. Все девушки, которых он приводит домой (примерно двадцать процентов женского населения США), стонут и кричат в среднем по сорок минут.
― И, во-вторых, я ничего не разрушу. У тебя всего одна ночь. У меня всего одна ночь. Мы можем собрать их вместе и сохранить нашу дружбу в целости. Мы не какие-то чертовы двенадцатилетки, чувиха.
Полагаю, что могу закончить этот разговор, указав, что а) у двенадцатилеток обычно не бывает сексуальных отношений, и б) я не чувиха. Но мне нужно еще кое-что объяснить.
― Я не вступаю в отношения на одну ночь.
Поднимаю ручку и сжимаю ее, чтобы не дать себе ударить в великолепное самоуверенное лицо Сэйджа. Но знаю, что мой кулак будет болеть дольше, чем его нос. Парень, кажется, состоит из стали, бронзы и меди.
― Конечно, вступаешь. Как насчет того чувака, Брэндона?
― Этот чувак Брэндон был моим парнем в течение семи месяцев, ― говорю с каменным лицом.
Забавно, что он упомянул об этом, так как мы с Брэндоном расстались в прошлом году, потому что последний был твердо уверен, что между мной и Сэйджем что-то происходит. Это было безумным, не верным и невероятно раздражающим. Но еще более удручающим был тот факт, что Сэйдж делал все возможное, чтобы поддерживать это ложное предположение, постоянно касаясь меня и окликая всякий раз, когда я общалась с Брэндоном, словно пытался саботировать наши отношения. Клянусь, оставалось всего несколько недель до того, чтобы Сэйдж пописал на мою ногу, чтобы пометить ее как свою собственность, что было комично, учитывая, что член Сэйджа был представлен как общественное достояние. Удивлена, что он частично не финансируется правительством.
― Этот придурок никогда не был твоим парнем, ДжоДжо, ― качает головой Сэйдж, вздыхая, словно я очаровательный щенок.
― Жаль разочаровывать, но он действительно был.
Ты не будешь бить своего лучшего друга. Ты не будешь бить своего лучшего друга. Ты не будешь...
― Ну, теперь я еще больше хочу надрать этому парню задницу.
― Что? Почему?
― Потому что ― жаль разочаровывать, ― он имитирует мой тон, и довольно неплохо (ублюдок), ― но он трахал Каппа Альфа Шлюху, как цыпочку ни называй, Надю. Видел, как они тусовались на вечеринках, по крайней мере, дважды, пока вы, так называемо, «встречались». Но я думал, что у тебя никогда не было серьезных отношений с этим мудаком.
Он проводит ладонью по своим песочно-светлым волосам и спутывает их до взъерошенного совершенства. Сглатываю, чувствуя, как раздуваются мои ноздри. Чертов Брэндон.
1
Matthew Noszka ― американский модель и актер
2
британский телеведущий, продюсер, филантроп, деятель теле- и киноиндустрии, основатель, руководитель и совладелец фирмы Syco, в которую входят агентство по поиску новых исполнителей, студия звукозаписи и телевизионная компания. Один из крупнейших представителей британского шоу-бизнеса