Шерше ля фарш

Я немного подумала и решила:

– Сейчас мы сделаем вот что: ты успокоишься и ляжешь спать, потому что утро вечера мудренее. А я куплю себе билет на ближайший рейс в Тбилиси и завтра уже буду у тебя. Вместе мы обязательно разберемся, куда там Зяма пропал и как его вернуть.

– Ты прилетишь? Правда? Инка, ты настоящий друг! – обрадовалась Трошкина.

– Друг, товарищ и сестра, – пробормотала я, уже прикидывая, что мне нужно успеть сделать до отъезда.

Какое счастье, что мне, как и Алке, дали отпуск!

Я купила в Инете билет на самолет и собрала чемодан.

Приготовила удобный и симпатичный наряд для поездки – болотного цвета шелковый комбинезон с широким длинным кушаком, который можно было завязать пышным бантом или обернуть вокруг моей тонкой талии несколько раз, оставив концы свободно болтаться, желтые кеды и красную бандану. То есть вообще-то это был такой шикарный платок из натурального шелка хитрой окраски – с лицевой стороны алый, а с изнанки синий. Мне его Зяма подарил, у него есть друзья, которые работают в области моды и продвигают в массы разные креативные новинки.

Обычно я не одобряю стиль, которого придерживается мой пижонистый братец, поскольку не люблю вычурности, но двусторонний платок оказался на редкость многофункциональным аксессуаром.

По прилете в Тбилиси, если там будет прохладно, я планировала переформатировать бандану в палантин.

Укомплектовав походный гардероб, я позвонила Жану и предупредила его, что завтра улетаю в Тбилиси, поэтому посты в своем новом блоге буду делать преимущественно о грузинской кухне, так что пусть уже заранее подбирает подходящие картинки и готовится обрабатывать мои любительские фотки.

А Кулебякину я ничего не сказала.

Пусть помучается!

Папа мне не раз уже говорил, что грузинские мужчины очень ценят женскую красоту и особенно любят блондинок.

Я решила, что буду фотографировать каждого грузина, который упадет к моим ногам, и пусть Кулебякин искусает себе локти и вообще все, до чего дотянется!

Перед ужином я выкроила время и прочитала на туристическом портале статью «Самое-самое в Грузии». Из нее я узнала, что наиболее распространенные грузинские имена – Георгий, Давид и Зураб, а фамилии – Беридзе, Капанадзе и Гелашвили; главное национальное блюдо – хинкали, достопримечательность номер один – крепость Нарикала, самые популярные сувениры – рог для вина и серебро минанкари, а мега-крутой ресторан расположен на горе Мтацминда, откуда открывается непревзойденный вид на столицу.

Эту информацию я собиралась использовать для охмурения родственников, которым надо было убедительно аргументировать мой внезапный порыв умчать в Тбилиси. Не рассказывать же им, что Зяма пропал! После такого сообщения широкомасштабного военного наступления Кузнецовых на Грузию будет не избежать!

На ужин было заливное на петушином бульоне со свиными ножками, поданное с клюквенным соусом и домашним хреном, настолько ядреным, что даже закаленная бабуля прослезилась.

– Да-а-а, хрен в нашем доме хоть куда! – двусмысленно восхитилась она, вынудив мамулю покраснеть, а папулю закашляться.

Я решила, что это подходящий момент, чтобы сменить тему. Плавно вырулить на Грузию со свиных ножек у меня как-то не вышло.

– А Зяма с Алкой были в самом лучшем ресторане Тбилиси на горе Мтацминда, откуда открывается потрясающий вид на столицу Грузии! – сообщила я оживленно.

– Что ели? – тут же поинтересовался папуля.

Я задавила внутренний голос с репликой Алисы Фрейндлих из «Служебного романа» («Цыплята табака… сациви… купаты… шаш-шш-шлы́ки… чебуреки…») и выдала домашнюю заготовку:

– Хинкали. А вы знаете, что это блюдо называют «королем грузинской кухни» и готовят с начинками из баранины, говядины, грибов, овощей – вариантов около сотни?

– Как интересно! – Папуля заслушался.

– Вот и мне очень, очень интересно! – Я показательно вздохнула. – Ах, как хочется тоже попробовать эти хинкали… Да и цыплята табака… сациви… купаты… шаш-шш-шлы́ки… чебуреки…

– Вкусная еда – это не самое главное, – авторитетно сказала бабуля, в которой явно проснулся педагог. – В Тбилиси обязательно и непременно нужно посетить могилу Грибоедова и лермонтовские места, поклониться великому Шота Руставели…

– Он же умер уже, – ляпнула я.

– Это не повод ему не поклониться! – строго сказала мамуля, которая в своем собственном творчестве отнюдь не дискриминирует неживых. – Вот я бы при случае обязательно возложила цветы к памятнику знаменитому грузинскому коллеге.

– Шота Руставели вроде ужастики не писал, – снова ляпнула я, досадуя, что мне мешают создавать яркий образ восторженной дурочки.

Она у меня какая-то не восторженная получалась.

– Руставели не писал ужастики, да ладно? – Наша писательница завелась. – А вот представь: гуляешь ты мирно на лоне грузинской природы с чебуреком в руке, а навстречу тебе бородатый качок, одетый в одну звериную шкуру, с суровым взором и зазубренным мечом! Как, не страшно?

– Убедила, – кивнула я, торопясь вернуть разговор в нужное русло. – О грузинской природе, кстати, Алка тоже в самых восторженных выражениях рассказывает, а еще ей очень понравились уникальные серебряные украшения в старинной грузинской технике минанкари. Зяма же в абсолютном восторге от рогов для вина…

Тут я выдохнула, сознавая, что скудный запас моих знаний практически закончился. В неликвидах остались еще типичные грузинские мужчины Георгий Берадзе и Давид Капанадзе, но как их цензурно приплести к рассказу о невинных развлечениях молодоженов, я не придумала.

К счастью, предки уже в достаточной степени впечатлились – это было понятно по тому, как мечтательно затуманились их взоры.

– Короче, я решила тоже слетать в Тбилиси и отправляюсь туда прямо завтра, – выдала я главное.

– Отличная идея, Дюша! – сказала бабуля.

– В самом деле, у тебя же отпуск, – поддержала меня мамуля.

– А как же Денис? – спросил папуля.

– А у Дениса нет ни отпуска, ни желания попутешествовать, – отговорилась я и встала из-за стола. – Спасибо, все было очень вкусно, пойду собирать чемодан. У меня самолет рано утром.

Я без оглядки убежала к себе и потому не услышала, как папуля задумчиво молвил:

– Сто рецептов фарша для хинкали, ничего себе, а?

– Серебро мининкари, – вздохнула мамуля.

– Могила Грибоедова и лермонтовские места, – напомнила бабуля. – Вот интересно, а билеты на самолет дорогие?

Пятница

– Не возьму! – сказала я и спрятала руки за спину.

Они у меня уже были свободны – свой чемодан я сдала в багаж, а дамскую сумку с документами, деньгами и разной нужной мелочью повесила на ремешке через грудь.

– Инна, не смей меня разочаровывать, – грозно нахмурилась Зара Рафаэловна.

Жаник, балбес, проболтался в офисе, что я лечу в Тбилиси, и Зараза примчалась в аэропорт с очередной банкой чудодейственного меда для дорогих грузинских друзей.

– Куда им столько? У них все слипнется! – отбивалась я, с ужасом глядя на корзину.

Она совершенно не подходила к моему образу современной молодой женщины, стильной, любознательной и легкой на подъем. И особенно не подходила к алой бандане.

Да я буду выглядеть, как красная пролетарская шапочка, везущая гуманитарные харчи голодающей бабуле в братскую Грузию!

– Не возьму.

Я демонстративно зевнула, показывая, что эти препирательства мне крайне скучны и ни капельки не интересны.

На самом деле мне действительно хотелось спать. Трепло Веник, торопясь разнести очередную сенсационную новость, разбудил меня телефонным звонком в два часа ночи и радостно, как будто нас с ним это как-то касалось, проорал:

– Кузнецова, победителю чемпионата по покеру таки дали миллион долларов!

– Завидую ему, – сказала я честно. – Надеюсь, у организаторов это были не последние деньги, и они заплатят скромный гонорар нашему рекламному агентству?