Яд (ЛП)

Они покинули деревушку и пошли по лесу, что обрамлял воду, и Оливия часто поглядывала на танец мягких волн. Озеро успокоено лежало в объятиях леса. Его кожа сияла, пока оно перекатывалось в своей постели. Запах от него был сильнее, чем от моря. Но запах этот, в отличие от морей, был не резким. Он наполнял ее легкие дыханием земли, и этот аромат был простым, как пироги и эль.

Это ей все же нравилось. Было что-то в крупном звере, присмиревшем в хватке леса, что вызвало ее улыбку. Это место было пятном, шрамом от существа, что пробило лес. Но почему-то ей нравилось, что лес хранил такой секрет. Это удивляло.

А Оливия любила сюрпризы.

— Что ты хотел мне показать? — спросила она, их лошади уже несколько минут шли в тишине.

Гаррон отчасти обернулся и ответил:

— Терпение, мадам. Мы почти на месте.

Он повел их от берега к холму. Выпирающая вершина холма была лысой, и вид не закрывали деревья. Небольшой ручей бежал вдоль его задней стороны, и густой покров травы окружал его. Гаррон спрыгнул с жеребца, и большой зверь пошел пить воду. Когда Оливия спешилась, ее лошадь последовала примеру.

— Сюда, — сказал Гаррон и пошел к краю холма.

Оливии пришлось бежать, чтобы поспевать за его шагом, она отчаянно сдерживала восторг. Почему с ним даже такие простые вещи были… интригующими? Может, дело было в его спокойном взгляде, или в том, что он мог даже к поразительным вещам относиться холодно. Она даже не знала, что ожидать от Гаррона.

Он сам был сюрпризом.

Он остановился в конце холма, и Оливия встала рядом с ним. Она проследила за его пальцем, указывающим на землю под ними, где развалины старого дома лежали у водной гряды. Их истерзало солнце, разбил дождь, почти захватили сорняки, но стены еще возвышались. Дом, наверное, был не меньше дома Гаррона, и домики слуг были вокруг него, и каждый был разрушен сильнее предыдущего.

Пристани выпирали ветками из каменистого берега у дома, но тоже были разбитыми. Скелеты рыбацких лодок торчали из мутной воды. Их бока пробили волны, густой мох рос на их коже.

Это было странно… но Оливии почему-то казалось, что она стоит перед надгробием, словно кости маленькой деревушки теперь лежали у края озера. От этого ее ладони стали кулаками, а кончики пальцев похолодели.

— Что это за место? — прошептала она.

Гаррон сцепил руки за спиной, глядя на развалины.

— Тут жил наш сосед много лет назад. Он был человеком морей, который достиг успеха, поставляя в лесные таверны рыбу. Сильнее всего он процветал зимой, когда мясо заканчивалось в кладовых.

— Торговец рыбой?

— Да.

Оливия смотрела на руины, пытаясь понять, что Гаррон хотел показать ей. Она была уверена, что он хотел научить ее чему-то, он ничего не делал просто так. Но хотя озеро и далекие берега впивались в обрывки ее памяти, она не могла вспомнить ничего о доме.

— Что случилось с торговцем рыбой?

— Скорее всего, добрались бандиты, — сказал Гаррон сквозь сжатые губы.

— Скорее всего? Ты не уверен?

— Нет. Племя бандитов жило там, — он указал на другой берег. — Но у торговца рыбой был талант, связанный со словами. Он не прогонял бандитов, а часто торговал с ними. Я слышал, он даже дарил им долю улова каждую неделю, чтобы их дети не голодали. Отец говорил, что торговец рыбой любил все дикое, что его не интересовала торговля, в которой не было ни капли опасности, что он предпочитал хищность земли лжи людей. Жаль, я не смог узнать его лучше. Но я был ребенком в ночь, когда сгорела деревня торговца рыбой, — тяжко сказал Гаррон, сжимая ладони за спиной. — Несколько стражей смогло добраться до Панвотча, прося о помощи. Отец тут же поехал туда. Я остался дома и помогал слугам ухаживать за жителями деревни. Я помню жену торговца рыбой среди них… она была сильно ранена. Боюсь, к моменту, когда она попала к нам, мы уже ничем не могли ей помочь. Она выла всю ночь. Я этого не забуду, — Гаррон яростно вскинул голову, взгляд стал пронзительнее. — Она кричала из-за новорожденной дочери, которая, по ее словам, точно не выжила в пожаре. Она рыдала, пока не умерла в холоде ночи. Когда отец вернулся, он сказал, что в деревне торговца рыбой ничего не осталось. Я сказал про ребенка, но, хотя его люди искали днями, они не нашли ее… ни живой, ни мертвой.

Когда Гаррон замолчал, Оливия поняла, как громко кричал лес. Маленькие существа ожили в ночи, весело стрекотали, пока солнце умирало, наслаждаясь его кровью.

Оливия сосредоточилась на криках. Она смотрела на пятно солнца на озере, чтобы не видеть маленькую деревню.

— Когда я услышал, как ты стала подопечной лорда Бассета, признаю, я удивился. Конечно, нет возможности узнать точно, — согласился Гаррон. — И я не хотел рассказывать тебе. Думал, тебя это только расстроит. Но когда ты рассказала о торговце рыбой, я подумал…

— Кому сейчас принадлежит озеро? — сказала Оливия. Она пыталась не обращать внимания на то, как резко прозвучали слова, но они все еще звенели в ее ушах.

Брови Гаррона приподнялись, пока он обдумывал ее вопрос.

— Торговец рыбой был ребенком морей, у него не осталось наследника, так что закон потребовал вернуть эти земли совету, хотя им было сложно избавиться от бандитов. Они годами истребляли их…

«Тристан».

Оливия улыбнулась, а Яд бушевал, и ее тело немело, а вены трепетали…

— Мне не нравится этот взгляд, мадам, — строго сказал Гаррон.

— Ничего страшного. Уверяю, я управляю собой, — она расправила плечи и вернула маску на место. — Видишь? Это был миг слабости… ты не можешь винить меня в этом.

Гаррон проворчал, что не может, и Оливия повернулась к деревушке.

— Я решила выйти за лорда Бассета.

Гаррон тяжко вздохнул.

— Это будет самое выгодное решение, это точно. Уверен, ты не пожалеешь. И будет приятно не переживать, что твои сапоги снова испачкают мои полы.

— Я тоже буду скучать, — сказала Оливия, ухмыльнувшись от его хмурого вида. Она подошла ближе. — Может, ты мог бы оставить мне что-нибудь на память.

— Нет. Не обсуждается.

— Прошу. Ты не отправишь меня замуж, не позволив последнее… приключение, да?

Он нахмурился.

— Отправлю. Кстати о шалостях… тебе лучше наполнять кубок лорда Бассета на свадьбе чаще. Мы знаем, что ты — запятнанный цветок, мадам. Чем меньше он помнит, тем лучше.

Он был, видимо, прав. Он всегда был прав.

Оливия вздохнула, смирившись с тем, что сдастся с Гарроном… пока что. Пока она не разберется с Тристаном. Эта игра будет медленнее, чем ей хотелось. Но, если она выйдет за лорда Бассета, она сможет убедить его привезти ингредиенты из любого места: пустыни, долин или даже Беспощадных гор.

Где-то в Королевстве есть растение или корешок, что ослабят его силы, формула, что подкосит Тристана. Она с радостью потратила бы годы на это, Яд не даст ей успокоиться, пока он не умрет.

Даже теперь Яд стонал в ее груди. Она смотрела на развалины деревни, из нее вырвался смелый вопрос:

— Как звали торговца рыбой?

— Боюсь, я не помню его имя, только фамилию.

— Какой она была?

Гаррон щурился, глядя на мрачные тучи.

— Думаю, Д’Мер.

* * *

Короткий месяц спустя Оливия вернулась на Зеленокровь и тревожно расхаживала в покоях лорда Бассета.

Похоже, она так привыкла носить тунику и штаны, что свадебное платье сдавливало ее. Почти всю церемонию она пыталась вдохнуть, почти весь ужин надеялась, что ребра не треснут в корсете. И теперь ей нужно было ждать, пока лорд Бассет попрощается с гостями.

Через пару мгновений он ворвется и сорвет платье своими медвежьими лапами. Она хотя бы сможет дышать.

Оливия медленно прошла мимо комода, улыбнулась графину на нем. Гаррон подарил его на церемонии вместе с многозначительным взглядом и предложением ей начать брачную ночь с тоста. Она улыбнулась шире, вспомнив, как пыталась не смеяться от его хмурого вида.

Если бы он не был таким благородным, Гаррон легко стал бы злодеем.

Оливия повернулась снова, схватила одну из изящных чашек, что прилагались с графином. Она была серебряной, украшенной золотыми изящными соснами. Она провела пальцем по тонкому стволу одной из них и удивилась, когда вдруг вспомнила запахи и звуки леса. Может, из-за того, что она затерялась в неожиданных мыслях, она выпустила чашечку из рук.