Страница 8 из 13
– У вашей группы было занятие по жанру интервью с гостем доктором Архиповым?
– Да, – студентки кивнули, не переставая жевать.
– Где мне найти Евгению Олеговну? Когда вы ее видели?
– Ну, она пошла этого врача провожать, и все. Мы подождали немного, потом звонок прозвенел, мы и пошли. Больше Евгеши не было.
– Юля, а ты позвонить не хочешь? – тихо спросил Вадим. – И Шумской, и Архипову.
– Не хочу. Боюсь, – так же тихо ответила она. – Куда она могла его провожать? Разве что к стоянке машин во дворе? Пошли!
– Да позвони ты, следопыт!
– Ты прав, у меня истерика начинается, – вздохнула Юля. – Сейчас. – Она достала телефон, набрала сначала номер Архипова, а потом Шумской. – Оба абонента – вне зоны доступа.
Они спустились к автостоянке.
– Вадик! Это машина Архипова! Его машина! – Юлька показала на серебристый «РАФ».
– Погоди, Сорнева, не гони волну. Может, они чай пошли пить и заболтались.
– А почему телефоны выключены? Вадик, это точно машина доктора Архипова! Что-то случилось!
Глава 7
«Однорукие бандиты» семьи Исмаиловых
Антон Исмаилов знал точно: если человек утверждает, что выигрыш в автомате возможен, значит, он либо владелец игрового клуба, либо мошенник. Его отец, Мухаб Исмаилов, был владельцем игрового клуба.
Отцовскую историю жизни Антон знал наизусть, отец был с ним откровенен и учил жизни на своем собственном примере.
Молодой парень из Таджикистана, Мухаб Исмаилов после службы в армии решил остаться на гражданке в городе, где служил, и устроился временно разнорабочим на базар. Нужно было оглядеться. Мухаб был умен, по-восточному коварен, смазлив – словом, обладал основными качествами для того, чтобы удержаться в этой жизни на плаву.
Родительская семья, что осталась в родной деревне, была большой и часто голодной. Работы в окрестностях не было, поэтому отсутствие лишнего рта там восприняли с облегчением. Мухаб снял крошечную комнату у женщины-инвалида и начал новую жизнь. Он мечтал о богатстве и понимал, что не будет целыми днями лежать на диване и пить пиво. Мухаб не был наивным, чтобы надеяться на честно заработанные миллионы, миллионы нужно было у кого-то отнять.
Соратники в этом деле нашлись быстро, такие же, как он, – отслужившие солдатики, братья Борис и Радик Ионовы, торгующие куртками на том же базаре.
Вечерами в маленькой комнате Мухаба они собирались и обсуждали, как им поскорее заработать. Грабить банк было опасно, и они решили, что грабить людей – меньший риск. На этом можно сколотить первоначальный капитал, а потом его приумножать. Да и вообще, что за труд такой на износ: торговля на базаре, если работающие не богатеют?
Детали того, как отец преступным путем добывал деньги, мальчику Антону были неведомы. Этот период жизни Мухаб благополучно отпускал, считая его случайностью. Впрочем, вся жизнь состоит из случайностей, которые кардинально ее меняют. Самая главная случайность – оказаться в нужное время в нужном месте.
Появление сына Антона на свет тоже было игрой судьбы. Хозяйка квартиры, где снимал комнату Мухаб, носила звучное имя Домна. Она была инвалидом с детства, переболев полиомиелитом, хромала на обе ноги и жила на пенсию. Женщина была милой, неназойливой и покладистой, и когда слегка подвыпивший горячий мужчина Мухаб залез к ней в постель, она не отказала.
Ему было удобно: Домна готовила ему еду, стирала, привечала в постели, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте: ему двадцать один, а ей сорок. Но однажды Домна огорошила своего любовника:
– Я ребенка жду. Я буду рожать.
Мухаб пожал плечами, раз женщина решила рожать, пусть рожает. Он ей не советчик. У него в родном кишлаке семьи всегда большие, и под одной крышей проживают несколько поколений родственников, отношения строятся на беспрекословном подчинении хозяину дома и почитании старших. Но жениться на Домне он не собирался: возрастом для замужества девушек у него на родине считается четырнадцать лет, жена является хозяйкой в доме, но исполняет беспрекословно любую волю своего мужа и его родителей. Брачные узы закрепляет имам, а не загс.
А как он покажет в кишлаке русскую женщину намного старше себя? Его не поймут. Отец только посмеется над ним, что не мог найти молодую девчонку.
Единственное, какой вывод сделал для себя из этой ситуации Мухаб: он перестал платить квартплату Домне, раз он теперь отец ее ребенка, какие уж тут денежные счеты?
А Домну не волновало нежелание любовника на ней жениться и другие условности не волновали. Старая дева на инвалидности и не мечтала родить ребенка, но бог услышал ее молитвы. А с татарчонком, так она про себя называла Мухаба, она разберется потом. Главное, что он перестал водить девок, а то у нее был сильный токсикоз, и чужие женские запахи раздражали.
Сына Домна назвала Антоном и записала на Мухаба Исмаилова. И однажды Мухаб вдруг увидел в ребенке свое продолжение – темно-кудрявое с черными глазами, мальчик был его копия, и что-то в сердце дрогнуло. Так и продолжали они с Домной жить вместе, объединенные сначала отсутствием у Мухаба жилья, потом наличием общего ребенка, которому нужен отец, ребенка, наконец, нужно обувать, одевать и воспитывать.
Тем временем деньги, полученные отъемом у честного населения, друзья решили вложить в дело. Дело подвернулось тут же в виде игральных автоматов. Для открытия казино или цивилизованного зала средств не хватало, а вот небольшой подвальчик по бросовой цене купить удалось, и разместить там «одноруких бандитов». Мухаб Исмаилов с радостью оставил базар, а его друзья – торговлю куртками, временно отложили и уличные грабежи, новоявленным бизнесменам это было уже не нужно. Бизнесом требовалось заниматься ежедневно, ежечасно, ежеминутно.
Человек не может адекватно реагировать, когда его разум погружен в игру, игровые автоматы стали массовым заболеванием. Исмаилов не погружался в проблемы психологии игроманов, но четко понимал их: азарт подобен наркотику.
– Завтра выдачу повышаем, – он давал команду администратору по итогам прошедшего дня.
Это означало, что завтра – «день игрока», день «заманивания», день «бесплатного сыра в мышеловке», когда ставится большой процент выдачи выигрыша, чтобы игроки приходили к автоматам вновь и вновь. Когда народу будет достаточно, процент выдачи резко снизится, и люди снова начнут оставлять свои деньги. Процент отдачи никто контролировать не мог, кроме самих хозяев заведения, так что получалось, что грабеж продолжался, но уже с согласия жертв.
Постоянных клиентов заведения владельцы знали в лицо, и когда те проигрывали все деньги, то получали игру в кредит, игроки верили: удача им улыбнется и они непременно отыграются.
Мухаб любил рассказывать в своем игровом зале одну и ту же американскую историю:
– В казино Лас-Вегаса одна молодая пара вложила в игру всего двадцать долларов, а выиграла три миллиона.
Сказки, что кто-то может обогатиться за одну ночь, часто гуляли в таких заведениях и поддерживались хозяевами. Люди, существа слабые, искренне верящие, что можно заставить удачу улыбнуться, что можно легко стать богатым. Красота и роскошь притягивали к себе «новых русских» и тех, кто хотел на них быть похожим.
Но взятые кредиты приходилось возвращать, и в результате всех комбинаций азартные игроки оставались бомжами, семьи распадались, а долги вырастали до астрономических сумм.
Даже тогда, когда государство забило тревогу, потому что в игровой процесс вовлекались многие, независимо от возраста и профессиональной деятельности, когда казино и автоматы повсеместно запретили, Исмаилов не растерялся – он перевез автоматы на квартиру, которую благополучно для этого приобрел.
– Наши игроки не слезут с «иглы» и пойдут в подвалы, на квартиры, куда угодно, где можно удовлетворить свою страсть, – говорил он братьям Ионовым.
Друзья с его мнением уже давно привыкли считаться. Мухаб обычно всегда был прав, когда дело касалось наживы.