Страница 89 из 110
Там, за столом, теперь сидели Евграфий и Эльмира, и, как всегда, призывали к "единой космической работе".
- И кропоткинцы, которые посылают всем любовь, и больше ничего не умеют, и вы, ставропольцы, которые запутали всех своими сложными конструкциями, должны объединиться, ведь самое важное - это объединение. А оно будет, если закончатся разброд и шатания, а закончатся они - лишь при железной дисциплине. Нужен сильный руководитель, и я предлагаю Евграфия, - прислонясь к тому самому дереву, на котором висел вечевой колокол, убеждала всех Надежда.
- Ну...Я, конечно, согласен, так сказать, координировать всех, если Учителя помогут, - Евграфий сделал вид, что смущается.
- Конечно! Если не вы - то кто? - взволнованно вопрошала Матушка Мария.
- Мы много ссоримся в последнее время. Понятно, что это происки тёмных. Тем не менее, нам следует сплотить ряды и отбросить распри. Это касается и руководителей разных групп, между прочим, - сказал Евграфий. - Мы между собой не находим общего языка, а люди всё это видят.
- Надо посвятить Магнит всеобщему единению и согласию, - предложил Вадим.
- Но, вы же не согласитесь на моё им руководство? - спросил его Евграфий.
- Почему же? Ради общего объединения, я согласен на всё, - ответил тот.
- Хорошо. Тогда я объявлю на сегодня важный, объединяющий, огненный Магнит!
В это самое время, Андрей сидел на краю той самой поляны, где уединялись Сергей и Наталья. Любовался на полевое разнотравье и размышлял о жизни.
"Был когда-то светлый и чистый канал, - подумалось ему. - Здесь работали и постигали что-то новое для себя, приезжали сюда отдохнуть духовно и физически. Но всё изменилось. Слишком близкое слияние сознаний и душ грозит теперь или тоталитарной сектой, или - шестой палатой. На Поляну кинулись все, кто потерял веру, ориентиры; у кого выбит стул под ногами. Имя им - легион. Где-то в других местах мира есть традиция, которая удерживает поток ищущих в нормальных рамках, в допустимых размерах. Но здесь нет никаких традиций, никаких рамок: была лишь подмявшая всё под себя вера в строительство коммунизма. Но иссякла, и больше на неё никто не клюнет. А потом, поток свободно хлынувшей эзотерики и религий всех видов, слитый в один котелок, стал угрожать взрывом мозга.
Возможно, усиление энергий, данных на самораскрытие, вредоносно здесь и сейчас. Его следует...остановить. Ученичество не может быть массовым. Особенно, если Учителя с большой буквы вытеснили всех учителей с маленькой, человечных и слабых... Для них...не осталось ни места, ни сочувствия".
Объединяющий Магнит, с согласия всех лидеров групп, назначили на полночь. Закатное солнце в этот вечер тонуло в кроваво-красных облаках и казалось зловещим. По краям предполагаемого Магнита и в его будущем центре, у большого камня, разожгли огромные костры. Люди сгруппировались вокруг костров, в центре Поляны.
Евграфий важно отдавал последние распоряжения. Матушка Мария совершила вечернее омовение в реке. Вадим ушёл на маленькую полянку и сосредоточенно пытался ловить послание с Ориона. Диана уединилась ото всех и крутила пассы. И даже Владимир Сергеевич решил поучаствовать, ходил от костра к костру, посверкивал на всех ярким светом глаз, устремленных в бесконечность. И даже надел по такому случаю белый костюм.
- По белым одеждам узнаете их! - произнёс он, обращаясь к кому-то, и высоко поднял вверх палец.
Около рукотворного, бетонного "камня" Поляны, из которого торчала металлическая труба с надписью, когда-то оставленной управлением бурения, теперь горел огромный центральный костер. Непосредственно перед самым магнитом, на камне зажгли несколько больших свечей, разложили портреты Учителей и иконы.
Было обговорено, что на построение всех расставит Вадим, но возглавит Магнит Евграфий. А вместе с Евграфием, в центр станут Эльмира и Матушка Мария. Людей в этот раз было особенно много; Вадим образовал из них три круга, и сам, закончив построение, стал во внешний, защитный круг. И почти сразу же Эльмира начала читать веления громким, высоким и почти срывающимся на писк голосом:
- Призываем Великих Учителей, элементали, силы Огня и Земли, Воздуха и Воды! Вселенная да услышит наш зов!
- Призываю лучи света, Я-есмь-Присутствие, пронизать меня всю, прочистить все каналы и протоки, уничтожить всё темное, что во мне есть, и заменить светлым! - продолжила матушка Мария.
И вновь зазвучали веления, призывы, обращения к Учителям...
Но даже Гера, который лишь второй раз за всё время стал в Магнит, - почувствовал, что что-то пошло не так. Казалось, в воздухе застыла некая напряжённость. Тяжело было передвинуться, оторвать ноги от земли, и даже дышать. Гера всмотрелся, что же происходит в центре. И увидел прежде всего обращенного к нему лицом Евграфия, который показался ехидным и глумливым участником загородного пикника, перенесенным сюда по роковой случайности. В отличие от Эльмиры и Матушки Марии, повернутых лицом к камню, Евграфий развернулся к участникам Магнита. Довольно потирая толстое брюшко, как после сытного обеда, он сейчас откровенно всех разглядывал. Внезапно, неожиданно для себя, Гера "увидел" ...
И то, что он увидел, ему не понравилось.
За Евграфием теперь находилось серое, хищное, толстое существо, с кровавыми глазами и с рожками. Оно сладострастно приплясывало, глядя вокруг с жадностью. А над самым центром Магнита, над костром и камнем, висело огромное нечто, похожее на тяжелое, свинцовое облако. И оно росло, заполняло пространство. Некий сгусток зловония, полный хоботков, присосок и щупалец, готовых присосаться и впиться в того, кто почувствует страх... А вокруг Магнита, за пределами последнего круга, обретались, хаотически передвигаясь, всяческие мерзкие твари... Странный хоровод теней.
Гера отыскал глазами среди всех Андрея. Он был здесь, и его фигура, казалось, стала абсолютно белой и бесплотной. Андрей судорожно, крепко сжимал в руке свой посох, а его лицо оставалось сосредоточенно-спокойным.
Голоса матушки Марии, напевно читающей молитвы, и Эльмиры, которая судорожно пыталась воспроизвести по памяти веления, звучали всё тише и прерывистей, будто увязая в плотном, тяжелом воздухе. И потому, матушка Мария, сбившись в очередной раз и помолчав немного, начала читать призывы собственного сочинения. Сумбурно и сбивчиво:
- Постарайтесь! - строгим голосом начала она. - Постарайтесь вместить в себя то, что Вселенная не имеет ни конца, ни начала, и что множество миров этой совершенной Вселенной имеют бесконечное право на существование: добро и зло, лёд и огонь, мрак и свет... Через всё надо пройти и всё постичь, все формы и сущности имеют одинаковое право. Всё проистекает по велению Господа. И нет никаких в мире противоречий. Проводим канал соединения всех миров - и заякоряем его здесь, в нашем Магните!
- Заякоряем! - эхом подхватила Эльмира и стала напевно повторять, раскачиваясь из стороны в сторону, странную мантру:
- Ом, мара, рам, радж, оаум, оаум, оаум, оаум!
Затем она попыталась запеть что-то о Кришне и гопи, и закончила и вовсе непонятной какофонией звуков. А потом, похоже, полностью онемела.
- Все танцуют! Через танец легче выражать свои чувства! - воззвал неожиданно Евграфий.
Началось всеобщее метание - кто танцевал, кто плакал, кто раскачивался или судорожно дёргался. Некоторые пытались напевать что-то невнятное и невразумительное.
Неожиданно Евграфий сдвинулся со своего места и подошел к девушке с длинными чёрными волосами... К Насте. И, резко выдернув её из первого круга, поставил в самый центр, очень близко от костра.
- Все повторяем за ней! Танцуем, как она! - провозгласил Евграфий. А сам пошел в обход костра и камня, описывая круг.
Налетел порыв ветра, задул все свечи.
Настя, как сомнамбула, закружилась в танце, будто кто-то невидимый двигал её за веревочки... Будто она лишь механически выполняла движения, полностью отключившись сознанием.