Страница 6 из 110
Обещанный "спальный мешок", который Алёнка пообещала по телефону, на проверку оказался старым, видавшим виды замшелым одеялом в цветочек, сбоку которого была вшита "молния". На немой укор Василя, хозяйка спальника отвечала, что он ничего не понимает в спальниках, тот - просто чудесный. Культовая вещь. Её сестра бывала с ним на Грушинском фестивале бардов и на толкинистских игрищах.
"Ну, теперь уж я из принципа поеду, - решил Василь. - Очень уж хреново всё складывается". Он был упертым, как та злополучная ворона из анекдота, которая отправилась в полет с гусями, как "птица гордая, птица упертая, но...шибзданутая..." Он, можно сказать, просто обожал трудности. Должно быть, они не напрягали, а, наоборот, вдохновляли его на подвиги.
Итак, Василю пришлось пить с Алёнкиными гостями чай. Не уходить же так, сразу. Все сидели с кислыми рожами за круглым, обшарпанным столом. Одна длинноволосая девушка, похожая на хиппи семидесятых, с фенечками из бисера, пыталась что-то бренчать на гитаре. Получалось плохо.
Про свой "чаек" Алёнка сказала друзьям и подружкам, что намешала туда всякого-разного из попавшихся под руку пакетиков, и вроде бы пургена в нем не присутствует, в чем она точно не уверена, а конопля случайно попасть могла. Одним из её гостей был Виталик. Видимо, как и Василь, он попал на эту хату совершенно случайно. Кажется, хотел забрать, увести отсюда Анечку, которая уже хватила лишку. Культурный, интеллигентный парень в галстуке, он, хлебнув "чайка", услышал подобный комментарий и весьма переменился в лице. Даже слегка позеленел. Василь решил, на него глядя, что пурген в "чайке" всё же присутствует.
Пора было и честь знать. Гостям явно надоели хозяева, образно выражаясь: то есть, Василь поспешил ретироваться. Он воспользовался уходом Виталика, тоже проскользнул к двери. Анечкин парень (по всей видимости, уже бывший парень), был сильно разочарован и не вынес обидных шуточек и издевательств. Действительно, Аленка и Анечка потешались над ним, как только могли. Виталик уходил мрачный, но решительный. Василь, прошмыгнув в коридор за ним следом, расцеловался на прощание с Аленкой, сказал пока-пока, и наконец-то освободился от странной компании.
Впереди него по лестнице, шмыгая носом, спускался Виталик. Василю было жалко парня, но он решил, что тот сейчас не примет слова утешения и поддержки. И не стал догонять его на улице, хотя шел следом.
От выпитого "чайка" Василя вывернуло наизнанку где-то в районе улицы Маяковского. Он громко выругался, посидел немного на лавочке и поговорил с собакой. Которая ему сообщила, что в прошлой жизни она была очень грешным человеком.
"По-моему, что-то не так,- подумал Василь на этом самом моменте. - Не знаю, чего уж там они в чай намешали"... И решил, чтобы прийти в норму, сделать несколько пассов по Кастанеде. Начал с "пробуждения защитного потока". Его слегка корёжило. Прохожие почему-то оборачивались.
Потом была последняя ночь перед отъездом. Василь, как обычно, играл, по очереди с Олегом, в компьютерные игры. Когда комп занимал Олег, Василь читал "Остриё кунты. Путь русского мистика". Отвлекаясь только на приготовление чая или кофе.
Незванно завалились гости. Зашли знакомые ребята, которые гуляли ночью по Ростову. Узнав об отъезде Василя, они дружно снаряжали его в дорогу, собирая в рюкзак всяческую "чешую". Ножик, кильки в томате, - "для ваших вегетарианцев, чтобы они слюнки глотали и облизывались, пока ты ешь". Карты Таро, вместо географической, - "для лучшей ориентации на местности". Закинули плавки, маску и трубку, поломанный пионерский горн, сохраненный Василем со школьных времен. И рыбу-дхарму: пластмассовую игрушечную рыбу, неизвестно когда, зачем и для чего принесённую к Олегу. Она висела на стене, на верёвочке. А также, восьмой том Карлоса Кастанеды... И прочие, столь же "необходимые" в походе, мелочи.
Василь в это время рассказывал на балконе девушке, которую все звали Птахой, о "Третьем открытии силы". Ту откровенно плющило. Впрочем, для того, чтобы она "плющилась", много ума было не надо - хорошая крыша летает сама. Мимо них с периодичностью в полчаса пролетали, как метеоры, сброшенные с четвёртого этажа пустые банки из-под пива. Птаха под конец уже стала "видеть" энергетические тела прохожих и чуть не шагнула вперед, став на перила балкона, в порыве вдохновения.
С утра, будучи с квадратной головой, Василь предварительно договорился по телефону и поехал к тому хмырю, который должен был оставить ему денег за "шабашку". Но, подходя к дому, где жил этот кадр, Василь понял, что дом оцеплен, поскольку перед ним стояли военные машины и бегали люди в камуфляже.
- Что там происходит, бабушка?- спросил Василь у ротозеющей старушки, явно местной.
- А, кто его знаеть-то... Звонили, сказали, дом, мол, заминирован, кто пойметь-то - можеть, шутят, а можеть - нет. Минёры, вишь, приехали...
- И долго уже этот цирк продолжается? - спросил Василь.
- Поди, часа два. Можеть, и поболя. Жителей, вишь, повыгоняли, ждем теперь.
- М-да, - только и промямлил Василь, подумав, что его невезение уже просто зашкаливало. И теперь с ним был даже перебор: уже около двенадцати, а поезд приходит в три с копейками... Причём, до отправления нужно и в общагу смотаться за вещами. На другой конец города.
Тогда Василь, уже мысленно похоронив свою поездку, двинул обратно.
Но деньги он все же получил. Уже около пяти. Типус, у которого он шабашил, честно сам позвонил в общагу, где был только Олег. Договорился о том, что деньги занесет, как будет идти с работы.
Но поезд уже ушел... И Сергей, с которым собирался ехать Василь, уже был в пути. Должно быть, выехал из Ростова на том самом, трёхчасовом поезде. Теперь Василь знал только название станции, куда надо ехать. Но не знал, как добираться дальше, до Поляны.
"Как хреново-то всё складывается. Но я всё равно поеду, - упрямо решился он. - Главное, что деньги на билет теперь есть".
Василь взял набитый ночью ребятами рюкзак и отправился узнавать, когда будет следующий поезд. Название станции он, к счастью, запомнил. Поезд в нужном направлении значился по расписанию в 21.30, и Василь без труда взял билет и решил с вокзала уже никуда не выходить. Несмотря на то, что до прихода поезда оставалось ещё около трех часов. При таком-то "везении" у него могли при входе на вокзал возникнуть неожиданные проблемы. Поскольку мордовороты, стоявшие у "вертушки", ещё среди бела дня на него как-то странно посмотрели и потребовали паспорт. Видимо, им чем-то не понравилось его лицо.
Дожидаясь поезда, Василь сидел на платформе. И, под перестук проносящихся мимо тяжелых вагонов, думал о проходящих мимо него людях. Наблюдал за ними от нечего делать. А думал о них, как об энергетических телах, имеющих форму яиц. Поскольку знал, что, по Кастанеде, энергетические тела людей имеют именно такую форму. "Все мы - не более значимы в этом мире, чем пыль на асфальте. И все яйца, что ходят вокруг, даже и не знают, что они -- яйца", - глубокомысленно решил Василь.
... Теперь поезд в кромешной тьме приближался к станции, от которой дальнейшей дороги, ведущей в горы, Василь не знал. И он "улыбнулся трудности пути", по совету какой-то эзотерической брошюры. Перед самой остановкой с первой верхней боковой полки, тяжело пыхая и чертыхаясь, сгрузился некий дядя-шкаф. Молча отпихнул Василя, стоящего между тюками, и только теперь стал не спеша вытаскивать в тамбур свою многочисленную поклажу. Ту самую, которая захламляла весь проход около "проводницкой".
Поезд, который уже двигался тихо-тихо, резко притормозил и встал, как вкопанный. Проводница была вторично разбужена Василём после полной остановки: ей удалось прикорнуть носом в полку для белья. Но теперь, виртуозно перепрыгивая на каблуках-шпильках через огромные тюки, с трудом попадая в незначительные пространства между ними, постоянно спотыкаясь и матерясь, она, с переменным успехом, пробиралась к выходу. И, в конце концов, завязла-таки где-то уже посредине плотно заваленного прохода.