Мне снится дождь

- Для дальнейшего доступа необходимо приложить ладонь Гондураса вот сюда, - сказал Старик и указал на выемку в виде ладони, прямо на двери. - Если это сработает - будет хорошо. Ваш знакомый как бы замещает сейчас самого профессора...

И, когда Гондурас поднес руку к выемке, она слегка засветилась. И тогда он осторожно вложил в этот светящийся знак правую ладонь. И все замерли...

"В случае если Гондурас окажется не достаточной для опознания прибором генетической копией профессора, дверь не откроется. А может, мы даже подвергнемся уничтожению с помощью скрытого тайного оружия", - успел подумать Иоганн.

Но дверь успешно открылась! И они оказались в небольшой пустой комнатке-закутке без дверей. Рядом была огромная дверь грузового лифта. Того самого, которым они не рискнули спуститься. Шнобель и Старик по очереди осторожно выглянули из-за угла закутка в длинный коридор. Там с обеих сторон шли закрытые кабинеты. Окинув взглядом коридор, Старик повернулся и сказал:

- Здесь, за каждой из этих дверей, находится лаборатория. Именно там медики оперируют и обрабатывают людей, которые в будущем станут новыми серыми... И нам надо пройти весь этот коридор. Проход вниз - там, после этого коридора.

- Всем туда соваться не надо. Я пойду со Стариком. Только он знает, куда идти и что там делать... И нам, понятное дело, нужен Гондурас. Остальные пусть остаются здесь и ждут, - предложил Шнобель.

- Здесь есть смысл кому-то остаться. Как видите, тут есть хороший закуток, из-за углов которого можно обстреливать весь коридор, - поддержал Шнобеля Старик.

- Шноб, а ты ему доверяешь? - спросил Иоганн. - А если он заведет тебя в ловушку?

- Уничтожить угрозу ядерного взрыва - в моих интересах, - сухо сказал Старик.- Я пошел сюда не добровольно, но теперь понял ваш замысел и разделяю его. У нас есть шанс предотвратить катастрофу.

- А вам с Барабашкой, в любом случае, лучше остаться, - заявил Шнобель.

- Да, это - так, - поддержал его Старик. - Если меня всё-таки сочтут подозрительным и нам захотят помешать - то вся надежда на то, что вы на время отвлечете здешних сотрудников. А мы тогда будем иметь больше шансов прорваться вперед. А также, эту точку нужно держать на случай нашего возвращения. Ведь уходить нам, если всё получится, придётся также отсюда. И будет очень плохо, если здесь будут другие, и откроют стрельбу.

- А может, вам троим пойти невидимыми? - предложил Барабашка. - Я захватил с собой, в рюкзаке, шлем Яриты. А у тебя, Шнобель - наше утреннее снаряжение.

- Шлем Яриты, скорее всего, приказал долго жить. Ненадежная конструкция. Зря тащил: брось. А вот ребята дяди Оси сработали более надежные приборы, - отозвался Шнобель. - Так что, невидимок у нас только пара.

- Это неважно, что нет третьего устройства. Всем нельзя надеть шлемы, или что там ещё. Сработает аппаратура, реагирующая на тепло тела. Здесь очень чувствительная аппаратура, и везде её понатыкано. Причем будет ясно, что это - не крыса. Пойдет звуковой сигнал, что идет человек. Если он невидим, значит - враг... Про шлемы, совсем недавно, но здесь уже знают. И успели обезопаситься от проникновения невидимок в эту лабораторию. А потому, я пойду в открытую. Но вот остальные, кто пойдет со мной, могут надеть шлемы. Так будет безопаснее, - отозвался Старик.

- А ваше одиночное появление в коридоре, само по себе, не должно их насторожить? - спросил Шнобель.

- Нет. Я - типичный представитель здешнего племени подневольных медиков. Меня здесь знают. Насторожатся они только в том случае, когда поймут, что я продвигаюсь к секретному отсеку. А не следую просто из одной лаборатории в другую.

- А может, я пойду, а ты, Шноб, останешься? - спросил вдруг Барабашка.

- Пойду я, Старик и Гондурас, - ответил Пещерник, - Обсуждать не будем.

Он достал из рюкзака пластпакет и протянул Гондурасу извлеченные оттуда, странные приборы: шапку-невидимку и антигравы, из арсенала торговцев. И объяснил, как ими пользоваться. Затем он нацепил и на себя подобные - и, активировав их, эти двое вскоре на глазах остальных будто бы исчезли.

Их теперь не было видно. Только один старик медленно и безнадежно поплелся вперёд по коридору. При этом он часто останавливался и прислушивался. А иногда, когда здешние работники переходили из одной лаборатории в другую, он и вовсе шел в обратном направлении. На всякий случай. Чтобы никто не смог заподозрить неладное. Слишком целеустремленно продвигаться было нельзя. И нельзя было, чтобы хоть кто-нибудь понял, куда именно он направлялся.

Похоже, сотрудники подземной лаборатории не слишком обращали на Старика внимание: сегодня у них была запарка. Они должны были срочно восстановить разгромленный бункер. И отсюда руководили процессом его перезапуска.

Старику и всей его невидимой компании нужно было попасть в противоположный конец коридора. Там тоже оказался небольшой закуток. И туда тоже выходил лифт. Только, работал он не на подъем, а на спуск. Этот секретный лифт уводил в самое глубокое помещение. И в него мог попасть Золотусский, предварительно приложив к двери лифта, в углубления, свои пальчики. И некоторый ограниченный контингент серых, чьи параметры были внесены в базу компьютера, тоже имели туда доступ. Некоторые из них и сейчас, вероятно, пребывали на самом нижнем уровне и следили там за приборами, охраняя глубинный центр. И там, в одном из кабинетов, находилась та самая "красная кнопка" Золотусского, производящая запуск тайного ядерного оружия...

Профессор, по-видимому, нередко не только рассказывал медикам о своей "секретной кнопке", но даже совершал для персонала экскурсию: для острастки. И Старик хорошо знал туда дорогу. И считал, что охрана его пропустит на нижний ярус и в кабинет, посчитав посланником Золотусского и решив, что ему нужно подкорректировать внутренние приборы. Тем более, в условиях аварии на верхнем ярусе подземных владений Золотусского. Безоружный Старик, вроде бы, не мог вызвать их опасения. Тем более что допуск к "красной кнопке" невозможен был ни для кого, кроме самого шефа.

Когда Старик, а с ним, вне видимости - Гондурас и Шнобель, - свернули за угол на другом конце длинного коридора, Кроласу с Барабашкой не оставалось больше ничего, кроме тягостного ожидания. Они не знали, сколько времени требовалось на спуск вниз на секретном лифте... Тем более, не могли знать, получилось ли у Шнобеля, старика и Гондураса пройти мимо охраны и камер слежения, проникли ли они в святая святых этого страшного подземелья.

Им оставалось только ждать, что случится... Ждать в этом страшном подземном сооружении, с его серыми и с жуткими медицинскими приборами, превращающими людей в оружие с заданной программой...

Медленно утекала минута за минутой. Но вот, в конце концов, раздался вой сирены. По коридору забегали, как крысы на тонущем корабле, серые и медики в белых халатах. Затем Кролас услышал звук взрыва...

"Возможно, отключив страшную кнопку, Шнобель и его компания успели подняться обратно, вверх, на лифте. Тогда, заложив мину, выставив таймер и отправив лифт без пассажиров вниз по шахте, они, таким образом, привели его в недееспособное состояние. Так они, во всяком случае, могли избавиться от "хвоста" из серых, желающих подняться за ними снизу... Вывести из строя лифт. Иначе - что это за взрыв? А у Шнобеля была мина... Он мог её активировать, - подумал Кролас, успокаивая сам себя. - Лично я, так бы и поступил. Поскольку аварийная сирена сработала - то, наверное, у гада-профессора был какой-то, нарушенный, всё же, компанией Шнобеля, секрет... И после воя сирены, Шнобель решил уходить с шумом, и устроил взрыв. Только...Удалось, или нет - отключить проклятую кнопку"?

Кролас осторожно выглянул в проем коридора.

"Похоже, серые этого яруса намерены обложить их около лифта... Многие из них, услышав взрыв, тут же ринулись из лабораторий по коридору именно туда... Остается надеяться, что Шнобель и Гондурас не потеряли ещё приборы невидимости. Но серые могут элементарно наткнуться на них в коридоре. И понять, что часть попавших сюда лазутчиков - невидимы, и тогда - открыть огонь наугад, по пустоте... А старик, если он только ещё жив, и вовсе для них - ходячая мишень", - Иоганн осознавал всю сложность положения, и пока не знал, чем помочь беглецам, которые были в большой опасности. Он присел, прислонившись спиной к стене.