Мне снится дождь

Кролас, как и все присутствующие, не терял возможности подзакусить. Вдобавок, он то и дело отправлял закуску также и через левое плечо. Где она благополучно исчезала, прямо в полете. Бесследно, не долетев и до плеча, исчезли и кусочки шоколадного торта с занесенной мимо рта ложки.

Когда принесли прохладительные напитки, объявили и начало танцев. Иоганна тут же сорвала с места и бесцеремонно утащила Зинка Исламбекова, сходу бухнув:

- Ведьма чертова! Стерва!

- Да - кто? - ошарашено спросил Кролас, хотя и не желал вникать в какие-то женские разборки.

- Да эта чертова грымза Клёпушка, тварь сволочная! Сказала шефу, что я вчера опоздала на работу! Сама пришла еще позже меня, плакалась мне в жилетку про бросившего её любовника - и вот тебе здрасьте! Откуда и пронюхала - не знаю! - плакалась Зинка.

Иоганн утешал слегка принявшую лишнего Зинку, как только мог.

- Клёпа - страшная как атомная война, а ты - прелесть, за это она и ест тебя поедом. Успокойся, выпей водички, - он подвел её к одинокому крайнему столику в углу и усадил. Потом сбегал и выпросил у молоденькой секретарши шефа Беатриссы успокаивающую таблетку, дал её Зинке. После чего, снова позвал потанцевать и передал её на следующий танец Доргу. После этого, Кролас отправился к интимному уголку с одиноким столиком, прихватив по пути тарелку с апельсинами и бутылочку тархуна.

Зашоренные окна затемнили, создав уютный полумрак, и на стенах проступили стереокартины, в которые вплеталась цветомузыка, создавая довольно-таки завораживающий эффект. Всё искрилось и переливалось, абсолютно лишая возможности думать и осознавать реальность. Приглашенные певцы, время от времени перебиваемые сопутствующим им декламатором, наяривали что-то про любовь, про весну и про родной город, в котором весело всегда. Иногда и кто-нибудь из гостей подходил к микрофону и изливал в него свои поздравления и благодарность за этот замечательный праздник. Дорг тем временем уже изрядно набрался и танцевал после Зинки со всеми дамами без разбору, знакомыми и нет. Корней Пузалов тихо беседовал на брудершафт с бутылкой водки, тупо уставившись в салат. А Зосима Старов, неожиданно прытко подпрыгивая на поворотах, самозабвенно танцевал с балериной.

- Здравствуйте! Можно присесть? - Кролас, расслабляясь и созерцая апельсины, вздрогнул, неожиданно услыхав прямо над ухом вкрадчивый голос.

- Да, конечно, - ответил он машинально. Повернув голову, он увидел человека в мешковатом костюме из мягкой ткани мышиного цвета, чей облик, ничем не примечательный, почему-то заставил его напрячься. Быть может, было в его лице нечто неприятное и даже неестественное, а глазки, не останавливаясь на собеседнике, постоянно бегали из стороны в сторону.

Незнакомец присел на стул напротив Иоганна.

- Вы - талантливый журналист, один из тех, кого наградили премиальными в честь юбилея, - он не спрашивал, а констатировал факт. О котором, кстати говоря, сам Кролас пока ещё не имел представления.

Иоганн внимательно посмотрел на внезапного собеседника, но тот отвел взгляд в сторону. Затем, выждав паузу, спросил:

- Вы писали о Линде... Будете и впредь кропать на эту тему?

- Не знаю, - ответил Кролас как можно небрежней.

- Это станет весьма затруднительно. И я бы порекомендовал сменить тему. Забейте на неё. Я дружески хочу сообщить, что сегодня Линда решила немного подлечиться. Легла на обследование в Институт Нейролингвистического Программирования. И потому, впредь с ней можно будет встретиться лишь на специальных аудиенциях для прессы... Если она вознамерится их устраивать. И только, с позволения её лечащего врача, разумеется... Не думаю, что вам, как представителю прессы, будет логичным писать о... Не совсем нормальной девушке, - заканчивая монолог, этот скользкий тип слегка приподнялся.

У Кроласа хватило терпения, чтобы развязным журналистским тоном поблагодарить эту наглую сволочь... За предоставленную информацию. И даже спросить с усмешкой, сильно ли у девочки сдали нервы на почве поэзии.

- Да, у бедняжки кризис. И врачам предстоит довольно сложная работа, - вкрадчиво ответил этот гад, откланиваясь. Затем незнакомец растворился среди присутствующих, и потихоньку покинул зал.

Кролас немного посидел в сторонке, а потом поднялся и присоединился к танцующим. Звучала быстрая музыка, и все выплясывали, став в кружок, кто во что горазд. Иоганн отыскал глазами Зосиму Старова, который лихо отплясывал, выстукивая каблуками чечетку. Улучив минуту, Кролас подтанцевал к Зосиме и спросил, знает ли тот типа в сером костюме, который был среди гостей.

- Кого-кого? - переспросил Зосима.

- Ну... Анкюлотника, наверное... Но он, вроде, с медиками связан. А у нас медицина проходит по разделу "наука". А ты ведь пишешь по научной части тоже...

Зосима, хотя и был сильно пьян, наконец, понял, о ком именно спрашивал Кролас.

- Это - весьма колючий тип. Он всегда давал мне интервью вместо профессора Тараканова, зав ИНЛП...

- Что за институт такой? - спросил Кролас.

- Институт нейролингвистического программирования... Самого профессора Тараканова никто из нас никогда и в глаза не видел. А этот тип - его секретарь, зовут Карл Уваров... А что?

- Имел с ним неожиданную беседу, - промямлил Иоганн.

- Свят, свят, свят! Остерегайся! Такие, как он, всех хотят вылечить. В особенности, тех, кто им наступает на хвост, - бросил ему Зосима. И после этих слов, поскакал кружиться в танце, подхватив по дороге Зинку.

Через некоторое время, всё было уже выпито и съедено. И самые проворные гости тут же стали потихоньку рассасываться. Покинул зал даже сам шеф, Корней Пузалов. Вскоре, останутся только ритзи да самые зеленые репортерши.

Кролас тоже покинул кафе "Юбилейное". С чувством неприятного осадка внутри.

"Некое неуловимое ощущение потери... Что со мной? Да, нечто странное есть в ситуации с Линдой. И в этом обращении ко мне Карла Уварова... Он предостерегал? Или, даже намекал на угрозу? - размышлял он. - Стоп! Любое лечение предполагает сроки... Но Карл Уваров вел себя так, будто он и его сообщники просто похитили Линду, и похитили её навсегда... Интересно, она и правда была согласна отправиться к ним в институт? Раньше она никогда не испытывала желания полечить нервы, с ними было всё в полном порядке, насколько я знаю".

Чтобы немного привести в порядок мозги и чувства, Иоганн решил прогуляться в центральный городской парк. Здесь было, конечно, не столь шикарно, как на Парамонах. Ни тебе специального купола установок, устраняющих чрезмерное количество солнечных лучей и несносную жару, ни тебе буйства натуральной растительности... Большинство деревьев было из пластика. Только, то тут, то там встречались натуральные экземпляры клещевины, которые разрослись как небольшие деревца, а также кактусы и юкка. Сейчас здесь также была выставлена время от времени обновляющаяся экспозиция цветов и зеленых растений в кадках, которые заменялись новыми, как только начинали сохнуть. Во времена пылевых бурь летом и очень сильных, всегда бесснежных морозов зимой, эти растения не выжили бы. И потому, их большую часть времени не выставляли, держали в закрытых теплицах.

Кролас сел на небольшую лавочку между двумя урнами из пласторганики, в форме пеньков. В этом парке по вечерам повсюду били фонтаны: и маленькие, поливные, и большие, спадающие каскадами, с яркой подсветкой. Неподалёку от Иоганна только что включилась целая арка из фонтанов, бьющих навстречу друг другу тоненькими струйками. На проходящих мимо людей попадали брызги воды. Какие-то девицы при этом громко визжали.

Некоторое время Иоганн сидел, тупо уставившись в узоры пластиковой плитки, изучая их хитросплетение. Он почему-то вдруг ощутил приступ сильного отчаяния и одиночества. И неожиданно для себя, мысленно позвал врана. И вдруг...Вран отозвался. Тоже мысленно.

- Не раскисай, - отчетливо услышал Кролас в своей голове. - И наконец-то, ты решился на мысленный р-разговор.