Мне снится дождь

Тем временем, на экране Петроний завалил-таки, ухватив сзади за рясу, Дорга под столы. Всё смешалось в кучу. Кто-то опрокинул софит. По экрану пошла рекламная пауза. Так резко, что даже Зинка выключилась.

На весь экран теперь показали здоровенный двуспальный армчеар-сексодром и пристающую к молодому красавчику слегка потрепанную жизнью анкюлотную даму в пеньюаре. На этом фоне проговаривалось, что все, конечно, кто читает, слушает и смотрит... (деланная пауза) в курсе, что в городе, несмотря на некоторое закрывание глаз на проникновение части пейзан в него, а также на коммунятники и на искусственное выращивание младенцев, возможное с трехмесячного возраста плода вне утробы матери, количество детей с каждым годом падает, а население медленно, но постоянно сокращается.

"И дело не только в том, - вещал и далее бодрый голос, - что многие женщины не хотят испытывать даже малейшие неудобства, связанные с родами, а в том, что многие (согласно анонимному анкетированию, 80% жителей) не испытывают никаких приятных ощущений от занятия сексом или не способны на него совсем. Наш препарат - сексживит, в виде розовых конфет в прозрачной упаковке, сделает вашу жизнь интересней".

Парень на экране томным голосом обещает: "Я сейчас, дорогая!" Отходит в сторону и принимает пилюлю. Затем экран наполняется радужными световыми пятнами и недвусмысленными стонами и звуками. "Сексживит - это море любви!" - звучит голос за кадром.

А вот и снова, на весь экран, возник Дорогуша. И золотарь в розовом. Теперь они сидели по разные стороны стола. Сзади - "свои" обеих сторон, заломившие им назад руки.

- Вы хоть за речью своей следите! Сплошной новояз! Долой! - орал потный Дорг.

- А вы - устаревшие ретрограды! И для вас Шамбала - пустой звук, а Учителя Человечества - не существуют!

- А вы даже молиться разучились!

- А вы мантры петь не умеете!

- А вы - напустили таинственности! Жидомассонские правнуки! Церковь должна быть доступна всем!

- Да! Вы зато - всем доступны! Особенно в кафе "Душистая акация!" Разврат сплошной!

- Не согрешишь - не покаешься!

- А согрешишь единожды - продолжишь всё дальше и дальше!

- А вы считаете, что главное - здоровье телесное, а не дух, искра Божия!

- А вы - и то, и другое ко всем чертям послали!

- А вы...

Экран погас. Кто-то рубанул телекс. Иоганн обернулся. Рассерженный вран, весь всклокоченный и похожий на ежа, стоял сзади. С него капало, и он оставлял за собой мокрые следы. Это вран и выдернул шнур телекса. И теперь укоризненно молчал.

Иоганн, тоже молча, отнёс его назад, в рейнрум. И поставил под ветряк. Когда тот высох, так же молча принёс врана обратно и запарил перед ним ещё один шопснаб, который тот уныло склевал.

- Обижаешься? - спросил он затем как можно ласковей.

- Нет. Просто вечером враны не болтливы. - ответил Тенгу. - Закрой теперь шор-ры - и ложись уже спать. Утро вечер-ра мудренее...

Кролас закрыл шоры: в смысле, подошел к окну и нажал на кнопку.

Новенькие шоры были его гордостью. И одной из последних покупок. Он ненавидел пустые окна без шор: всё время что-то мигает, проносится, шумит и гремит. А шоры изолируют уличные звуки... Изнутри они смотрелись просто как ночное небо. А на внешней стороне его шор, на окне, расположенном очень высоко, вблизи второго яруса города, огромный леопард бежал по джунглям... Бежал до бесконечности.

Иоганну очень нравились его новые шоры.

- Ложись спать, - сказал вран. - Завтра будет трудный день.

И Кролас почему-то сразу послушался. Разделся и лег.

- Впрочем, я совсем не хочу спать, - сказал он при этом врану.

- Сейчас заснешь, и с легкостью... Дружок, хочешь, я расскажу тебе сказку? - передразнил вран какую-то детскую передачу. - А ведь правда же. Р-раскажу, - добавил он грустно. - И не одну.

- Валяй, - буркнул усталый журналист.

И вран, сев у него в изголовье, первым делом сказал самокритично:

- Враны отличаются одним редкостным занудством: они вечерами рассказывают разные истории. Итак, я пр-риступаю...

Кролас закрыл глаза и приготовился слушать.

- Из книги Алконоста, страница пятьсот тридцать восемь, - начал вран мелодичным заунывным голосом. На миг Иоганну показалось, что этот голос возник внутри его черепной коробки. А потом он ничего не воспринимал, кроме самой книги...

...Старой-старой видится мне эта планета. И были на Земле тысячи и тысячи войн, мор и глад... Пустыни стирали города с лица земли. Менялись континенты, разрушались берега, затоплялись острова. Тысячи людей сжигались в горнилах топок или закапывались живыми в землю. Другие несчастные убивались карой небесной, испепеляющей всё живое... Но всё это привело к тому, что вновь число людей стало мало и не известно им самим. Ибо нет для них более никакой возможности исчислить себя.

Ибо неисповедимы пути Господа, и не деяние это рук его, и нет ему необходимости оправдываться в не содеянном им...

Первые войны, о которых поведал нам шелест листьев, это войны за добычу и за женщин. Потом последовали войны территориальные, за землю и золото. Затем - кровавые войны за власть под знамёнами и лозунгами разного покрова и пошиба, которые переросли в войны политические, называемые "холодными": войны ненависти, предательства и лжи.

В конце старого мира, всем стали править деньги, уничтожая остатки совести и добрых чувств. Так возникли новые, внутренние войны, впоследствии названные почему-то "диснейлендовскими". Вечный праздник для одних, нищета и вымирание - для других, в пределах одной и той же страны... На смену им пришла великая война хакеров. Она закончилась гибелью интернет-сети и единого мирового пространства. Одновременно, возникли гиперпустыни, благодаря которым связь между отдельными участками земли, где остались люди, прервалась.

Но всё это - лишь присказка, прелюдия начала описания войн психологических, войн времени "бесконечного перехода" - последней из эпох. Началась эпоха психологических войн на замкнутых пространствах. Войн на поражение. Так обернулся полный круг истории.

Потом Иоган больше не слышал врана.

Он спал. Он был во сне. И шёл по улицам незнакомого города. С башенками и шпилями, с аккуратно подстриженными газонами... Города, мокрого от дождя. И сейчас шел легкий дождик...

Наяву ему ни разу в жизни не привелось видеть дождь. Он никогда не шёл на его памяти.

Воздух пропах озоном. С мокрых ветвей капало. Ласково и нежно светило меж облаками солнце, несмотря на косые нити дождя, и слегка веял бодрящий ветерок.

Иоганн знал, что был во сне.

Город был пуст. Работал фонтан, каскады струй воды спускались в небольшой водоем. Солнечные лучи искрились в каплях влаги на траве и цветах.

Внезапно, он услышал голос врана. Похоже, что вран имел способность проникать в чужие сны. Он незримо присутствовал здесь, в его сне.

"Посмотри на свои руки. Зафиксир-руй внимание", - сказал его хриплый голос.

Иоганн посмотрел на руки. Они были слишком длинные и какие-то зеленоватые.

Когда он посмотрел на них, то вдруг почувствовал что-то, похожее на ощущение, будто тебя вытаскивают из пруда за волосы. Затем его кинуло куда-то в пустынную, заброшенную местность, где валялся искореженный, занесенный пылью самосвал, обвеваемый песчаными бурями. Картина логично завершалась фиолетовым небом и красным светилом. Затем - его выкинуло вновь, но уже во что-то, отдалённо напоминающее родимый Ростов. И там его настигал, дыша ему в затылок, незнакомый тип, весьма напоминающий вчерашних серых людей. Иоганн обернулся и увидел, что "серый" был без глаз. На их месте явно обозначились два больших белых бельма. И он, заорав по сумасшедшему, с удвоенной скоростью вмазал по улице и перепрыгнул через забор...