Страница 91 из 107
Сейчас.
Слезы все текли и текли. Рубашка Асакуро была мокрой.
Я осторожно расцепила руки и слезла с него, не поднимая взгляд, не желая видеть.
Мысли бились бурным потоком, но сейчас я не желала думать… Потом… Может быть, когда не будет так невыносимо больно. Когда я не буду испытывать этот странный коктейль эмоций: злость, ненависть, тоска, сдавившая грудь, непонятное облегчение и... радость от встречи, которую я пыталась сдержать. Все чувства были обострены. Сжигающие, злые, ранящие. Их было слишком много, и поэтому я практически не могла дышать.
- Что будет дальше? – Бесцветным голосом спросила я, сквозь пелену слез смотря на стену за Асакуро.
Он покачнулся и хотел сделать шаг ко мне, но я выставила вперед руку.
- Ты поедешь со мной, - сухой тон. Не вопрос – утверждение. Асакуро не может обойтись без приказов.
- Куда? – Я подняла голову, встречаясь с черными глазами.
О, нет, Рина! Только не надо показывать ему своих чувств, не будь жалкой!
- Я видела достаточно, чтобы не иметь никакого желания наблюдать вас еще раз, - кажется, мой голос мог заморозить. У меня был хороший учитель, чтобы освоить это искусство.
- А меня когда-нибудь беспокоили твои желания? – Поднял он бровь. Его лицо было бесстрастно, но в глазах… в глазах убийственная, темная ярость.
Я облизнула губы, влажные от слез и с горечью прошептала:
- Вы как были сволочью, так ей и остались, лорд Бриаз.
Он усмехнулся. Противно. Зло.
- О не-ет, - протянул он, искривляя губы в гнусной улыбке. – Я стал еще хуже. Благодаря тебе, моя девочка.
Я изо всех сил пыталась сдержать желание расплакаться. Он снова делает это. Разбивает сердце на мелкие осколки, еще не склеенные с прошлого раза.
Асакуро приблизился ко мне так быстро, что я даже не заметила.
- Ринальдина, - Асакуро погладил мою щеку. Нежно, чуть прикасаясь. Как гладят, самое ценное, что есть в жизни. – Я пытался! Пытался излечиться, вытравить тебя из своей давно почерневшей души. Ты, как наваждение… Моя погибель, но в тоже время необходимость. Ты въелась слишком глубоко, так что единственное, что тебе остается – это принять. Принять и смириться, что отныне ты моя.
- Я никогда не приму, - прошептала я, наблюдая за тем, как в его глазах сменяются эмоции. – Не смогу простить того, что сделали, - не знаю, что на меня нашло. Я должна была высказаться. Чтобы он, наконец, понял, НАСКОЛЬКО мне больно. – Не смогу быть второй. Не смогу смотреть на вас, находящегося рядом с другой женщиной. Не смогу принять статус любовницы. Не потому что, я упаду в обществе, а потому что не хочу участи бастардов для моих детей.
Обхватила плечи руками, пытаясь успокоиться, но становилось все хуже и хуже. Сжалась от боли, давящей на грудь. Чувствовала себя загнанной в клетку. Ожидание моральных мучений от слов Асакуро заполнило мой мир настолько, что я почти чувствовала боль кожей.
Боль везде… В сердце, в душе… Была и будет, как только я окажусь рядом с ним.
Я, словно в кошмаре, облокотилась на камень стены, ощущая лопатками холод, липкими лапками расползавшемуся по телу.
Асакуро вздрогнул, обхватил моё лицо ладонями. Заметила белые пятна на скулах, ходящие желваки, и… удивление, надежда? Я не знала такое выражение лица, и понимала, что лучше всего сейчас будет промолчать, но…
- Я ненавижу вас… Пожалуйста, - молила я. – Отпустите.
Мы оба понимали, что я говорю не только о прикосновениях.
- Ненавидь, - тихо сказал он. Нежные пальцы, спокойное лицо. Только в глубине глаз плескалось такое, отчего мне нестерпимо хотелось рыдать навзрыд. – Ненависть лучше равнодушия. Побудь со мной один день. И я отпущу тебя. Обещаю.
Он крепко обнял меня, и я почувствовала его нерешительность, почувствовала вкус собственных слез на его губах. Мне противно на душе, но, тем не менее, я наслаждалась каждым движением его языка, каждым едва слышным стоном, которым он издавал. В такие моменты, я имела власть над ним, и это чувство пьянило, едва не заставляло потерять разум.
Могу ли я позволить себе еще один день? Он уже растоптал меня, вряд ли мне будет еще хуже.
На один день забыть о той сцене полгода назад, которая, казалось, убила во мне всё живое. Забыть о его невесте. Забыть о его жестокости. И отдаться чувствам, из-за которых я сгорала изнутри. Поверить, что я что-то значу для него… Хотя бы на день.
Погода ухудшалась. Где-то вдалеке громыхнуло. Но мы даже не заметили, находясь в объятьях друг друга. Очнулись лишь тогда, когда на нас упали первые капли дождя, которые постепенно превращались в сильный ливень.
Асакуро открыл портал, поднял меня на руки и шагнул вовнутрь. Я положила голову на его грудь, ощущая под ухом бешено бьющееся сердце.
Его шаги были широкими, быстрыми. Знакомая дверь в спальню открылась под усилием магии. Распахнулась практически, пропуская стремительного Асакуро, трепетно прижимающего меня к себе.
Он осторожно положил меня на кровать и лег рядом. Ничего не спрашивал, просто лежал и смотрел, а я… Я вдруг поняла, что снова плачу, по щекам потекли мокрые дорожки слез, подбородок задрожал. Я уткнулась головой ему в грудь, чтобы не зареветь в голос. На меня накатила жуткая тоска, которую я сдерживала все то время, пока мы не виделись. И сейчас я просто плакала и не могла остановиться.
- Рина… - Сиплый голос.
Я всхлипнула.
- Моргул! – Прорычал Асакуро, отодвигаясь.
Исчезло тепло мужского тела. Дверь открылась и с грохотом закрылась снова. Я осталась одна. И продолжала плакать, уткнувшись головой уже в подушку, и, несмотря на все усилия, никак не могла остановиться.