Цена мечты

Стефания Первая сидела в постели, откинувшись на гору подушек. Взгляд ее бесцельно блуждал по спальне, привычно выхватывая из темноты, чуть разбавленной неясным лунным светом, очертания предметов и мебели. Огромное зеркало в золоченой раме, высокие вазы с цветами у распахнутых настежь балконных дверей, холодный зев камина, над которым чернеет прямоугольник парадного портрета - старого, написанного еще полвека назад... Сейчас, ночью, холста было не разглядеть, но Стефания помнила каждый мазок, каждую черточку, каждый локон в прическе изображенной на портрете девушки. Новоиспеченной королевы Геона, молодой супруги его величества Когдэлла Четвертого, совсем еще девочки с ясными глазами и ямочками на щеках, в тяжелом парадном облачении, таком непривычном и сковывающем - как юна она тогда была! И как тяжко смотреть в безвозвратно ушедшее прошлое! Из груди ее величества вырвался тихий вздох. Не горький, вдовий - нежных чувств к венценосному супругу Стефания никогда не питала, пусть и считала свой брак вполне удачным. Нет, это был вздох-прощание, вздох-сожаление - о молодости, что унесла с собой не только красоту, но силы и здоровье. Что значат морщины и дряблая шея по сравнению с полным бессилием? Когда ты не чувствуешь собственных ног, когда целиком зависишь от других, будучи не в состоянии даже поднять с ковра упавший платок? Ты, королева!..

Она отвела взгляд от портрета. И, не глядя протянув руку, взяла с серебряного подноса бокал. Вода в нем была совсем теплой, лед давно растаял. Сделав глоток, ее величество ткнулась затылком в подушки. Бессонница, верная спутница старости, давно поселилась в королевской опочивальне, а настойку корней лурии, заботливо оставленную одной из камер-фрейлин на том же подносе, Стефания терпеть не могла. Лурия дарила забвение, но оставляла после себя приторную до горечи сладость на языке и тяжелую голову наутро. Много ли радости в таких снах? Королева вновь поднесла к губам бокал - пить ей не хотелось, но лежать вот так, без движения, не смыкая глаз, было выше ее сил. Занять себя хоть чем-то, пока...

Кружевная паутина занавеси балконных дверей вздрогнула, словно под порывом ветра. Стефания подняла голову. И улыбнулась: в центре комнаты, вырастая прямо из пола и с каждым мгновением увеличиваясь в размерах, беззвучно закружился мутный воздушный смерч. Секунда, другая, вот уже он поднялся в человеческий рост, вот замерцал серебристыми искрами, задрожал и растаял во мраке спальни. Оставив вместо себя невысокого плотного человека с курчавой окладистой бородой, в длинном черном камзоле и с потертой сафьяновой папкой подмышкой. Человек поднял руку и сухо щелкнул пальцами: дверная занавесь, снова вздрогнув, застыла, словно схваченная морозом, по стенам спальни, как по воде, пробежала крупная рябь - непроницаемый защитный купол накрыл собой комнату, отсекая ее от всего остального мира.

- Данстен!- королева, отставив бокал, протянула верховному магу руку.- Пришел таки? Думала, не дождусь.

- Разве такое бывало, ваше величество?- улыбнулся в ответ герцог эль Гроув.- Вашей стойкости могут позавидовать скалы.

Алым бликом вспыхнул в полумраке крупный рубин амулета, что до поры прятался в недрах папки. Сунув голову в петлю цепи, маг с удивительной для своих лет и комплекции резвостью обогнул высокую спинку кровати и склонился над рукой ее величества. Королева рассмеялась:

- Тебе не надоели эти церемонии? Уж сколько лет...

- И каждый день - как первый,- отозвался Данстен эль Гроув, присаживаясь на край постели. Они переглянулись с одинаковой легкой усмешкой, добродушной, чуть снисходительной, которая может родиться только меж очень близкими людьми, вместе прошедшими огонь и воду и понимающими друг друга без слов. Конечно, никому из них не нужны и не важны были те 'церемонии', но ему нравилось слышать ее смех, а она любила тепло его сухих, жестких ладоней. Четверть века прошло с их первой встречи наедине, четверть века они были вместе: под покровом ночи, втайне от всех, укрытые магическим куполом... Четверть века - как один день.

- Садись поближе,- хлопнув рукой по перине рядом с собой, сказала Стефания.- Что нынче так задержался?

- Всё то же,- исполняя ее просьбу, отозвался он. И с видимым удовольствием откинувшись на подушки, пояснил:- Наплачемся мы с Бар-Шаббой, душа моя! Дай только срок.

Лицо королевы помрачнело.

- Опять плохие новости? Как будто амулетов нам было мало!.. Ну, что на этот раз?

- Пока что ничего,- отозвался он, задумчиво глядя прямо перед собой.- Но это, сдается мне, ненадолго. Мэйнард Второй хитер, как целая стая лис, и на архимага имеет большое влияние: закон об отмене амулетов он, конечно, не примет, но, сама понимаешь, грамотно запущенный слух всегда работает лучше правды! Маги Данзара своего короля на руках носить готовы, а маги Бар-Шаббы... Скажем так, их его решительность тоже весьма впечатляет. И пускай последнее слово остается за Хонзой...

Стефания досадливо передернула плечами.

- Хонза!- перебив герцога, прошипела она.- Он давно выжил из ума! Ты думаешь, кто-то всерьез отнесется к его воле?!

Верховный маг медленно покачал головой.

- Не он меня заботит, душа моя. Ты права - если выбор Хонзы пойдет вразрез с мнением большинства, Бар-Шабба, не моргнув глазом, спишет это на его старческое слабоумие. Дело не в том! Я сомневаюсь, что архимаг вообще успеет сказать свое слово!

- Но ведь ты говорил - у него еще осталось около года?

- Это если сам,- веско уронил герцог эль Гроув.- На что, прямо скажу, я уже не рассчитываю. Хонза мешает всем. И его уберут, как только представится такая возможность. А мы до сих пор не знаем, кого из претендентов на место архимага Мэйнард действительно кормит с рук! Обработка идет сразу во все стороны: данзарский посол не только в доме главы частый гость, он и остальных не забывает.

Верховный маг Геона помолчал, морща брови, и, забывшись, ударил сжатым кулаком по одеялу:

- Да что посол! Из каждого угла в Бар-Шаббе несет Данзаром!.. Мэйнард начал со своих чародеев, а уж те, кого он взрастил на правах и свободах, понесли заразу дальше. Большинство из них молодые, неопытные, зато горячие и умеют убеждать - особенно таких же юнцов.

Рука Стефании, лежащая на запястье мага, напряглась.

- Ты говорил о Бар-Шаббе. А мы? До нас это уже докатилось?

- Не в таких масштабах, и мы делаем всё возможное, но...

Он умолк, не закончив фразы. Ее величество вскинула голову:

- Этого нельзя допустить. Ни за что! Такие восстания, что видел Геон, Данзару даже не снились, но кто их помнит? Одни старики, которых почти не осталось!.. Молодость правит бал, Мэйнард сделал на нее ставку - и если мы что-нибудь не предпримем, то оглянуться не успеем, как адепты школ Мидлхейма начнут не только задумываться, но и прислушиваться. Ты ведь знаешь, как это бывает!

- Знаю, душа моя,- отозвался он, успокаивающе сжимая в ладони ее пальцы.- И как бывает, и чем заканчивается... Не рви себе сердце. Пока я жив, им нас под себя не прогнуть, как бы Мэйнард ни старался. В конце концов, мы тоже не котята беспомощные!

Она невесело улыбнулась:

- Ты, может, и да.

Данстен эль Гроув повернул голову и посмотрел в ее печальные глаза. Он знал, о чем она думает.

- Время еще не пришло, Стефания,- твердо сказал герцог.- Твой внук станет достойным королем, но... Не сейчас. Рано. Не для него, для Геона. Пусть Мэйнард тешит себя иллюзией твоей слабости! Она еще сыграет нам на руку, поверь.

Ее величество покорно вздохнула. Они говорили о коронации Рауля много раз, и верховный маг всегда высказывался против. Прав ли он был? Кто знает. Но она верила ему, и не было еще случая, чтобы ей пришлось пожалеть об этом.

- Я старая развалина, Данстен,- тихо пробормотала Стефания, закрывая глаза.- Мне не угнаться за Мэйнардом, даже если ты будешь рядом. И сейчас, когда моя страна нуждается во мне, я уже ничего не могу ей дать.

Лицо верховного мага посерьезнело. Всем корпусом повернувшись к королеве, он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя.