Страница 19 из 28
Значит, Галимджан Ибрагимов был влюблён во вторую дочь поэта – Раузу Рамиеву, или, по крайней мере, относился к ней с определённым почтением. Правда, Исмагил-ага не называл имени девушки, может, просто запамятовал. Более конкретно о том, что этой девушкой была именно Рауза, мне сообщила дочь Ризаэддина Фахрутдинова Асма-апа Шараф. Впоследствии Рауза была сосватана за сына миллионера-купца Яушева – тоже «лаптёжного дворянина» из рода бывших казанских беков. В годы потрясений она осталась вдовой и умерла на руках брата Искандера в 1938 году.
Итак, в ближайший четверг, во время приёма поэтом простого населения, Исмагил Рамиев тоже пришёл в его дом и изложил просьбу Галимджана Ибрагимова. Был назначен день встречи, и он ушёл.
Затем, в обозначенное время, они пришли в дом Дэрдменда уже вдвоём, чтобы спокойно пообщаться вечером. Поэт и писатель обсудили между собой новшества, привнесённые Октябрьской революцией. Конечно же, Галимджан Ибрагимов сообщил собеседнику, что курултай принял решение о создании отдельной Башкирской автономии, и что земли деревни Юлук и большинство приисков, относившиеся к северной части Орского уезда, тоже войдут в состав этого новообразования.
Вообще, как помнит Исмагил-абый, нить разговора была в основном в руках Галимджана Ибрагимова, поэт же лишь изредка вклинивался в беседу, выражая свои мысли. Исмагил Рамиев же практически не участвовал в ходе беседы.
– Посидев немного с ними, я отошёл. Там была очень богатая библиотека, я стал рыться в одной заинтересовавшей меня книге и забылся, – вспоминал он.
После этих событий Дэрдменд-Рамиев недолго прожил в своём доме. Заседания курултая, где принимал участие и Галимджан Ибрагимов, завершились где-то 22 декабря. Через месяц, 23 января 1918 года, в Оренбурге была установлена советская власть. Тут же стал претворяться в жизнь лозунг «Долой буржуев!». Началась конфискация имущества богатых.
Известно, что впоследствии Дэрдменд и его сын, горный инженер Искандер, добровольно отказались от приисков и передали их советской власти. В том числе писатель отдал в распоряжение представителей Советов и хорошо оборудованную типографию в Оренбурге. Вернее, эта типография явилась первым «подарком» новым хозяевам. Типографию и деньги для двухнедельного его содержания большевикам передал лично сам Рамиев. Вскоре здесь под руководством Загида Шарки-Юсупова начали издавать газету «Мөхбир» («Вестник»), позднее «Эшчеләр дөньясы» («Рабочий мир») и другие. Загид с 1913 года работал наборщиком в типографии газеты «Вакыт», и именно на него мусульманское бюро большевиков Оренбургского ревкома в первые же дни установления советской власти возложило обязанности по приёмке типографии и выпуску новых газет. Позднее он был редактором нескольких татарских газет в Оренбурге и на Донбассе, заместителем редактора всесоюзной газеты «Коммунист» в Москве. Своего земляка и однокашника по медресе «Хусаиния» Мусу Джалиля в эту газету приглашал именно он.
Значит, и типография, и её рабочие отошли от зятя поэта Яруллы Валиева, в последние годы фактически возглавлявшего «Вакыт», к мусульманскому бюро ревкома.
В феврале 1964 года в селе Большие Кайбицы я записал воспоминания пенсионера, бывшего наборщика Хабибуллы Яруллина. Хабибулла-абый, начавший свой трудовой путь в годы Гражданской войны помощником наборщика, рассказал эту историю, связанную с типографией «Вакыт»: «После установления советской власти и закрытия «буржуазных газет» владелец типографии поэт Рамиев пришёл на собрание наборщиков и заявил:
– Выберите из своих рядов одного руководителя и проведите приёмку всего оборудования. – Затем Дэрдменд добавил, указав на свёрток с деньгами: – Здесь деньги, их хватит, чтобы покрыть расходы типографии на ближайшие две недели, и вам на заработную плату.
После чего поблагодарил всех, попрощался и ушёл…»
Это одно из воспоминаний о прощании поэта с городом Оренбургом…
Удовлетворение духовных потребностей нации
Широким слоям населения Закир Рамиев-Дэрдменд и его брат Шакир были известны прежде всего как основатели и издатели наиболее читаемых и авторитетных в то время (и не только среди татар) газеты «Вакыт», журнала «Шура» и как содержатели самой современно оборудованной типографии в Оренбурге.
Братья Рамиевы обсуждали между собой издательские дела ещё в восьмидесятые годы XIX века, когда Закир совершенствовал своё образование в Турции. Похоже даже, что он по пути домой был в городе Бахчисарае и встречался там с Исмаилом Гаспринским. У них были общие взгляды на будущее, одни стремления по изданию своей газеты. Наверно, не случайна их встреча осенью 1882 года в Казани. Шакир и Закир в Казани арендовали помещение для организации встреч с будущими читателями газеты «Тарджеман». Но на эту встречу никто не пришёл. Тогда же первыми спонсорами и абонентами будущей газеты Гаспринского записались братья Рамиевы.
Позднее они сами неоднократно пытались издать собственную газету. Галимджан Ибрагимов, останавливаясь на таких фактах в своём труде «Материалы к истории революции» (1922), пишет следующее: «Мечту о выпуске газеты у нас в Волго-Уральском регионе в то время имели многие люди. Рашид-кадий (Ибрагимов), Хади Максуди, золотодобытчики Рамиевы… лелеяли идею создать одну газету под каким-нибудь названием. Но самодержавие не давало на это разрешения». В то же время во вновь присоединённых к империи окраинах уже издавались некоторые тюркоязычные газеты: на казахском и узбекском языках с 1870, на азербайджанском с 1875 и на крымско-татарском с 1883 года.
Естественно, немало было образованных мужей и среди татар Поволжья и Урала, мечтающих путём издания национальной периодической печати укреплять национальное самосознание своего народа. Но открыть своё дело пока никому не удавалось. Даже ахун личной конно-военизированной охраны царей Гатаулла Баязитов этого не мог добиться.
В начале 1899 года Шакир Рамиев в Петербурге посетил типографию и издательство Ильяса Бораганского. Выходец из Крыма, из бывшей столицы татарского ханства Бахчисарая, Ильяс-мурза на стыке двух веков выпустил немало интересных книг на русском, немецком и французском языках. Среди них было и несколько книг на смешанном тюркском языке (на базе крымско-татарского языка). Позднее из этой типографии выйдут книги и казанских татар: в 1902 году – «Ауропа сәяхәтнамәсе» («Путешествие в Европу») Фатиха Карими, в 1903 году – роман «Бәхетле Мәрьям» («Счастливая Марьям») Камиля Мутыги и другие.
В момент посещения Шакиром этой типографии, по описанию Ф. Карими[16], на столах лежали шесть-семь тюркоязычных книг. Среди них три книги крымчанина Нури Акчокраклы, написанные на основе исторических событий в бывших татарских ханствах. И с автором они встретились там же: Нури работал в этой типографии. Действительно исторической была эта встреча. Впоследствии Рамиевы пригласят его в Оренбург. И Нури станет их главным советником при оборудовании типографии «Вакыт».
Наступил 1905 год. Переломный год во всех отношениях. После народного бунта вышел царский манифест от 17 октября того же года. Вскоре в Казани и Уральске приступили к выпуску татарских газет. А в Петербурге ахун Баязитов такое разрешение получил ещё до выхода этого манифеста. И первый номер газеты «Нур» был напечатан и роздан ещё 2 сентября 1905 года.
Оренбургский губернатор тоже выдал «Свидетельство… на основе Высочайше утверждённого закона о печати от 24 ноября 1905 года… Мухаммедзакиру Мухаммедсадыковичу Рамиеву на выпуск газеты «Вакыт» («Время»)». Дата выдачи свидетельства – 16 февраля 1906 года. Через пять дней вышел первый номер указанной газеты. В том же свидетельстве редактором издания был определён писатель Ф. Карими. Солидарность и творческая дружба между Каримовыми и Рамиевыми зародилась задолго до этого. В 1899 году, когда Шакир намеревался совершить путешествие по странам Европы, ему в качестве спутника-переводчика предложили Фатиха, недавно вернувшегося из Турции, окончив там высшее учебное заведение…
16
Кәрими Ф. Морза кызы Фатыйма. – Казан, 1991. – 192 б.