Страница 22 из 66
Девушка простонала:
- А как я буду копать, ножками что ли!
Обер-лейтенант зло усмехнулся:
- Нет, язычком! Ну ладно, я тебе оковы сниму!
Фашист умело расщелкнул наручники, и озорничая хлопнул девушку по груди:
- Ну, вот теперь я тебя погоняю.
Мирабела тряхнул бедрами, и напрягла пресс:
- Я и сам не против, улучшить форму!
Девушка взялась за лопату и принялась копать. Гитлеровец сидел с весьма кислой миной. Он держал Мирабелу под прицелом пистолета, а она свою очередь пыталась разговорить фашиста:
- А ты, каким видом спорта занимаешься!
Гитлеровец зло ответил:
- Стрельба по убегающим, обнаженным женским телам.
Мирабела хихикнула:
- А что, это забавно! Хоть тело без души не тело, но как слаба душа без тела! Хотя, например прятки, это тоже здорово!
Обер-лейтенант присвистнул:
- Смотря, кто от кого прячется! А вообще ты болтливая девушка. Видимо, тебя мало пытали, очень мало!
Мирабела презрительно фыркнула:
- Нет! Мне хватило! Хотя я не знаю, что ты обо мне думаешь?
Фашист прорычал как вепрь, в которого угодила пуля:
- А что я могу думать о русской шпионке! Вы русские подлая, двудушная нация склонная к софизму. Недаром Сталин столько вас порастреливал. Что можно сказать, имея дело с животными недочеловеками.
Девушка возразила:
- И вместе с тем, под пыткой, я вела себя достойно!
Обер-офицер скривился, его тонкие сухие губы стали как сизый крендель. На редкость противная рожа, а голос противнее в тысячу раз:
- Ты, небось, орала на дыбе как поджаренная живьем овечка?
Мирабела бросила:
- Нет!
Фашист ругнулся:
- А что ты еще могла делать?
Мирабела, выпятив роскошную грудь, произнесла:
- Петь!
Обер-офицер заскрежетал зубами:
- И как ты делала?
- Показать! - Ехидно осведомилась девица.
Фашист пробурчал:
- Конечно же, покажи! Я уже заждался!
Мирабела стала копать чуть медленнее и, настроив дыхание, запела, своим необычайным голосом. Воистину его диапазон был необычайно широк, и вместе с тем гармоничен:
Верь суждено Отчизне возродиться,
Хотя гремит: кровавый, смертный бой!
Высь устремись, как будто дева птица,
Пусть сердце полное печалью и тоской!
Пусть парень мой в любви не прекословил,
Пошел на фронт, отринув плен страстей!
Но пролились потоки русской крови,
О горы трупов преданных друзей!
Разбитый танк, на жженом, ратном поле,
Не буду плакать над бедою я!
Хоть легких мира дней уже нету боле,
Не прервалась шальная жизнь моя!
В геенну все пустые обещанья,
Социализм уверены мы в том!
Что робкое, рабов сейчас роптанье,
Могучим громом извергнёт потом!
Я Родины своею не забуду,
Хоть мир сейчас, лишь легкий, детский сон!
И ураган войны ревет повсюду,
Жестокий Марс пусть будет осужден!
Пришел фашизм из мест неотдаленных,
Прервавши жизни шелковую нить!
Обуглились как от пожара клены,
Что может боль в душе моей лечить!
Они конечно горестны разлуки,
Страдаешь ты и плотью и душой!
Испытываешь рвут на дыбе руки,
На все пойдешь, для матери родной!
И в бое бурном - тоже упоенье,
Хоть пламя жжет и воспалился взгляд!
Испытывать не стоит сожаленья,
Разить за павших, русский витязь рад!
Фашист я верю, кровью захлебнется,
Получит Гитлер в спину острый кол!
А над Россией засияет солнце,
Подонок будет в пепел обращен!
Наш Сталин поведет народ к победе,
И будет править вечно коммунизм!
Смеяться станут в счастье наши дети,
И сгинет навсегда позор-фашизм!
. ГЛАВА ? 8
Говорят, что в первом бою не убивают! Это верно, но пожалуй только по отношению к невинным детям. Дарья и Васька успели отползти уже на достаточно большое расстояние от аэродрома, когда прогремел взрыв. Ребята уже были в лесу и не видели, каким образом взвилось неистовое, жаркое пламя из взорванного бензобака.
Васька даже с грустью резюмировал:
- Вот так всегда! Ползаешь как червяк, а получаешь в пятак.
Дарья возразила:
- В пятак получили не мы, а фашисты. Их капитально подпалили!
Мальчик сорвал только начавший пробиваться листок:
- Насколько капитально, мы сейчас и узнаем! Скажу честно голоден - мой очаг холоден! В гневе зажарил бы даже слона!
Девочка хихикнула:
- Ты просто маленький чертенок, но вот не лучше ли нам уйти?
Мальчишка отрицательно мотнул головой:
- Еще рано я пока не слышу разрывов! Что вылупилась, я имею ввиду других разрывов, а не только этого.
Дарья удивилась:
- Ну и что с того!?
Васька взбеленился:
- Ты что не понимаешь! Если нет других взрывов, то значит, бомбы в брюхе Ю-188 не детонировали. Или другой вариант, их там еще не было. Выходит, что мы уничтожили только один самолет!
Девочка демонстративно фыркнула:
- А что? Разве этого мало! Большая ложка рот дерет! В следующий раз я надеюсь, нам куда больше повезет!
Васька присвистнул и изрек:
- Кто из гроша дерет пятак, тот получает сам пятак! Конечно, повезет больше, если этот раз будет! Суть в том, что на войне легче локоть укусить, чем шанс повторно получить! Ты не маленькая должна сама понимать!
Дарья согласилась:
- Да я большая девочка! Но отнюдь не глупая. Например, могу говорить по-французски, что тебе щенок не под силам!
Мальчик обиделся:
- Что ты хвостоперая сказала?
Девочка сразу же поправилась:
- Это я ласково перевела: маленькая, но храбренькая советская овчарка! Разве тебе не нравиться?
Васька хихикнул:
- Овчарка это, конечно же, хорошо! Но бегемоты лучше! У них пасть значительно больше, и животик тоже. Мальчишка подпрыгнул, поймал пальчиками шишку. После чего стал жонглировать ей. - А динозавр еще лучше. Знаешь, я читал Затерянный Мир, Конан Дойла. Это жутко впечатляет.
Дарья тряхнула корзинкой:
- И меня тоже впечатляет! Хотя парк юрского периода неплох, но несколько однообразен. Нет в нем непосредственности, того что увлекает. Увы, век честных рыцарей прошел, название одно!
Мальчик сорвал вторую шишечку и, продолжая жонглировать, заметил:
- А где сейчас ты найдешь честных рыцарей! Только в СССР есть герои, но их зовут пионеры! Вот я как сейчас помню, мне пришлось десять часов копать яму, а потом без перерыва её закапывать за малейшую ложь.
Девочка спросила:
- Какую? Это было серьезно!
Васька сразу же сменил тему разговора:
- Нет новых взрывов, не повезло краля и нам лучше, уйти пока не пустили собак по нашему следу.
Дарья не стала спорить: мальчик и девочки побежали по лесу. Васька мчался, впереди указывая путь. Мальчик смахивал на сокола, спущенного с рукавицы и готового овладеть добычей. Дарья зацепила босой ножкой коренья и ушибла пальчики. Пропищала:
- Ой, вы ноженьки мои записные! Что вы стали для меня - не родные! Васька скинь, пожалуйста, темп!
Мальчик оборвал:
- Нет, милочка! А если за нами будут гнаться фашисты? Так что тренируй дыхание толстушка.
Дарья обиделась:
- Я не толстушка! Просто мне тяжело!
Васька пропел:
- Потрудиться надо много, чтобы бегунами стать! Но зато окрепли ноги, можем зайца обогнать! - И продолжил, звонким тоном.
Что нам заяц, что лисица
Пролетарий славный бег!
Надо будет с Рейхом биться,
Мы отпразднуем успех!
Дарья воскликнула, задыхаясь от быстрого бега:
- Ты хорошо поешь!
Мальчик добавил:
- И главное правильно! Никто не скажет, будто я фальшивлю! Вот, например ты Дарья имеешь чудный голосок. Даже чем-то твой голос напоминает басню Крылова: помнишь лисицу, как она соблазняла ворону. Какие перышки, какой носок. И видно ангельский быть должен голосок!
Дарья отмахнулась:
- Да ну тебя!
Мальчик и девочка бежали некоторое время, молча. Дарья то и дело охала, наступая на упавшие веточки, шишечки, её еще не успевшие огрубеть ноженьки невыносимо страдали. Когда бежишь босиком каждый бугорок, каждая ложбинка и неровность чувствуется. Девочка крепилась, у нее открылось второе дыхание, стало легче. Наконец лес окончился, и Васька разрешил перейти на шаг. Мальчик снисходительно улыбался, глядя на растрепанную Дарью.